statistically speaking, your genitals are weird
8. протезы/механизация тела
ф!носфер, м!носфер, прегет, ещё милота и ламповость
695
У первой женщины, которую Йоханн уломал на свидание в старшей школе, не было руки.
Авария на ткацкой фабрике или что-то в этом роде, так он слышал.
Вряд ли это повлияло на его вкусы - скорее, это его вкусы повлияли на то, что он таскался за ней тогда больше месяца, не решаясь подступиться с рождественским подарком, а когда всё-таки набрался храбрости - тут же сделал глупость, неловко сунув помятую открытку ту её ладонь, что висела мёртвым куском дерева, прикрытая длинным рукавом.
Так себе первая юношеская страсть, потому что он теперь не помнил даже её имени - зато отчётливо помнил каждую трещинку около ремня, крепившего гладкую деревянную ладонь к культе, который заканчивался её локоть.
Они быстро расстались тогда, но Йоханн ещё долго хранил дома несколько запасных протезов, которые покупал специально для неё, словно драгоценности.
Женщинам, с которыми он встречался после, он пару раз предлагал примерить... Как-нибудь, хотя бы для вида. Одна из них, последняя, оскорбилась настолько, что с размаху залепила ему этим протезом пощёчину, прежде чем хлопнуть дверью.
Йоханну тогда показалось, что это прошлое рукой его первой возлюбленной наказывает его за эту символическую измену. Ему даже на секунду стало стыдно.
Не за измену - за то, что удар по лицу этой неживой рукой взволновал его больше, чем исчезнувшие прелести теперь уже бывшей подруги.
Йоханн мог бы вырасти и стать маньяком, похищающим девушек, отпиливающим им конечности и заставляющим носить собственноручно сделанные протезы. Сейчас про это пишут много дешёвых триллеров.
Для этого всего лишь нужно было бы быть отмороженным на всю голову ублюдком без капли мозгов и совести.
Поэтому он сидит в кабинете фрау Магды, рассказывая ей всё это первый раз с момента их знакомства, и осторожно следит за её реакцией. Ему не хочется, чтобы она разочаровалась в нём или осудила.
Ему хочется, чтобы она поняла.
- Не переживай, - усмехается она, поднимаясь из-за стола, стряхивая деревянную стружку от карандаша с юбки. - Фетишисты перестали меня смущать лет пятьдесят назад. Если проживёшь столько же, тебя тоже перестанут.
- Для этого надо, чтобы они у меня вообще появились, - в тон отзывается он.
- Появятся. Всегда рано или поздно появляется какой-нибудь оригинал и начинает рассказывать тебе о твоей уникальной красоте. Это не зависит от того, как ты выглядишь на самом деле.
- Иногда - зависит, - возражает Йоханн. - Иногда такое говорят искренне.
- Я знаю. - Фрау Магда улыбается, касаясь его неровной щеки холодными пальцами. - Иначе я бы не становила тебя тогда.
Магда - носферату, поэтому никто, включая её потомка, никогда не знает до конца всего, чем она занимается или занималась раньше.
Он мог бы легко представить её главой сети осведомителей в послевоенном Берлине или Дрездене, или инженером-конструктором шифровальных машин в старой хронике. Или руководителем междугородней типографии, через которую новости идут быстрее, чем по радио. Возможно, она спокойно могла бы делать все эти вещи одновременно. Возможно, делала.
Йоханн представляет себе, как она сидит в полуподвальном праксисе в трёх улицах от Берлинской стены, с пятью телефонами на столе, получая отчёты о стычках с анархами и нарастающей волне штурма в городе, в своей длинной юбке, стряхивая на неё пепел с сигареты в стальных пальцах.
Её собственное становление изменило её не так, как других.
В отличие от большинства носферату, Магда сохранила почти человеческое лицо - изменения лишили её волос и части век, сделали кожу серее и жёстче, но черты деформировались совсем не сильно. Вместо этого проклятие клановой крови отыгралось на костях конечностей.
Одна нога осталась рабочей, судя по тому, что хромает она не так сильно, как могла бы, хотя Йоханн никогда не видел её без длинной прямой юбки. Собственные руки её искривлены при этом так, что, когда восстанавливаются после травм или вмешательства, почти теряют функциональность. Время от времени Магда просто отламывает одну из них, и пока кровь не восстановит отнятое, пользуется протезом. Изредка случается так, что какое-то время протезы заменяют ей обе руки, и тогда Йоханн остаётся в её убежище на несколько ночей.
Он говорит, что это на случай, если ей будет удобнее сделать что-то мелкое его руками.
Она делает вид, что согласна, хотя и не прячет понимающей усмешки.
Протезы фрау Магды сделаны из стали и хромированного сплава, и когда она касается щеки Йоханна тыльной стороной пальцев - металлических, холоднее и жёстче его собственной кожи - он чувствует себя почти живым.
ф!носфер, м!носфер, прегет, ещё милота и ламповость
695
У первой женщины, которую Йоханн уломал на свидание в старшей школе, не было руки.
