statistically speaking, your genitals are weird
Я это... как всегда, хотел зарисовку на пять-семь строчек набросать.
Рыдайте - всё ещё по нарутной траве. И нет, вовсе не та порнография, которой я всех потенциально достал. Просто несколько обещаний придётся довыполнить, а вы там перетерпите. Или прокрутите, что ли.
Для тех, кому слишком много моска и хочется избавиться, ахтунг-дисклаймер:
это по наруте, это про Кимимаро, это практически АУ, это рваное-бескомпозиционное и это ангст-пафос-сопли-фсем-рыдать-над-палатой-афтора.
И кстати, очередной сырой текст, который я заранее не буду больше трогать.
Вы предупреждены.
читать дальше
*
Кимимаро умирал долго.
По меркам его соперников - чудовищно долго, та секунда, что ушла у него на последний отчаянный бросок, закончившийся ничем, длилась для них не меньше часа. Так потом рассуждал Гаара, покачивая в ладони песочные часы.
Для самого Кимимаро она растянулсь на целую жизнь.
Точно такую, какую он прожил, равноценную, целиком и полностью стоющую этой жизни.
Отличие было только в том, что на этот раз он не успел испытать и тени страха.
Песок звенел вокруг, хлестал издевательским дождём по кости, рассекал мгновенно оживающую кожу, пытался выцарапать глаза, задушить. Хрустел на зубах и крошился в пыль.
Больно почти не было.
Детей клана Кагуя не учили думать о боли, потому что не думали сами, а в Селении Скрытого Звука было кому подумать об этом за него.
В битве такие мелочи неважны.
Несколько раз начинало казаться, что всё вокруг - песок, что на поверхность уже не выбраться, потому что стоило позволить противнику окружить тебя - и тысячи мелких песчинок, обломков и осколков камней не просто погребали тебя под собой - давили со всех сторон, не давали двинуться, пытались раскрошить в тонкую белую пыль.
Земля (печать пульсировала между ключиц, обжигая сильнее с каждым ударом) перестёт быть землёй там, где её касается пустынный демон.
Кимимаро не думал об этом тоже. Ему достаточно было знать разницу между ними.
Он вырывался, рассекая сухой горячий песок голыми руками, чувствуя, как тот пытается соскрести, содрать кожу, сточить выламывающиеся из тела кости, изломать по-своему, неправильно, непоправимо.
Кости ломались, выворачивались наружу лезвиями, а Кимимаро взрезал ими воздух и песок, отбивал удары и пытался достать врага. Доставал, едва осознавал, что этого недостаточно, и бил снова.
Печать билась, прорастала жаром по всей груди.
Боль, настоящая, предательская, не причинённая врагами, а спрятанная в его теле, - отступала под напром этой силы.
Сгорала.
"Меня нельзя убить."
Песок хрустел на зубах и языке, враг двигался всё быстрее, не поддаваясь усталости, не выматываясь.
Пропустив ещё пару ударов, Кимимаро на секунду позже осознал, что очередной обрушившийся на него песчаный водопад он не пробьёт.
Он не слышал голоса Гаары, рассуждавшего где-то наверху о том, сколько песка и камня не выпустят его теперь.
Песок был по-прежнему сух и жарок, сковывал все движения, темноту и глухую тишину можно было почувствовать на ощупь. Может быть, это было слишком похоже на то, что он ощущал, лежа под капельницами последние недели.
Может быть, он и сейчас там оставался, а битва и поход за Учихой были только кошмаром, вызванным резким ухудшением состояния.
Или агонией?
"Нет!"
Метка между ключицами забилась сильнее.
"Меня нельзя убить..."
Голос Гаары издалека и собственный пульс в ушах отошли на задний план, истаяли - Кимимаро слышал воспоминания. Все сразу, лавиной, они неслись по его венам, по каналам тела, вместе с воздухом, кровью, чакрой... Они и были - его чакрой, его кровью, его воздухом.
Смыслом.
"Я нужен..."
Темнота в детстве, такая же, как теперь, голоса издалека, танец среди обломков горящих домов, кровь и стальная кость, мёртвые под ногами; пустота, которая страшнее темноты, туман вокруг (он не рассказывал никому, но иногда его кошмары полнились туманом и тоской - ничем больше, только глухим туманом и пустой тоской, казалось, оставленной в том озере), взгляд в глаза и...
