Самайн и всё, что около

у нас вот так.

несмотря на всю дурь этого месяца, этой осени, этого года.
всем, кому.

удачной охоты.

@темы: видеть, тёмная вода

---

Hellbound Heart (книгалутше!)

забегу ненадолго сказать про Хеллрейзера.
я тут книжку-первоисточник зачёл. и, ребята, нас так обманули, так обманули!
я, конечно, понимаю, что экранизация конца восьмидесятых должна была быть не очень точной.
но чтобы настолько. Баркер, как ты мог.

спойлеры к книжке
тезисно

сенобиты - тактичные лапоньки с договорённостями.
ритуал призыва их - с цветами и конфетами.
у их Инженера - крутое свадебное платье.
Кёрсти - не тупая бычащая дура.
Пинхед - это два разных сенобита.
из которых полтора - тётки, но это не точно.
автор дрочил на Цимисхов до того, как это стало вообще
как теперь с этим жить?

знаете, оно чем весело?
по формальному действию, с тз сюжетного экшона, фильм довольно точно воспроизводит книгу, вплоть до кучи сцен и диалогов. но в фильме для этого использован настолько другой материал и другие детали, что они делают киношечки по Хеллрайзеру летально АУшными по отношению к повести - не со второго фильма, а уже с первого.

первая сцена,
Фрэнк-хлебушек, цветы и конфеты для бдсм-демонов

***

то есть, смотрите, первая сцена.
где нам показывают Фрэнка, который дорвался до головоломки Лемаршана и открывает её в той самой комнате в доме.

киношный Фрэнк - красивый порывистый мужик (к слову, единственный довольно ничо такой юнит в первом фильме, кроме самих сенобитов), он сидит в пустой комнате на полу среди свеч и складывает головоломку.
происходят спецэффекты, грохот, свет-дым-лязг, стена раздвигается и делает врата в адище, впирается сенобит-пати, Пинхэд сурово толкает пафосную речь.
прилетают цепи с крючьями, хватают Фрэнка, разрывают его в клочья, душу его забирают сенобиты с собой в ад.
(я думаю, Баркер не стеснялся, одобряя напихивание в фильм столько мужиков в коже и без.)
дальше будет сюжет про то, что потом на пол этой комнаты прольётся кровь из пореза его брата, он вылезет из пола в виде облепленной гнилью скелетины и будет просить свою бывшую Джулию убивать для него людей, чтобы наращивать себе обратно мясо и вот это всё.
ок.

книжный Фрэнк... очень упорный, но глюпий хд
во-первых, нам дают немного подробнее его историю. он - мелкий воришка, адреналинщик, долбодятел и сексоголик, повёрнутый на бабах. он шарится по жизни в поисках того, что б вставило получше, но чот вставляет всё меньше. (у него не очень богатая фантазия и явно не очень большие возможности, поэтому очень похоже, что пробовал он чаще всего трахаться с разными бабами, что-то там покуривать-поигрывать-подворовывать, ну и...)
и он где-то услышал тему про сенобитов (=киновитов) из Ордена Раны. которые, если с правильными артефактами произвести правильные ритуалы, придут и возьмут тебя с собой в мир таких запредельных наслаждений, которых человек в этом мире и представить не в состоянии.
пока норм, да?
и Фрэнк начал пытаться найти такие артефакты. он откуда-то прознал про шкатулку-головоломку Лемаршана и стал искать её особенно. и... нашёл! вот так.
он нашёл какого-то хз откуда взявшегося немецкого мужика по имени Кирхер (я ржал над этой шуткой минут пять, мой формат шуток-тупок), который ему сказал что-то вроде: а, канеш я знаю про сенобитов! чо, шкатулка? а, канеш я знаю, где взять шкатулку! сделай мне пару услуг, и я тебе подгоню и скажу, как ритуалить.
и Фрэнк такой: ок, что может пойти не так?
всё ещё норм вроде, да?
и вот первая сцена. та самая. с призывом.
Фрэнк сидит в комнате в своём доме, где он предварительно неделю драил полы, натаскивал туда свеч и раскидывал по полу цветы (зачем?), воздвигал алтарь, на котором складывал цветы, иголки и конфеты (зачем, зачем? почему так? это ему Кирхер сказал, что надо обязательно так, без цветов и конфет сенобиты на свиданку не приходят??), составлял ещё какие-то гадости, оторванные куриные головы (почему куриные? почему не жопы? нет ответа, наверно, это Кирхнер прикалывался) и старательно вертит шкатулку.
и вот свершается.
шкатулка складывается, начинает откуда-то звонить замогильный колокол, рваться пространство, носиться безголовые птицы ада (поэтому головы, может? чтобы птички чуяли жопами, где дают запасные головы?), вот эта вся красота.
потом начинают трескаться стены, и в открывшийся портал с мягким голубым свечением (Баркер?) пафосно приходят сенобиты.
они благоухают трупами и ванилью (Баркер??).
и они задают первый очень важный пафосный вопрос.

мне казалось очень важным первое трепетное знакомство с оригиналами этих красавцев, поэтому я попробую пересказать коротко, но не теряя сути.
готовы?
они спрашивают:
- какой город?
...
Фрэнк, видимо, тоже ждал другого, поэтому тупит.
а сенобиты спрашивают: город какой это??
Фрэнк ещё больше тупит.
поэтому они ещё спрашивают: вы вообще понимаете, что вас спрашивают?
...
и тут... Фрэнк начинает подозревать - подозревать, чуваки, - что ему подогнали не совсем баб.
я говорил, что он очень, очень глюпий? как хлебушек.
дальше становится ещё смешнее. разговор происходит примерно так:

Фрэнк-хлебушек: а... мне говорили, вас будет пятеро?
лидер сенобитов: ну, у нас ещё Инженер есть, но он попозже подойдёт.
Фрэнк-хлебушек: ...
лидер сенобитов: а чо ты хотел-то? а хотя мы знаем, что ты хотел. баб небось?
остальные: ахахах лох.

проблема в том, что Фрэнк реально хотел баб.
то есть, этот тупик натурально своей куцей фантазией решил, что суровые теологи Ордена Раны после ритуала цветов и конфет принесут ему стопицот баб в формате, который даже самые тупые сператоксикозные бородатые школьники уже не поддерживают - ну, чтобы у них жопы во, сиськи во, и все они девственницы, и все профессиональные гетеры, и все его хотят.
он реально за годы не то что поисков наслаждений, а самых смелых своих мечтаний дошёл только вот до этого.
ты мог если не попробовать - хрен с ним, может, страшно было в реале зайти в сексшоп за страпоном, силиконовой вагиной в форме диснеевского краба, да хоть за бородатым мужиком с дрелью, - но хотя бы помечтать о чём-нибудь вроде идеи трахнуться одновременно со всем Олимпом зевсовой молнией на вершине взрывающегося эмпайр стейт билдинг под музыку из Черепашек-Ниндзя, я не знаю? - а ты придумал только тупой и бесхитростный гэнг-бэнг?
ну, правда лох.
правы сенобиты.
полный.

Фрэнк: а... как же там, неземные наслаждения и вот это всё? нит?
лидер сенобитов: а, не переживай. всё будет, как договорено. просто ты неправильно и ограниченного понимаешь этот термин. но ничего. мы тебе всё покажем!

а потом они делают красивый разворот на каблучках и уходят обратно в адище.
забрав с собой, кстати, все цветы.
и кастанув на Фрэнка до того своё сенобитское колдунство, поэтому какое-то неизвестное время у него ушло на то, чтобы пройти первые две фазы обстраданий, жести и отъезда кукушечки, а потом оказалось, что ушла не вся сенобит-пати, и последняя красава ласково сказала что-то вроде: ок, а теперь можем начинать :3

ну, и позже годы спустя Джулия обнаружила, что зохаватый Фрэнк научился ошмёточками себя жить в стене дома, иногда оттуда выглядывать, пока его бдсм-ангелы не видят, и началась вот эта история с "Джулия халп я в стене мне надо восстать из..." неважно, в общем.
да фильм и половину прелести этой не осилил!

про сенобитов разных версий.
почему фем!Пинхэд оказался вполне канонични.