Авария на ткацкой фабрике или что-то в этом роде, так он слышал.
Вряд ли это повлияло на его вкусы - скорее, это его вкусы повлияли на то, что он таскался за ней тогда больше месяца, не решаясь подступиться с рождественским подарком, а когда всё-таки набрался храбрости - тут же сделал глупость, неловко сунув помятую открытку ту её ладонь, что висела мёртвым куском дерева, прикрытая длинным рукавом.
Так себе первая юношеская страсть, потому что он теперь не помнил даже её имени - зато отчётливо помнил каждую трещинку около ремня, крепившего гладкую деревянную ладонь к культе, который заканчивался её локоть.
Они быстро расстались тогда, но Йоханн ещё долго хранил дома несколько запасных протезов, которые покупал специально для неё, словно драгоценности.
Женщинам, с которыми он встречался после, он пару раз предлагал примерить... Как-нибудь, хотя бы для вида. Одна из них, последняя, оскорбилась настолько, что с размаху залепила ему этим протезом пощёчину, прежде чем хлопнуть дверью.
Йоханну тогда показалось, что это прошлое рукой его первой возлюбленной наказывает его за эту символическую измену. Ему даже на секунду стало стыдно.
Не за измену - за то, что удар по лицу этой неживой рукой взволновал его больше, чем исчезнувшие прелести теперь уже бывшей подруги.
Йоханн мог бы вырасти и стать маньяком, похищающим девушек, отпиливающим им конечности и заставляющим носить собственноручно сделанные протезы. Сейчас про это пишут много дешёвых триллеров.
Для этого всего лишь нужно было бы быть отмороженным на всю голову ублюдком без капли мозгов и совести.
Поэтому он сидит в кабинете фрау Магды, рассказывая ей всё это первый раз с момента их знакомства, и осторожно следит за её реакцией. Ему не хочется, чтобы она разочаровалась в нём или осудила.
Ему хочется, чтобы она поняла.
- Не переживай, - усмехается она, поднимаясь из-за стола, стряхивая деревянную стружку от карандаша с юбки. - Фетишисты перестали меня смущать лет пятьдесят назад. Если проживёшь столько же, тебя тоже перестанут.
- Для этого надо, чтобы они у меня вообще появились, - в тон отзывается он.
- Появятся. Всегда рано или поздно появляется какой-нибудь оригинал и начинает рассказывать тебе о твоей уникальной красоте. Это не зависит от того, как ты выглядишь на самом деле.
- Иногда - зависит, - возражает Йоханн. - Иногда такое говорят искренне.
- Я знаю. - Фрау Магда улыбается, касаясь его неровной щеки холодными пальцами. - Иначе я бы не становила тебя тогда.
Магда - носферату, поэтому никто, включая её потомка, никогда не знает до конца всего, чем она занимается или занималась раньше.
Он мог бы легко представить её главой сети осведомителей в послевоенном Берлине или Дрездене, или инженером-конструктором шифровальных машин в старой хронике. Или руководителем междугородней типографии, через которую новости идут быстрее, чем по радио. Возможно, она спокойно могла бы делать все эти вещи одновременно. Возможно, делала.
Йоханн представляет себе, как она сидит в полуподвальном праксисе в трёх улицах от Берлинской стены, с пятью телефонами на столе, получая отчёты о стычках с анархами и нарастающей волне штурма в городе, в своей длинной юбке, стряхивая на неё пепел с сигареты в стальных пальцах.
Её собственное становление изменило её не так, как других.
В отличие от большинства носферату, Магда сохранила почти человеческое лицо - изменения лишили её волос и части век, сделали кожу серее и жёстче, но черты деформировались совсем не сильно. Вместо этого проклятие клановой крови отыгралось на костях конечностей.
Одна нога осталась рабочей, судя по тому, что хромает она не так сильно, как могла бы, хотя Йоханн никогда не видел её без длинной прямой юбки. Собственные руки её искривлены при этом так, что, когда восстанавливаются после травм или вмешательства, почти теряют функциональность. Время от времени Магда просто отламывает одну из них, и пока кровь не восстановит отнятое, пользуется протезом. Изредка случается так, что какое-то время протезы заменяют ей обе руки, и тогда Йоханн остаётся в её убежище на несколько ночей.
Он говорит, что это на случай, если ей будет удобнее сделать что-то мелкое его руками.
Она делает вид, что согласна, хотя и не прячет понимающей усмешки.
Протезы фрау Магды сделаны из стали и хромированного сплава, и когда она касается щеки Йоханна тыльной стороной пальцев - металлических, холоднее и жёстче его собственной кожи - он чувствует себя почти живым.
@темы: goretober-2019, обрывки
-
-
08.10.2019 в 15:48-
-
09.10.2019 в 00:00-
-
09.10.2019 в 12:58спс))
девять с половиной пальцев, уруру! спасиб.
в пределах нашего фандомчика, имхо, не очень много возможностей поиграть именно с механизацией, но этим ребяткам оно прям в тему, по-моему.)