...Нашёл тебя.
Метка, печать, связка, которую не разорвать, - вспыхнула на груди.
"Меня нельзя убить..."
...Сосуд для моей мечты, звенело в голове громче стука сердца.
"Я нужен..."
...И вместе найдём правду этого мира.
Тело было не на пределе, а уже почти за ним, Кимимаро знал, что времени почти не осталось.
Песок давил всё сильнее.
Пустая темнота пыталась пробиться снаружи, раздавить его костяные щиты, догнать. Внутри навстречу ей бились память и сила, разбуженная печатью, готовая разрушить всё вокруг, включая своего хозяина.
...Благодаря тебе, Кимимаро.
"Мне есть за кого сражаться!.."
Печать полыхнула расплавленным золотом, словно в запруженном омуте от неверного движения поднялась волна.
В следующий миг плотину прорвало.
"Он и тебе мозги промыл," - бросил Гаара в каком-то промежутке между атаками.
Если даже глубоко внутри у Кимимаро могли быть какие-то сомнения или вопросы, - теперь от них не осталось и пыли.
Секунда - противники даже не успели понять, что произошло.
Гаара никогда не видел, чтобы из его песчаной могилы кто-то смог выбраться.
Песок разлетался в стороны быстрее, чем воздух, казалось, плавился и сгорал, как масло ещё до того, как его коснётся раскалённое лезвие.
Замах, вспышка неба под веками, цель.
Тело, вырванное за пределы собственных возможностей, воля, намертво сплетённая с силой печати, - единым стихийным порывом брошены на одну цель.
Уничтожить врага, защитить.
Смысл.
Я - нужен.
Ярость, отчаяние, почти счастье - захлебнуться криком, выломать из себя до конца, целиком, отдать больше чем всё, что мог.
В следующую секунду в эту взрывную смесь должен был примешаться страх - что не выйдет, что не хватит сил, что...
Меня нельзя убить!..
Секунда.
Кимимаро так и не узнал, что этой секунды - не хватило.
Для измотанного, наблюдавшего за их битвой изнутри Ли секунда всегда была секундой. И только. Он до сих пор удивлён и недоволен тем, что утратил бдительность, и какое-то мгновение чуть не стоило им с пустынным демоном жизни.
Будто год, задумчиво произносит Гаара, и песок послушно замедляется в часах на его ладони. Он до сих пор пытается осознать до конца то, что понял за эту долгую секунду, пока костяное лезвие неслось на него, в глазах противника-самоубийцы горело что-то, показавшееся Гааре безумием.
Тогда он только смог сказать, что Наруто такой же.
Им - есть за кого - Гаара только не уверен в том, жить - или умирать.
...Сосуд для моей мечты.
...Единственный смысл в жизни - это найти для себя что-то, что тебе важно.
...Как ты сейчас нашёл этот цветок.
В том месте небо синее, глубокое и такое чистое, что можно смотреть на него насквозь, и чувствовать, как тонешь в нём - оно просачивается сквозь глаза в ответ. Никакого тумана - только безумно чистое и до боли ясное небо.
Песка тоже нет - из земли поднимается густая, высокая трава, ветер гонит её волнами, шелестят острые сочные травинки, и иногда в траве можно найти нежные белые цветы, удивлённо глядящие в непривычно светлое небо.
...Как я нашёл тебя.
Очень, очень долгая секунда.
Белые пальцы, хрупкие и беспомощно ощерившиеся острыми костями, омывает ветер и задевает шелестящая трава.
К разжавшейся ладони никнет, зацепившись на ветру, обрывок тонкой, как паутина, сухой змеиной кожицы, - легко, как тонкая кисть, едва касаясь бумаги, выписывает что-то невидимое.
...Кимимаро.
Это всего лишь ветер, который здесь никогда не затихает до конца.
Рыдайте - всё ещё по нарутной траве. И нет, вовсе не та порнография, которой я всех потенциально достал. Просто несколько обещаний придётся довыполнить, а вы там перетерпите. Или прокрутите, что ли.