***

также, фильм сделал вообще не тех сенобитов.
то есть, не поймите меня неправильно - киношные классные, я понимаю, почему они стали так меметичны, и я всецело разделяю баркерскую слабость к суровым мужикам в цепях, без цепей, в коже, без кожи, ну и вот это всё.
но те, изначальные книжные - они же котики прекрасные.

смотрите, в кино нам дают конкретных персонажей:

1. Пинхэд, он же главная приёмная мама всей пати, суровый мужик с иглами-гвоздями по всей голове, в кожаной юбке, с пришитыми ранами на груди, управляет цепями с крючьями на концах, говорит пафосные фразы вроде "МЫ ЗАБЕРЁМ ТВОЮ ДУШУ В АД НА КУСОЧКИ!", лицо франшизы.
2. сенобит женщина (по-моему, до какой-то части её так и называли Женщина), лысая, с крутым макияжем, вскрытым горлом, проволочным каркасом от этого горла сквозь щёки, говорит что-нибудь тролльское (редко) прокуренным ни разу не девичьим голоском.
3. Чаттерер, он же чувак с лицом, перетянутым кожей и шрамами хрен знает как рукожопо, торчат зубами наружу, говорит клац-клац-клац-клац.
4. толстный сенобит (по-моему, его так и называют Жырдяй или как-то похоже) - он толстый, уродливый, тоже в каких-то дырках и с вросшими в толстенькую ряху очками, за которыми, по слухам, нету глаз.

вот они, красавы.
хоть сейчас на отыгрыш шабашитской стаечки.

в сети можно нагуглить фотки этих чуваков с автографами, а ещё есть групповая фотка с молоденьким Баркером, это такая милота, авввв.

бонус 1. нёх внутри самого адского лабиринта, похожая на невнятный орущий внутренний орган, которая ловит гг со стен и потолка в коридорах. ну, та самая, за которой в момент погони можно разглядеть умильные колёсики. его называют Ходящим-по-стенам, а есть какие-то упрт люди, которые пытаются обозвать его Инженером (клевета, Инженер нитакой!).
бонус 2. тот странного вида бомж, который в конце первого фильма забирает шкатулку из огня, превращается в огромного аццкого драгон де хуесос и утаскивает её в ад (и вот это может быть намёк на Инженера, но моё сердеченько орёт, что он и ни такой тожи! чтоб как бомж там гулять).

а теперь к книге.
там к Фрэнку тоже приходит четвёрка сенобитов.
но они гораздо красивее и душевнее! и малость неоднозначнее, заметим (тремеры, молчать).

1. тот самый лидер, который чаще всего вынужден разговаривать с пользователями.
тощая лапонька, увешенная цепями с крючочками, с опцией пустить их в дело в крайнем случае, с одеждой, пришитой к коже и мясу. это интеллигентное чудо очень попячило глупого Фрэнка, потому что он долго пялился, но так и не смог понять, мальчик это или девочка - голос у него где-то между, а все неприличные места прикрыты одеждой, вот же досада. олсо, именно на него Фрэнк пялился в ожидании дамских ублажений, а потом насторожился и заподозрил, что это, кажется, не совсем дама. или совсем не дама. или ох-ты-ж-блждад.

2. сенобит номер два, с красивыми гвоздями и шпильками (инкрустированными всякой красотой, между прочим), вбитыми в череп и лицо на пересечении надрезов со всех сторон. и вот это как раз может быть условная дама. потому что у неё voice of an exhausted girl, так-то.
и вот если слепить эту даму и предыдущую не-совсем-даму вместе, то получится... Пинхэд из фильма?
ну да, почему бы и нет-то хдд

3. чувак, состоящий из такого количества перекрывающих друг друга шрамов и как-то там нашитой кожи, что уже не разглядеть ни морды, ни всё ли у него на месте.
ну, с ним всё это. это можно условно назвать прототипом Чаттерера, наверно. может, у него и зубы щёлкать могли.

4. охренительная страшная женщина, которая осталась работать с Фрэнком и восседала на куче гниющих оторванных голов, покрытая мёртвыми языками и резьбой по всему телу, включая половые органы, очин очин страшная! и дальше нам не показали, но судя по тому, что осталось от Фрэнка потом в стене, она крута и искусна.

5. про Инженера потом расскажу.
могу только во избежание кривотолков отметить, что это было не его свадебное платье.
он так, поносить взял.

и вот этой очаровательной пати с откровенно цимисховыми религиозно-извращенскими замашками судьба нас лишила, ребята.
нет, фильмы вышли весёлые... но обидно.
они такие красивые там.
это настолько обидно, что у меня руки чешутся написать фичок про Баркера и настоящих сенобитов из книжки, причём непременно VtM!AU.

персонажи, ребят, персонажи.
я наезжаю на классику и считаю каст днищем, ох.

***
с третьей стороны, по персонажам-людям фильм проехался сильнее.
я уже говорил, люди в нём конкретно уродливые.
и, к сожалению, это здорово затеняет тот факт, что в книге вот эти набросанные на коленке в несколько штрихов персонажи - довольно любопытные и не всегда однозначные.

внезапно оказалось, что Джулия - это вообще немного другое, чем видишь на экране.
в кино у нас интересная, но откровенно страшноватая и стареющая тётка с причёской пятидесятилетней домохозяйки восьмидесятых. нет, она стильная и умеет играть, но у актрисы специфичная внешность, которую прикиды и макияж такого рода превращают в тяжёлую усталую деревянную тётку, прибавляют ей лет.

потому что вот

прикол в том, что книжная Джулия очень красива.
это отмечает её муж, который повёлся на неё как на куклу и заливает слюнями, не обращая внимания на её отвращение к нему (вам слабо не заметить отвращение, которое одной бровью демонстрирует эта женщина?). это отмечает Кёрсти, которая её терпеть не может. это отмечает Фрэнк, который повёлся на неё и потратил вечер перед свадьбой брата, чтобы её затащить в койку.
то есть, изначально Джулия красива объективно и объективно же довольно молода (они с Рори и Кёрсти близки по возрасту, поэтому недолюбовный треугольник сложился довольно давно), и на этом выстроен простенький контраст, потому что эта красивая тётка внутри оказывается чудовищем.
ну, по-человечески чудовищем.
то есть, да, она несчастна, потому что терпеть не может мужика, за которого вышла замуж, презирает гостей, перед которыми играет приличную домохозяйку, крипуется и бесится с девицы, которая пялится из своего угла на её мужика и на неё заодно, вообще не хочет переезжать в этот мерзотный дом, её всё достало, депра, жесть, вот если б тот мужик ещё разок... опа, мужик. ну, кусочек его. да, канешно мне стрёмно, но я тебя спасу, будем вместе.
и вот этот момент забавен.
в фильме Джулия чётко показывает, как она несчастна, как её выматывает эта жизнь, как она постепенно теряет себя, потому что Фрэнк тогда перед свадьбой её продавил и до сих пор где-то у неё в душе, и когда он полумёртвый пытается сбежать из ада и говорит, что ему нужна кровь, она пугается, но ведётся, она всё ещё надеется, что он будет её любить, и она достаточно внутренне надломлена, чтобы начать убивать для него и сама шокироваться от этого и ожесточаться в процессе.
в книге... технически происходит то же самое. но книжная Джулия удивительно целенаправленно убивает людей, её тревожит и раздражает возможность поимки или того, что не получится. она вымещает на них злобу на свою жизнь тоже, да, но она не выглядит как человек, перешагивающий какой-то надлом в себе. она достаточно злая и эгоистичная, чтобы хотеть получить своё, в первую очередь.
и когда она думает о Фрэнке, который ещё без кожи и половины мышц просит её добыть ещё, она не размазывает внутренние розовые мечты о розовые очки - она понимает, что он от неё зависит. она хочет получить от него такую "любовь", на какую имеет право, и он ей это даст. ей нравится власть над ним.
в фильме она неумело бьёт своих жертв по голове чем-то вроде молотка.
в книге - так же не очень умело, особенно поначалу, но убивает их ножом.
и когда один из них не умирает сразу, а пытается сопротивляться и убежать, она чувствует не сомнения, страх или совесть. она чувствует гнев.
вообще другие акценты.