Для тех, кому слишком много моска и хочется избавиться, ахтунг-дисклаймер:
это по наруте, это про Кимимаро, это практически АУ, это рваное-бескомпозиционное и это ангст-пафос-сопли-фсем-рыдать-над-палатой-афтора.
И кстати, очередной сырой текст, который я заранее не буду больше трогать.
Вы предупреждены.
читать дальше
*
Кимимаро умирал долго.
По меркам его соперников - чудовищно долго, та секунда, что ушла у него на последний отчаянный бросок, закончившийся ничем, длилась для них не меньше часа. Так потом рассуждал Гаара, покачивая в ладони песочные часы.
Для самого Кимимаро она растянулсь на целую жизнь.
Точно такую, какую он прожил, равноценную, целиком и полностью стоющую этой жизни.
Отличие было только в том, что на этот раз он не успел испытать и тени страха.
Песок звенел вокруг, хлестал издевательским дождём по кости, рассекал мгновенно оживающую кожу, пытался выцарапать глаза, задушить. Хрустел на зубах и крошился в пыль.
Больно почти не было.
Детей клана Кагуя не учили думать о боли, потому что не думали сами, а в Селении Скрытого Звука было кому подумать об этом за него.
В битве такие мелочи неважны.
Несколько раз начинало казаться, что всё вокруг - песок, что на поверхность уже не выбраться, потому что стоило позволить противнику окружить тебя - и тысячи мелких песчинок, обломков и осколков камней не просто погребали тебя под собой - давили со всех сторон, не давали двинуться, пытались раскрошить в тонкую белую пыль.
Земля (печать пульсировала между ключиц, обжигая сильнее с каждым ударом) перестёт быть землёй там, где её касается пустынный демон.
Кимимаро не думал об этом тоже. Ему достаточно было знать разницу между ними.
Он вырывался, рассекая сухой горячий песок голыми руками, чувствуя, как тот пытается соскрести, содрать кожу, сточить выламывающиеся из тела кости, изломать по-своему, неправильно, непоправимо.
Кости ломались, выворачивались наружу лезвиями, а Кимимаро взрезал ими воздух и песок, отбивал удары и пытался достать врага. Доставал, едва осознавал, что этого недостаточно, и бил снова.
Печать билась, прорастала жаром по всей груди.
Боль, настоящая, предательская, не причинённая врагами, а спрятанная в его теле, - отступала под напром этой силы.
Сгорала.
"Меня нельзя убить."
Песок хрустел на зубах и языке, враг двигался всё быстрее, не поддаваясь усталости, не выматываясь.
Пропустив ещё пару ударов, Кимимаро на секунду позже осознал, что очередной обрушившийся на него песчаный водопад он не пробьёт.
Он не слышал голоса Гаары, рассуждавшего где-то наверху о том, сколько песка и камня не выпустят его теперь.
Песок был по-прежнему сух и жарок, сковывал все движения, темноту и глухую тишину можно было почувствовать на ощупь. Может быть, это было слишком похоже на то, что он ощущал, лежа под капельницами последние недели.
Может быть, он и сейчас там оставался, а битва и поход за Учихой были только кошмаром, вызванным резким ухудшением состояния.
Или агонией?
"Нет!"
Метка между ключицами забилась сильнее.
"Меня нельзя убить..."
Голос Гаары издалека и собственный пульс в ушах отошли на задний план, истаяли - Кимимаро слышал воспоминания. Все сразу, лавиной, они неслись по его венам, по каналам тела, вместе с воздухом, кровью, чакрой... Они и были - его чакрой, его кровью, его воздухом.
Смыслом.
"Я нужен..."
Темнота в детстве, такая же, как теперь, голоса издалека, танец среди обломков горящих домов, кровь и стальная кость, мёртвые под ногами; пустота, которая страшнее темноты, туман вокруг (он не рассказывал никому, но иногда его кошмары полнились туманом и тоской - ничем больше, только глухим туманом и пустой тоской, казалось, оставленной в том озере), взгляд в глаза и...
...Нашёл тебя.
Метка, печать, связка, которую не разорвать, - вспыхнула на груди.