потом, есть Кёрсти.
она гг, и это в фильме вообще моя боль.
я полагаю, по задумке она красивая, боевая, активная, такая витальная яркая девица с буйными волосами и вот этим всем, витальный очень и живой персонаж.
ну, и... смотрите, у неё правда по-своему красивый типаж.
в жизни она наверняка очень яркая и живая тётка.
но блин, как же она играет. как доска. как гопник с раёна. как доска-гопник с раёна, который либо орёт, либо бычит и выкатывает предъявы, либо охреневает с лицом человека, готового или втащить тебе по щам, или выкатить предъяву, или заорать с бухой обиды.
я правда не понимаю, как ей это удаётся. может, у меня проблемы с глазами и я что-то на неё проецирую? или, может, ей режиссёр говорит переигрывать три морды лица весь фильм, и она по приколу только этим и занимается?
в общем, то ли в результате сценария, то ли из-за офигительной актёрской игры, но Кёрсти выглядит весь фильм так, будто бычит на каждого прохожего в стиле "ты чё сук не уважаешь меня??", а в остальное время внезапно и без всякого повода делает какую-нибудь хрень от балды, и ты даже по её лицу не можешь определить, вот это зачем сейчас она сделала - она обиделась? ей стало любопытно? ей нефиг делать? она просто в дрова? неясно. но сейчас начнётся херня, и она будет в основном бегать, бычить и орать.
то есть, я понимаю, что гг хорроров довольно часто так и функционируют, но они хотя бы стараются сделать вид, что у них есть что-то, кроме лица "не втащить ли тебе пацанчик". а тут...
а жалко. материал-то хороший.

специально картинки, где она не орёт и не бычит на всех

а ещё давайте расскажу пару слов про Кёрсти в книге.
во-первых, она там не дочь мужа Джулии, а девчуча, которую он как бы держит во френдзоне и которая вроде как подруга, но тусит рядом на фоне, периодически показывая черты милого тихого сталкера, у которого неизвестно, что в башке.
во-вторых, она выглядит совершенно по-другому, и снаружи, и изнутри. Кёрсти - человек-снулая рыбонька, слегка флегматичный и с очень глубокими тараканами внутри, терпеливый и интровертный. она, судя по всему, и правда скорее похожа на мышь серую, местами довольно замкнутую и малость отбитую, которая очень много наблюдает, варит что-то там внутри себя, и только когда ситуация становится критической, с криком "ох ты ж блядь да какова ж хрена!" начинает бегать и орать, затыкая себе рот и пытаясь решить проблему, как любой живой человек. а потом по возможности снова уходит в режим глубоководного спящего ноутбука, переваривать опыт и делать выводы.
там такие забавные человеческие черты при этом - она вот не любит вечеринки, потому что знает, что с юмором у неё так себе, она вообщет скучный зажатый чувак и, скорее всего, развозить бухих дружочков в конце придётся ей. да ну нафиг. а потом на какой-то пати вдруг случайно напивается с чуваками и опа опа смарите я петросян! ой, так блин хва, бро, проводи в куст, срочнаааа.
а потом снова ноутбук в эконом-режиме.
из этого не делается каких-то тошных милых_особенностей_скромной_героини, которые поспособствуют её счастливой эпле, это просто есть. когда за фасадом отбитого ноутбука проступают человеческие черты, это прям вызывает сочувствие. вот она пытается свалить в конце книги из дома, где её преследует восставший из СТЕНЫ маньяк упоротый (и тупой, вы же не думаете, что Фрэнка его бдсм-развлечения с сенобитами сделали умнее?) и скоро набигут сенобиты, и она почти тихо свалила из дома, и тут, зараза, от нервов и ужаса начинает икать на весь дом. и "бляяяяять" надо давать по газам срочно, и ты вроде ржёшь, но не можешь не посочувствовать, потому что эта девица - слишком нелепо-жизненная.
и при этом ты чётко видишь, как при возникновении опасности у неё включаются мозги и она начинает искать варианты выхода.
а когда мозгами не получается - уходит в режим подгруза и продолжает наблюдать, позволяет системам как-то самим за что-то зацепиться.
и ты видишь эту внутреннюю логику или интуицию, которые её приводят к действиям.
она, блин, шкатулку открыла реально случайно.
и ты читаешь эту сцену в больнице - в фильме она была и вызывала только "чо ты дура делаешь нахера опять??" - и чётко понимаешь, почему она это сделала. как к этому пришло.
и ты понимаешь, почему Джулия на неё раздражалась и малость криповалась. вовсе не потому что эта девица тихо пофапывает на её мужа.
и то, что в конце Инженер именно её сделал хранительницей шкатулки, и она молча и чётко поняла, почему - настолько логично укладывается в её образ, что отлично.
замечательный персонаж. мне она очень нравится.

кстати, вот Ларри/Рори фильм вообще ни разу не испортил.
потому что это не персонаж толком.
это какой-то слюнтявый мужик-тапочек, который нужен нам для сюжета, потому а) это муж Джулии и брат Фрэнка, который на фоне Фрэнка выглядит вялой обывательской рохлей, б1) в фильме это отец Керсти, за которого она переживает и новую жену которого не любит хз за что, б2) в книге это мужик, на которого почему-то не первый год фапает Кёрсти, но вроде активных действий не предпринимает, просто крутится рядом и иногда пытается свой сталкерский потенциал применить как-то с пользой, типа давайте сделаю вам кофеёчку-рукожоп-эдишен, пока вы вещи разбираете, в) это будущая шкурка для Фрэнка, г) он, ну, норм? наверно.
ну и всё.

ну што тут скажешь

мне постоянно мерещится, что этот мужик обдолбан ботоксом ещё при рождении.
это вроде должно сыграть на лишнюю крипоту, когда он играет Фрэнка, натянувшего кожу Рори, но по-моему, получается примерно так же.
хз, зачем он Кёрсти в книге, может, она просто странная и любит всякий weird stuff.
ну ок. в каком-то смысле даже хорошо, что Кёрсти в фильме сделали его дочерью, потому что оправдать, зачем кому-то может быть нужно это унылое ничего в ботоксе, по-моему, с таким кастом не получилось бы вообще.
а ещё немного забавно, что в книге у него роль, по сути, предмета мебели, из тех, на которые любят ругаться в формате "да тётку ввели просто, чтоб она была любовный интерес, у неё ни характера, ни качеств, она там пару раз выступила реквизитом и потом сдохла, чтобы гг страдал, ага, спасибо".
вот видите, для мужиков тоже такое есть.

тактичность уровня 0,5 Пинхэда

***

сцена в больнице, где Кёрсти открывает шкатулку и накликивает на себя сенобитов, прекрасна.
особенно она прекрасна на контрасте с фильмом хд

потому что в фильме эта боевая тумба шарится, орёт, чуть не убивается об Фрэнка в доме, убегает, утащив с собой шкатулку, потом в больнице пучит глаза, хватает шкатулку, ни с фига ли начинает её вертеть и пытаться расколупать, каким-то образом расколупывает, гром-лязг-звон, половина палаты вдребезги, стена растрескивается, приходит сенобит-пати и начинает её кошмарить, она орёт, в общем, тупка-Фрэнк номер два.

в книге она тоже убегает от Фрэнка, утащив шкатулку, и оказывается в больнице.
во-первых, она не истерит и не орёт на врачей. ей надо подумать, она сразу понимает, что если расскажет про мёртвого мужика без кожи, который её чуть не завалил в доме её друзей - и так понятно, что будет. ей надо подумать, и желательно, без укольчиков галоперидола. поэтому она с хочу говорит врачам: ой ничего не помню, кажется головой ударилась, ой можно вы оставите меня пока в покое и я посплю, очень утомилась. потому что снотворного она тоже не хочет.
и дальше она сидит и пытается собрать мозги в кучу и подумать, что за нафиг и что делать-то.
и ей в шоке и ахуе это реально трудно.
и шкатулку она вертит в руках машинально, потому что в белой палате без нифига это чуть ли не единственное, за что она может зацепиться глазом и руками, чтобы как-то не уплыть совсем. и когда замечает, что всё равно уплывает, шкатулка уже начинает отзываться - а мы постепенно узнаём, что она окрывается не просто по методу повертеть и нажать, а ещё отзывается на какой-то внутренний импульс человека, у которого есть что-то, чего он страстно желает. а у рыбоньки отбитой Кёрсти такая внутренняя фигня, как ни странно, есть.
и когда понемногу начинаются спецэффекты вроде дальнего звона колокола, Кёрсти этого сначала не очень замечает - мало ли, где что там звонит, а потом когда настораживается, когда понимает, что вообще-то уже фигня происходит, и ещё больше настораживается, когда шкатулка складывается и открывается...

что вы думаете, гром, писец, палата вдребезги, вот это всё?
нифига.
в фильме они палату наполовину раздолбали, когда ввалились.
лампочки точно переломали, как всегда.
а тут, ну.

у неё в изголовье кровати стоит тактичный лидер сенобитов (который первая половина Пинхэда, с цепями, пришитой одеждой и невнятного пола) и говорит что-то вроде: это называется шкатулка Лемаршана. смотрите, она работает примерно как дверь...
и выдаёт краткое объяснение, что как работает.
спокойно, без вот этого всего бафоса ужоса.
и Кёрсти понимает, что жопа.

а потом это чудо вежливо спрашивает: вы случайно это сделали, да? не собирались никого призывать.
ну как бы да, очень случайно, вообще само нажалось!
а сенобит-лапонька почти с сочувствием говорит: печалька, но теперь ничего не поделаешь. придётся идти с нами и получать удовольствия по прейскуранту. пойдёмте, что ли.
и Кёрсти понимает, что ЖОПА.
и начинает пытаться отмазаться и даже орнуть, потому что чот спецэффекты нарастают, и в адище на насладительные пытки не хочется.
но сенобит-лапонька вообще удивительно вежлив и терпелив.

вот приходит медсестра и спрашивает, чо орёти-та.
и Кёрсти ей показывает глазами вот на ЭТО в цепочках, мол, смари, а кто б не орал??
а ЭТО качает головой и говорит ещё: нет, ну само собой, она меня не видит. я же тут за вами. всё, я теперь с вами, а вы со мной. давайте итти уже.
и ещё говорит: не, ну зачем вы тратите всякую плакалку тут, пойдёмте на дело её потратим.
и ещё: пусть вон она идёт зашивать людей спокойно. больницы - очень грустное место, правда? тут вон людей зашивают.

то есть, ну, он пытается... в светский разговор и утешение? хд

потом Кёрсти в панике перебирает пицот вариантов и вдруг орёт: эй эй эй, Фрэнк же! вы же знаете этого чувака?
и сенобит: да, конечно, мы знаем Фрэнка. он у нас много наразвлекался, а потом просто взял и сбежал, представляете?
и Кёрсти орёт: так, я знаю, где он! да, блин, канешно он жив, вон смотрите чо он мне сделал!
и сенобит: омг, так вот вы что предлагаете. чтобы мы его взяли вместо вас? ну, вообще прямо соблазнительно звучит... а вы не обманете?

котичек ты мой.
лидер пати из бдсм-демонов аццкого ада.
он, конечно, потом поставил условие (чтобы Фрэнк назвал своё имя и так признал, что всей этой херни наворотил он) и угрозил, что обманете - мы возьмём вас крючками за душу и очень обидно сделаем вам, имейте в виду, ок... но кто тебя вообще переговоры учил вести? хд

и потом ещё Кёрсти воодушевлённо чапает в дом на охоту за Фрэнком и постоянно оглядывается - а чего это котик с ней не идёт? наверняка тут где-то рядом тусит. и даже как-то приободряется от этой мысли.
аввввв-2.

а что там с платьем-то??
олсо, концовка

***

книжные сенобиты держат обещания и соблюдают договорённости.
честно.

когда Кёрсти уже носится по дому от маньячного Фрэнка в шкуре Рори и от его помощницы-Джулии, она сначала долго про себя думает - да какого ж хрена, вы где, ты ж обещал, что вы за ним придёте!
а потом начинаются спецэффекты, и до неё доходит, что она это всё видит, а Фрэнк нет, то есть... блин, это ж за ней идут! как так? какова хрена?? ааа твою мать он же имя не назвал, условия же! да чтоб вас всех!..
и она реально занимается выживаловом, и когда её зажимает в углу, судорожно пытается придумать план, как заставить его раскрыть пасть.
и поскольку Фрэнк всё ещё тупой, один из вариантов даже срабатывает - и таки да, сенобиты довольные перенаправляют активность на чувака "привет-мы-скучали", а Кёрсти оставляют задачу свалить из этого дома, где трупы, гром, лязг, стены горят, цепи звенят и крючья летают, адские безголовые птицы, разверзаются проходы в адище...

и между делом там шикарная сцена на три секунды.
где-то до того Фрэнк, пытаясь словить Кёрсти, ушатал Джулию - та пыталась её задержать и напоролась на нож, символиииизм, - и заодно начал добывать из неё, умирающей, остатки крови себе на подпитку. Кёрсти её смерти не видела, она была занята попыткой съёба.
и теперь она по разрушающемуся дому под вопли на фоне несётся через очередную комнату и замечает, что Джулия таки ухитрилась доползти туда, нацепить своё старое свадебное платье с фатой... и сидит там красивая... даже удивительно красивая для почти мёртвой тётки... и даже говорит что-то вроде "халп"...
а потом Кёрсти понимает, что халп говорит голова Джулии на коленках у того, что нацепило красиво её платье.
а потом это что-то поднимает фату.
и Кёрсти замечает, что у него лицо сияет ярко, как свет.
а это сиятельство говорит что-то вроде:
- я - Инженер.

...а я начинаю орать, потому что НЕ ОБМАНУЛИ! РЕАЛЬНО ПОПОЗЖЕ ПОДВАЛИЛ! ВСЕГО-ТО ВСЮ КНИЖКУ НАДО БЫЛО ПОДОЖДАТЬ, ТЫ ТАМ МАКИЯЖ НАВОДИЛ ДЛЯ ЭТОГО ПЛАТЬЯ ИЛИ ЧТО?!
ОЙ, НУ И ЧТО ЧТО ЗАДЕРЖАЛСЯ НЕМНОГО, ЗАТО СМОТРИ КАК КРАСИВО ВЫШЛО!

ну, и Кёрсти окончательно с ором сваливает из этого дурдома в туман.
кстати, реально в туман, птмчт на улице то ли ночь, что ли утро раннее, дом ВНЕЗАПНО снаружи вообще не выглядит так, как будто его внутри жрут аццкие врата, а выглядит как заброшечка, вокруг темень и туман.
и она ещё чуть не подпрыгивает, потому что мимо пробегает какой-то туманный прохожий и пихает её плечом, а потом уфигачивается в туман подальше.
и перед тем оборачивается издалека и сверкает на неё личиком.
и Кёрсти понимает, что а) Инженер, сука, б) он сунул ей в руки шкатулку, между тем.

и в принципе, вот те последние два абзаца после этого - наверно, самый замечательный и почти не криповатый вариант концовки, какой сюда можно было засунуть.

фильм, в общем, очень не про это, начиная уже с первой части.
потом, конечно, оно стало вообще параллельной вселенной (я уже пересмотрел на фоне следующие две и там другая милота), но разница правда начинается вот здесь.

я ставлю этой книжке большое толстое мимими.
и очень хочу написать фичок. если осилю, это будет мой первый рпс, встречай меня, следующее дно! хд

@темы: видеть, книги, фильмота, little cute inner tzimisce

---

ребята, хрен с ним, с левелом - у меня очень тупой и невежественный вопрос срочно.

что может выглядеть на ночном небе как длинный ряд штук размером и цветом, как звёзды, только движутся по прямой через полнеба (дальше не знаю - облака везде), не меняя расстояние друг до друга (не совсем одинаковое), в течение минут как минимум нескольких?
минимум пара десятков штук, одной вереницей.
расстояние, примерно как между звёздами Большой Медведицы.
в 6 утра субботы по Германии.

я так понимаю, это же что-то официально нормальное?
это военные самолёты теперь стаями летают, или спутники, или что?
они всегда там так летали?
после 33 лвл открывается дополнительная опция зрения?

чувствую себя дикарем.
кто в курсе, что за вид так летает по осени?

@темы: трава полевая

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

нет времени объяснять.

@темы: музыкальный бордель

---

зачем я всё это записываю

The Evil Within, вопросы, заметки и неистовый фап.
извинити, у меня будет очень печальная неделя.

1.

сцена в церкви и волшебная люстра

сцена в церкви.
как говорят на реакторе, вот на полуголого драного мужика верхом на люстре я ещё не дрочил.