"Меня нельзя убить..."
...Сосуд для моей мечты, звенело в голове громче стука сердца.
"Я нужен..."
...И вместе найдём правду этого мира.
Тело было не на пределе, а уже почти за ним, Кимимаро знал, что времени почти не осталось.
Песок давил всё сильнее.
Пустая темнота пыталась пробиться снаружи, раздавить его костяные щиты, догнать. Внутри навстречу ей бились память и сила, разбуженная печатью, готовая разрушить всё вокруг, включая своего хозяина.
...Благодаря тебе, Кимимаро.
"Мне есть за кого сражаться!.."
Печать полыхнула расплавленным золотом, словно в запруженном омуте от неверного движения поднялась волна.
В следующий миг плотину прорвало.
"Он и тебе мозги промыл," - бросил Гаара в каком-то промежутке между атаками.
Если даже глубоко внутри у Кимимаро могли быть какие-то сомнения или вопросы, - теперь от них не осталось и пыли.
Секунда - противники даже не успели понять, что произошло.
Гаара никогда не видел, чтобы из его песчаной могилы кто-то смог выбраться.
Песок разлетался в стороны быстрее, чем воздух, казалось, плавился и сгорал, как масло ещё до того, как его коснётся раскалённое лезвие.
Замах, вспышка неба под веками, цель.
Тело, вырванное за пределы собственных возможностей, воля, намертво сплетённая с силой печати, - единым стихийным порывом брошены на одну цель.
Уничтожить врага, защитить.
Смысл.
Я - нужен.
Ярость, отчаяние, почти счастье - захлебнуться криком, выломать из себя до конца, целиком, отдать больше чем всё, что мог.
В следующую секунду в эту взрывную смесь должен был примешаться страх - что не выйдет, что не хватит сил, что...
Меня нельзя убить!..
Секунда.
Кимимаро так и не узнал, что этой секунды - не хватило.
Для измотанного, наблюдавшего за их битвой изнутри Ли секунда всегда была секундой. И только. Он до сих пор удивлён и недоволен тем, что утратил бдительность, и какое-то мгновение чуть не стоило им с пустынным демоном жизни.
Будто год, задумчиво произносит Гаара, и песок послушно замедляется в часах на его ладони. Он до сих пор пытается осознать до конца то, что понял за эту долгую секунду, пока костяное лезвие неслось на него, в глазах противника-самоубийцы горело что-то, показавшееся Гааре безумием.
Тогда он только смог сказать, что Наруто такой же.
Им - есть за кого - Гаара только не уверен в том, жить - или умирать.
...Сосуд для моей мечты.
...Единственный смысл в жизни - это найти для себя что-то, что тебе важно.
...Как ты сейчас нашёл этот цветок.
В том месте небо синее, глубокое и такое чистое, что можно смотреть на него насквозь, и чувствовать, как тонешь в нём - оно просачивается сквозь глаза в ответ. Никакого тумана - только безумно чистое и до боли ясное небо.
Песка тоже нет - из земли поднимается густая, высокая трава, ветер гонит её волнами, шелестят острые сочные травинки, и иногда в траве можно найти нежные белые цветы, удивлённо глядящие в непривычно светлое небо.
...Как я нашёл тебя.
Очень, очень долгая секунда.
Белые пальцы, хрупкие и беспомощно ощерившиеся острыми костями, омывает ветер и задевает шелестящая трава.
К разжавшейся ладони никнет, зацепившись на ветру, обрывок тонкой, как паутина, сухой змеиной кожицы, - легко, как тонкая кисть, едва касаясь бумаги, выписывает что-то невидимое.
...Кимимаро.
Это всего лишь ветер, который здесь никогда не затихает до конца.
@темы: фик: naruto, дурная нарутная трава, обрывки
-
-
02.08.2008 в 19:22-
-
02.08.2008 в 20:01Садизд. Тут положено Рыдать и Сожалеть!.. А ему - любимая... )
-
-
03.08.2008 в 12:20-
-
03.08.2008 в 12:45На самом деле, вот я примерно так же рыдал, и потом придумал змеиную шкурку эту, и хотелпять строчег про неё набросать... а вышло палево, ы.