1.2. так вот, сцена в церкви.
она очень неприличная. это важный сюжетный момент, я полагаю, официально не поэтому - но на практике глупо скрывать, что её смысл в пределах моей личной истории заключается в том, что трепетный боевой броманс между гг и Джозефом внезапно прерывается главным феноменом всей игры в новой неоднозначной позе.
срсли, по сюжету мы в этот момент вместе Джозефом с боем прошли очередной левел и пробрались отдохнуть в полузаброшенную церковь.
и Джозефа там накрывает.
потому что у него опять обострение того, что он подцепил в процессе рувиковых экспериментов с его мозгом, а это означает приступы головной боли, галлюцинаций и почему-то желание суициднуться.

*место для ревности к высоким отношениям, у нас-гг ничего такого нет, мы очевидно бревно, не понимающее намёков, и за нами чуваку приходится ходить ногами (в контексте того, где мы все находимся, это вообще неслыханно) и давать нам подзатыльник руками (или летальный фейспалм) и ругаться в лицо.

итак.
Джозеф страдает, мы пытаемся его утешить
Джозеф очень страдает и впадает в приступ, отпихивает нас, мы делаем ему прививку об бешенства.
ну, то есть, вбиваем в спину один из наших лечебных шприцев и думаем, что первая помощь так работает.

видимо, наша глупость и криворукость бьёт ножом по сердцу не только мне.
потому что через секунду всё вокруг начинает дрожать, страшный звук, довление на моск, нам всем становится страшно, мы знаем, чьё появление обычно сопровождается этими спецэффектами, и тут мы поднимаем голову и понимаем, что...

Рувик. пырится. на нас. с люстры.
...
.....
.......
да что с этим чуваком не так??
серьёзно, я ещё ни разу не впадал в отчаянный эротический восторг одновременно с таким же отчаянным ором НАХЕРА ТЫ ТУДА ЗАЛЕЗ?!
олвейз зе фёрст тайм, что же.

ладно, я понимаю, что эта сцена задумана пафосной, пугающей и эпичной.
потому что Рувик красиво щёлкает пальчиками, всё обломки вокруг начинают подниматься в воздух - реально все, обломки церковных стен, скамеек, камней, нашей тушки и наших с Джозефом хороших отношений, а также моей лично очередной невинности, по ходу, - после чего случается БДЫЩЬ, нас опять бьёт обо что-то мозгом, выбрасывает в другое измерение, новую локацию и новую главу, и надо идти приключаться в ужасе дальше.
кстати, Джозефа у нас тогда снова забрали.
куда нам таким криворуким его давать, если мы успокоительную прививку от бешенства ему в лопатку всандалили.

нет, ну правда.
эта игра атмосферна, мрачна, где-то правда пугающа, где-то просто очень красива, и мне плевать, насколько дурной и маленький у неё фандом, но тема главного фапабельного антагониста в кои-то веки сработала на мне как надо и я охотно впадаю в гипноз каждый раз, когда это чудо разгуливает перед нами, светя шрамами из расстёгнутых штанов... а потом они делают какую-нибудь лолшто-вещь, и я впадаю в истерику.
потому что ЛОЛ ШТО??

ср. красивые катсцены.
вот это - первое появление Рувика в игре (на самом деле, это вообще первые несколько минут игры, я ставлю с 4 минуты, но кому интересно, засмотрите с начала).
мы приехали разбираться с бойней в госпитале и за эти две секунды моё сердеченько разрывается надвое и ухает одновременно в череп и все виртуальные яйца:


это - пафосная сцена, где Джозеф страдает, говорит, что ему всё труднее сопротивляться ужасным вещам, которые в нём пробудило то, что Рувик с ним сделал, а потом ЛЮСТРА ПАФОСА.


я не знаю.
я вроде всё, но теперь это вопрос номер два в списке тех, что не дают мне нормально заснуть, когда я вспоминаю этого чувака.
первый всё ещё про штаны. они по-прежнему меня волнуют на уровне какого-то глубинного инстинкта.
второй - ЗАЧЕМ НА ЛЮСТРЕ??

2. мы теперь немного знаем рувикову историю и начинаем догадываться, где оказались.
и тут тоже есть ряд вопросов, которые я себе хочу запомнить.

что мы знаем об истории?
сколько-то лет назад была семья довольно богатых чуваков где-то в районе нашего города.
в семье был богатый папа, который был мудак, странненькая мама, которая как обычно, хорошая старшая девочка Лаура, которая в этой игре такой же офигенно глубокий женский персонаж, как любые другие женщины, и младший мальчик Рубен, который был а) умненький, б) не очень умел в этику, в) настолько белобрысый, что даже на папку не очень похож, не говоря уже про остальную семью, г) немного рукожоп, но это даже мило.
это будет наше мировое зло.

семья спонсировала местную психбольницу и скупала землю у местных крестьян.
по этому поводу к ним иногда наведывался немного нервный доктор Химинес, то ли психиатр, то ли невропатолог, и в какой-то момент у них с маленьким Рубеном сложились специфичные отношения. гусары, молчать - я не знаю, какие, но из одного там флешбека видно, что родители Рубену запрещали общаться с этим дядей (а он всё равно да), и что Химинес совращал его неэтичной наукой (мальчик очень интересовался строением мозга, и разговор был в духе "ты можешь показать мне свои эксперименты. - но они вам не понравятся, они стыдные и плохие. - не-не-не, ничего стыдного, знание и наука важные, давай ты мне покажешь свои, а я тебе свои").
ну ок, ок, понятно всё.

потом случилась беда, крестьяне очень разозлились на скупку земель и сожгли амбар семьи, в котором Рубен с сестрой страдали фигнёй.
из этого флешбека мы узнаём безусловный трагизм - что Лаура сама погибла в огне, успев вытолкнуть из окна обгоревшего братика, - и некоторую характеризацию, потому что оный братик ещё в здоровом состоянии не опознавал топанье и ржание сестры за спиной, и плюхался с полуметровой приступки на сено, как неуклюжий мешок. кхм. возможно, нетактично с моей стороны было шутить насчёт идеальной совместимости преимущественно с ограниченными в развитии детками из дурки. извини, котик.

в общем, эта часть трагична, но понятна.
странная херня начитается позже.
во-первых, судя по всему, папка с этого момента обгорелого и забинтованного Рубена запер в подвале и никому не показывал больше.
во-вторых, маме он сначала пел, что дети вообще в порядке и... уехали? чиво?
а потом, что нет и вообще-то... умерли? чиво?
мужик, у тебя с логикой вообще что?
я понимаю, что сынка у тебя вышел странненький, на тебя не похожий, в какую-то науку богомерзкую упоролся - которую ты же сам спонсировал в местной дурке, чиво?? - с каким-то Химинесом противным спутался противоестественным образом, а теперь ещё и на личико специфичен, но...
ты засунул его в подвал.
судя по всему, продолжал кормить и давал какие-то штуки для учёбы и развития, то есть, мальчик не дикарём там рос.
а жене заливал, что дети уехали, а что ей иногда мерещится голос мёртвого сына из подвала - это у неё крыша едет?
да у тебя была тысяча способов довести её до ручки проще.
что с тобой не так?
это он в тебя потом такой... логичный?

в общем, следующая часть вообще закономерна.
потому что однажды Рубену надоело в подвале, он убил ножиком папу (пока неясно, по какому поводу прилетело маме, возможно, просто за компанию), потом попытался прикрыть Химинесу финансирование больницы, потом с ним поссорился, потом вроде бы помирился...
потому что в конечном итоге мы пришли к тому, что они какое-то время в той психбольнице проводили занятные опыты на людях и себе и занимались разработкой хайвмайнда.
соединять мозги пациентов в одну сетку.
и, судя по всему, не только, но эта зараза в расстёгнутых штанах в игре показывается мало и стесняется объяснять вещи прямым текстом, пока не доведёшь, а Химинес вообще как источник информации так себе, так что много неясного.
успели запилить систему STEM (?) и она... это то, на чём работает сетка, видимо.
а потом снова разосрались уже всерьёз, и мы имеем теперешнюю ситуацию.

в которой, напомню, в пределах больницы случилась какая-то дикая бойня, мы ломанулись туда - а теперь мы, наши напарники, доктор Химинес, мальчик-савант Лесли (и, возможно, ещё кто-то) шаримся по тысяче локаций, которые Рувик сгенерил внутри системы хайвмайнда, где он не то чтобы царь и бог, но близко (к тому же, умеет красиво делать что хочет, перебросить тебя в рандомную жопу, убить тебя тысячу раз одним шлепком ладошки и пафосно висеть на люстре в церкви), и пытаемся...
то ли вылезти и спастись.
то ли добраться до центра и набить Рувику лицо.
то ли хрен знает вообще что, чаще, конечно, выжить и разобраться, какого ж хрена всё.

извините, мне надо куда-то записать тьму наивных вопросов.
а то если потом окажется, что это не хитрый план, а косяки сюжета, будет абидна.

Рувик, по словам Химинеса, пытается рулить этим больным безумным миром, получить себе Лесли в качестве подопытного и... вылезти в реал? или что значило вот это he wants out?
а где он тогда сейчас сам, если с нами постоянно встречается его призрак в системе, по сути, - в больнице где-нибудь зафиксирован?
или они разосрались настолько, что всё вообще пошло не так, и теперь физического тела у Рувика немножко нету? и он существует только в системе?
а бойня в больнице в начале, выходит, уже была не в реале, а внутри его мира?
но нас туда перенаправили после какого-то дела по рации - значит, или он может как-то точечно влиять на реал, например, если STEM подключена к каким-то внешним коммуникациям, или кто-то, у кого он в голову ходит, нас призвал для него, тот же Химинес?
почему Химинес то орёт, что Рувик мудак какой-то, то радуется, что тот тоже хочет выбраться? почему появление вождеобразного монстра в ответ на стимуляцию Лесли током он распознал как положительную реакцию, и что его так порадовало? он всё ещё фапает на этого чувака, или он просто поехал крышей?
в какой мере мир вокруг нас - это плод воображения исключительно Рувика, а в какой - искусственная система, где он только админит, какую часть в него привносили другие подопытные, которых пытались с ним сконненктить, какую приносим мы?
эти все вопросы вообще имеют значение, если у нас самих восприятие искажено, и по ходу даже без Рувика не совсем понятно, что мы правильно понимаем, а что как обычно?
и при чём тут вообще Татьяна, и почему мы постоянно не видим, кто тусит в её отделении в соседних с нами комнатах?
и какого хрена он там делает с Джозефом, когда мы не видим?
столько вопросов, столько вопросов.

но хотя бы про штаны... ок, вопрос ПОЧЕМУ всё ещё тревожит меня.
но зато хоть стало понятно, как они расстёгнутые на нём держатся, где бы он ни бегал там своими лапками.
силой мысли, буквально.
тут всё, по ходу, его силой мысли держится, поэтому и нелепое такое местами.

например, мысль о том, что в мире, где большая часть всего, что шевелится - это твои воспоминания, фантазии и страхи, огромная куча воистину цимисховых боди-хоррорных чудовищ, но самый стрёмный и неубиваемый монстр, заставляющий игрока откладывать кирпичи штабелями - это образ твоей любимой старшей сестры...
ну ок. это жизненно.
Лаура была, по ходу, настолько сурова, что даже спасала его путём выбрасывания за обгорелую задницу из окна фиг знает с какой высоты.
в общем, я ни разу не удивлён, что представления Рувика о женщинах сводятся к хтоническому пиздецу, похожему на его сестру, и зомби-бабушкам в некоторых локациях.
у человека реально судьба сложилась слишком уж характерно.

надеюсь, его не шипят с Химинесом больше, чем уже было в каноне.
правда надеюсь.

3. ряд сцен в его домочке, где мы шляемся по всем комнатам, делает мне очень нежно.
большая часть попыток его пройти выглядит так.

ты: *делаешь какие-то квесты, бегаешь по комнатам, ищешь проходы
ты: *собираешь инфу, читаешь детские дневники Рувика с плохими стихами
ты: *решаешь простенькие головоломки, смотришь флешбеки
ты: *потрогал что-то не то или шагнул не туда
Рувик: *появляется, молча прёт на тебя, трогает тебя рукой
ты: *сдох в судорогах

ты: *делаешь какие-то квесты, бегаешь по комнатам, ищешь проходы
ты: *собираешь инфу, читаешь детские дневники Рувика с плохими стихами
ты: *решаешь простенькие головоломки, смотришь флешбеки
ты: *потрогал что-то не то или шагнул не туда
Рувик: *появляется
ты: *быстро залез под стол
Рувик: *смотрит на стол
ты: *пялишься на его босые драные лапки
Рувик: *протягивает руку над столом
ты: *заляпал фаршем из себя весь пол

ты: *делаешь какие-то квесты, бегаешь по комнатам, ищешь проходы
ты: *собираешь инфу, читаешь детские дневники Рувика с плохими стихами
ты: *решаешь простенькие головоломки, смотришь флешбеки
ты: *потрогал что-то не то или шагнул не туда
Рувик: *появляется
ты: *бежишь по дому от него и орёшь, что ничего не трогал
Рувик: *идёт за тобой, срезая углы, что та игуана
ты: *заблудился, резко развернулся себе за спину
Рувик: *трогает тебя рукой за лицо
ты: *сдох в судорогах

ИТОГДАЛИЕ.
в общем, если бы я проходил это один, я бы занимался этим ещё очень долго.
в этой игре и без того стопицот вариантов посмотреть, в каких позах мы умираем глупыми способами.
но одно дело от каких-то зомби или монстров, а другое, ну...
в общем, да.
мне кажется, где-то в мире должен быть клип, представляющий собой нарезку нелепых смертей от рувиковых лапок во всех возможных позах под нелепую музыку.

лайк нопремер гифочки

вообще, конечно, что в игре, вероятно, не предусмотрена возможность ни ласково нагнуть этого чувака, ни церебрально его удовлетворить, ни взять себе и как-нибудь устроить ему ответочку НАВ Ю ДУ ЭЗ АЙ ПЛИЗ! вот такие вещи.
при том, что за время игры мы уже выяснили, и какие операции на мозге он хотел бы нам сделать, и какие цветочки он любит, и как выглядела его детская комната, и как он обзывался на Химинеса тараканом противным, и как продолбал пароль от сейфа, который сам же зашифровал плохими стихами и на стенку повесил подсказку, и ещё кучу таких же нелепых трепетных подробностей.
и это мы ещё быстро идём, а если бы с чувством-толком-расстановкой, ох.

хотя зачем мне возможности, мне и так хорошо.
фиг с ними, со штанами, если в конце нам дадут его хотя бы ещё на пару см менее одетым, я буду считать, что мы претерпевали не зря.

ps. этот упоротый первый раз за всю игру нам нежно улыбается в момент, когда встаёт на дороге перед нашим несущимся на полной скорости автобусом, щёлкает пальчиками и опрокидывает его вместе с половиной города.
СМАРИ КАК Я МОГУ!
котик же, ну.

pps.

@темы: видеть, тег про игрища

---

повседневка, рефлексия, книги, игры и бренная плоть
вот эти все вещи за неделю, сразу скопом

а ваши руки без длинных ногтей тоже выглядят так, как будто им восемь лет?

иногда чувствую себя чем-то вроде дома с привидениями.
в моих генетических подвалах дремлют полумертвые рудименты, сквозь битые окна глядят древние твари с зубами-стёклами, если бы моя внутренняя атмосфера допускала огонь, он бы уже пару раз выгорел изнутри, но приходится обходиться паутиной, шипами в трещинах и токсином прямо из стен.
но когда кто-то заглядывает, тут тихо и мирно, тут только мы с моими мертвецами.
я сижу на голом полу, они пьют тёмную воду из моих рук и смотрят, очень внимательно смотрят на того, кто войдёт.
ну, и с крышей у этого дома тоже, в общем, понятно всё.

у одной из моих любимых шмоток для сна на спине протерты дыры. буквально протерты, почти прозрачная ткань и ширятся пропасти, уже с мои ладони, вот насколько эта шмотка удобна.
мне казалось, это свидетельствует о том, что я чаще всего сплю на спине.
но теперь начинаю понемногу подозревать, что я на этой спине ползаю ночами по всему миру.

бесит многословность и неспособность выразить нужное одной фразой, одним движением или жестом.
своя бесит в разы жесточее.
никогда такого не было, и вот опять.

кто заказал партию шёлковых масок, не поглядев размеры, тот я.
теперь в доме есть несколько покрывалец, в которые можно прятать лицо, как в мешок.
когда я надеваю в город такую белую, чувствую себя так, будто ношу на лице самые целомудренные и нежные трусы самой благородной из своих прабабушек.
а есть ещё черная, и пара цветных, и даже золотистая для праздника.
и все как трусы.
штош, ошибки случаются. думаю, раз такое дело, пора лишаться очередной невинности.
на очереди кружевные.

если одно только напоминание о существовании предмета/процесса/человека в твоей жизни вызывает у тебя перекос всего организма и раздражение уровня опять_это_днище_подает_признаки_жизни с желанием уебать - следует или надевать перчатки с противогазом и идти изучать это послойно и подробно, или выбрасывать это нахер.
прочие варианты как-то вообще не осмысленны.

информативна не только та часть получаемых сведений, которые о предмете изучения.
читаю ту самую всеми любимую книгу Нагоски про то, как функционирует женская сексуальность. правильную, корректно составленную, неплохую как научпоп - а чтобы научпоп меня почти не бесил, он реально должен быть хорош, это же я, - хорошо переведенную и во всех отношениях здоровую, и пока мозг делает пометки на нужных полях, относительно живая часть меня терпеливо ждёт, пока наконец закончится эта старательная жвачка.
параллельно читаю Мисиму с его воспоминаниями о той болезненно-полудохлой чувственности, про которую Исповедь маски, снова заглядываю в тот больной фик с горетобера про тлен, вампиров и модификации тела, вспоминаю, что где-то есть книги Баркера про сенобитов и описания медицинских феноменов вроде опухолей, сформированных тканями близнеца, поглощенного на ранних стадиях пренатального развития, а ещё хромосомные синдромы со времен моего детства здорово изучены, - и огонь разгорается отнюдь не только в душе у меня.
похоже, моя внутренняя атмосфера всё-таки допускает.
ок, ясно, понятно.

у кого так часто меняются сейчас ттх, что уже второе кольцо с пальца улетело в никуда, тот цимисх-рукожоп и я.

следующую подработку параллельно лабочке и заигрываниям с универом хочу в каком-нибудь паллиативном отделении или хосписе.
интересно, найду такую, с которой мы взаимно сможем?

внутреннее безвременье.
чувствую себя уже не домом, а черновиком себя, который никак не доведу до нужного состояния, чтобы уже следующая фаза.
смотрю извне и прикладываю руку к лицу.
смотрю изнутри и прикладываю усилие просто для того, чтобы нащупать руки.
такая эпоха.

придумал очередную псевдорелигиозную несмешную шутку в свой вомпотекст.
уже какую по счёту.
её наверно никто не заметит, и вообще она тупая, но я ржу с неё уже три дня, а напишу - ещё неделю буду ржать.
с - симптоматика самодостаточность.

во втором Хеллрайзере самым страшным и убойным демоном-сенобитом стал мудак-психиатр.
психиатр, Карл.
и он побил лица Пинхэду и его компании, когда они вспомнили детство до полового созревания, а Пинхэду ещё гг показала фотку маленького его в форме.
что может случиться с демонами плотского ада и бдсм-хоррора более страшное, чем психиатр-оккультист и анализ детских переживаний?
с вами тоже всё ясно-понятно.

прошли хором ещё кусок The Evil Within.
всё ещё не до конца.
Рувик - больной ублюдок

@темы: книги, фильмота, работа работа, тег про игрища, little cute inner tzimisce, полевое

---

книги 2020

мне понравилось, буду ещё.
список интересного за 2019 здесь

1. Зубная фея, Грэм Джойс
это, конечно, роман взросления, или как называется такой текст, где герой должен пройти основные квесты вроде пошляться с друзьями по улицам, попробовать стрессово социализоваться среди злых пацанов, заметить существование девчонок, попробовать пить и курить траву, а однажды - ну, так, случайно, может - попробовать вынуть тупую голову из собственной задницы.
и, конечно, роман про ту самую мистику, про которую долго не знаешь, есть она или проблема в людях. это мальчик - пустоватое существо с немного сдвинутой крышей в унылом городке посреди английской глубинки, или это правда недоброе существо-фейри является к нему годами, параллельно фоня на окружающих так, что проблем у них всё больше? это люди портятся, калечат себя и друг друга, умирают глупым образом - или это из них понемногу выедают хорошее, доброе, светлое, а видит всё это только один человек?
немного зная фейри, надеешься, что второе, чтобы хоть кто-то остался доволен в этой истории. немного зная людей, понимаешь, что скорее первое.
на самом деле, конечно, и то, и другое - вопрос, в какой мере.
мне понравилось, как оно написано - чётко, простым ясным языком, и мне кажется, автор очень хорошо понимал, какую часть он хочет оставить неоднозначной и с дырами, а какую - написать предельно конкретно, вплоть до физиологии и прописанных для участников последствий. и дыры - что в человеческом жизненном сюжете-квесте мальчика-гг, что в штрихом намеченном сюжете про фейри - там оставлены вполне намеренно.
мне не понравилось, как оно написано - местами очень символично, по классическим накатанным рельсам, максимально про обычных людей, с которыми случаются самые боянные вещи. конечно, маленький загнивающий городок - это где мамы упарываются по хозяйству и не отсвечивают, папы спиваются и едут крышей, подростки - гопота и мелкие вандалы, либо амёбы, которых даже на гопничество и вандальство хватает только иногда от нечего делать. конечно, красивая девочка, выигрывающая местные конкурсы красоты и получающая возможность уехать в большой город моделью, там будет обманута, получит анорексию и депрессию, подсядет на стимуляторы и алкоголь, как иначе-то? всё, как у людей. не барбитураты же, в самом деле.
вот это "всё, как у людей", болото и залипание в апатии, с которым сливаются гг и его друзья, периодически вынужденные шевелить конечностью, чтобы как-то немного вяло, но по-человечески пройти свои этапы взросления и потом так же, наполовину по рельсам, наполовину случайно - вроде как двинуться куда-то ещё, это самая тяжкая часть текста, по-моему.
это - реальный квест, и может быть, во времена автора считалось, что они его как-то да прошли. во времена меня считается немного иначе.
тяжелее этого - только та часть, которая непосредственно с Феей.
она - вообще лучшее, что было в жизни этой недодиагностированной амёбы, которая по недоразумению главный герой. и если рассматривать их отношения как метафору взросления, изменения форм того, что мальчику становится важно и прочая очевидная чушь - да, это описание какого-то прогресса, и может быть, намёк на то, что мальчик оказался в состоянии интегрировать в себя часть своих вытесненных образов и пройти какую-то внутреннюю трансформацию.
но я смотрю в текст, и мне хочется думать другое.
и в конце этой чёртовой книжки - хорошо написанной, легко читающейся и немного застревающей в горле - мне хочется всхлипнуть об облегчения за единственного персонажа в этой книге, который свой квест кое-как выполнил и получил свободу от того болота, которое разливалось вокруг всё это время. я надеюсь.
мне нравится думать об этой книжке как об истории в несколько слоёв, которые заставляют задуматься - а они заставляют, с этой точки зрения она интересна.
но мне не нравится ощущать её такой - почти ни на одном.
наверное, это потому что у меня нету сочувствия и я не люблю романы взросления в принципе.
это должна была быть весёлая сказка-хоррор про мальчика, к которому год за годом приходит сказочное чудовище, чтобы в разных позах потроллить его, покошмарить и местами покалечить его или его друзей, потрахаться с ним, а мальчик бы искал способы борьбы с ним, решал эту задачку и в конце концов выступил с каким-нибудь ритуальным колдунством, чтобы завершить квест.
а на деле оказалась грустная и долгая история про несчастное маленькое существо, которое из-за нарушенных волшебных правил и собственного раздолбайства оказалось на годы связано с пугающим, плохо контролируемым и непонятным никому созданием, про которое даже не понятно, есть ли у него внятное самосознание, какой-то уровень интеллекта, какая-то способность к сопереживанию или изменению за пустыми глазками, и от него не избавишься известными средствами, до него не достучишься словами, потому что оно понимает о происходящем ещё меньше, чем ты, а сил и возможностей у него больше. оно дома. и только от него зависит, отпустит ли оно однажды из этого дома тебя.
удивительно хорошо на мне сработала эта история - для книжки, в которой 99 процентов персонажей не вызывают ни сочувствия, ни жалости, ничего вообще, просто потому что они - не больше, чем сумма обстоятельств, в которых вяло бултыхаются, не мы такие, жизнь такая.
мне нравится думать, что в ней было куда больше волшебства, знания и чего-то живого, чем прописано в большей части текста. просто эти люди его не заслужили.
просто они не для этого.
вы и правда не должны были тогда встретиться, мальчик.
и прочитать целую книжку, чтобы убедиться, что эту ошибку можно исправить - ну, стоило того.
мне понравилось, в общем.
рекомендую.

2. Дочь времени, Джозефина Тей
как ни странно, это оказалась книга не про исторические исследования - хотя там этого немного есть, и оно довольно милое - а про отношения.
прежде всего - про отношения одного увлекающегося мужика, запертого в больнице, с другим ещё более увлекающимся мужиком, который умер овер 400 лет назад. но какая разница, если ты увидел его фотку, и тебя взяло за душу? взгляд, лицо, хреновая репутация среди потомков - и вот ты уже переживаешь за него, копаешь информацию, как можешь, сравниваешь источники и пытаешься защищать этого мужика от окружающих тебя людей, которые считают его мудаком, а тебе кажется, что всё не так просто, потому что ну не может быть.
того, второго мужика звали Ричард Третий.
я подозреваю, что людям, лучше меня помнящим этот исторический период в Британии, в местах конкретных раскопок главного героя архивных кусочков будет или весело, или фейспалмово - но он и не претендует на серьёзные исследования, он с самого начала подаётся как человек, который к истории вообще имел отношение только в школе, а этот маленький роман - так, развлечение, пока нога зарастает. и, судя по всему, в то время, когда Тей писала свою книгу - исследования на тему того, как на самом деле обстояла ситуация с Ричардом, его племянниками, конкурентами и прочим, уже велись. и, скорее всего, уже тогда было понятно, что ни постулат "Ричард был полное чудовище и бездушный мудак", ни "Ричард был вообще умнейший, справедливейший и хороший человек, которого оклеветали по всем правилам" - исчерпывающими не являются. я ещё сильно подозреваю, что ради отображения этих моментов как раз введён юный восторженный помощник, которого подарила главгеру подруга.
но если спустить на тормозах придирки к фактологии, а местами и к логике гг - оно любопытное, даёт основы того самого анализа и очень милое. серьёзно.
если бы эта книжка попалась мне в подростковом возрасте, мои отношения с историей средневековой Британии сложились бы, наверное, очень по-другому.
но и без этого хорошо.

3. Впусти меня, Йон Айвиде Линдквист
итак, снова время странненьких книжек про вампиров!
с одной стороны, она выглядит как новеллизация средненького триллера из девяностых, ну помните, вот эти карманные книжки в мягких обложках, пересказывающие очередную серию "Секретных материалов" как бы в виде книжки? в ней куча воды, кривых лишних конструкций, нарочитой старательной чернухи, которая почти всегда выглядит уныло, и по тексту видно, что это - пересказ типичного триллера-хоррора-прочего-стандартного-фильма, который автор посмотрел в голове и пытается рассказать особо важные сцены и кадры, чтобы ты чётко представлял, где - крупный план города или сцены, где - сцена-склейка, и в каком месте должен стоять или бежать оператор в следующей сцене. и это не достоинство, по-моему.
с другой стороны, там есть какой-никакой сюжет, про который интересно, что за фигня творится, разные и иногда довольно любопытные персонажи - ок, картонного наполнителя тоже в количестве - которые всё-таки похожи на людей, есть несколько моментов, которые хотя бы в задумке своей неплохи. есть та самая чернушная физиологичность, которая поначалу выглядит унылым картоном для галочки, но позже всё-таки начинает придавать происходящему какую-то живость, автор попытался, чек. есть, в конце концов, не самый тупой на свете мальчик Оскар - в отличие от многих взрослых, дети и подростки у автора не всегда нарочито тупые и не всегда делают бессистемную хрень просто потому, что так сказал сюжет и режиссёр - и вампирёныш Эли, у которого давно проблемы с половой самоидентификацией, возрастом, нестабильным уровнем интеллектуального и эмоционального развития, но он - она - оно пытается хоть как-то с этим всем выживать и не очень косячить.
там есть трогательная история их с Оскаром отношений, она довольно милая и ламповая.
там есть интересная задумка о принципах того, как эта вампирская зараза работает, и бесконечно жаль, что эту задумку автор приткнул куда попало и слил в итоге в довольно сырой триллерный текст, где оно не смогло прорасти.
это интересная история с зачатками классных штук, но она зря родилась книгой - и у меня такое ощущение, что автор это понимал.
фильмы по ней должны быть оч милые, ну или хотя бы крепонькие как хоррор перед сном.
но мне тут нашептали, что там Эли официально сделали девочкой, а это никанон, хз теперь, смотреть ли.

4. Имя розы, Умберто Эко
замечательная же
книга про историю, про богословие и философии 14 века, про духовенские разборки, про политику и про книги, омг, книга про старые книги - со стёбом, разборками, исторической достоверностью и деталечками, как мне этого не хватало.
что такое душевный постмодерн и игрища гуманитариев хай-левела, знаете?
во-первых, это правда чудесная стилизация.
конечно, игровая - Эко местами откровенно стебётся и троллит всё, до чего дотягивается, и делает это с таким удовольствием, что работает примерно всё - от честной и прозрачной пародии на Шерлока Холмса огромнейшими буквами до гораздо более тонких штук и мелких деталей вроде адсонской бенедиктинской хитровывернутости или ежедневных и еженощных разборок благочестивых жителей обители. и при всей эковской что ласковой иронии, что честном глуме - она буквально набита информацией. близкой к реальности, качественной, проработанной информацией - о быте, о средневековом монастыре, о людях и о том, что у них в голове, о политике и том, насколько она сплетена с религиозными практиками, о людях и их разборках, которые всё ещё люди, такие же по сути и по своим играм друг в друга, как были всегда и ещё будут. и о книгах - да, опять - у нас целый монастырь, прославенный своей великой библиотекой-лабиринтом, целый штат монахов, работающих над созданием, хранением, переписью, иллюстрациями, копиями и переводами текстов, за которые сейчас половина из нас бы повесилась трижды на ближайшем Иггдрасиле, ну правда.
я знаю, мои отзывы становятся чот скучными последнее время, но ничего не могу поделать. попробуйте читать их в умилении и придыхании, с которыми я это всё пишу. особенно про книги и разборки.
во-вторых (зацените, я помню о своём "во-первых", немыслимо), там чудесный язык.
он кажется непривычным и очень старательно стилизованным под историческую эпоху, но на самом деле, если присмотреться и понаблюдать, Эко его очень изящно дозирует - он становится действительно уносящим мозг в ключевые моменты, которые нужны для погружения в ситуацию, или в устах конкретных персонажей, насколько утащенных в свои идеи и процессы, что да - оно и должно звучать так. автор-гуманитарий настоящий, а не на поиграть, у которого слова работают, у которого их форма, количество и ритм - игрушки в руках не маленького ребёнка без мозгов, а профессионала из тех, чьи игры хочешь наблюдать и восхищаться.
кошмар. я снова гоню какую-то пафосную чушь вместо фиксации по делу.
но невозможно же удержаться, честно.
о языке ещё - кроме собственно диалогов, рассуждения лапоньки-Адсона, философских боёв и прочего - кто читал, помните описания расписанного портала в церкви, сюрных снов Адсона под конец, описания книг и иллюстраций Адельма к ним, да и не только Адельма? я вот помню. я на ближайшие пятьдесят лет запомню. они выносят мозг через сердце в горло, да ещё на аорте по пути поигрывают, эти описания. они похожи на полотна Босха, только которые видишь не глазами, а читаешь, слышишь и почти физиологически чувствуешь, со всей их высокодуховностью и анатомическим бесстыдством. вот они какие.
в-третьих (зацените, всё ещё помню!), персонажи.
куча волшебных, упоротых, на первый взгляд неслабо символичных и таких при этом жизненных чуваков. вы ж мои лапоньки, солнышки, каждый первый - хоть тремя детальками настолько фактурный и интересный, что дайте мне про него ещё, ну. когда это успело случиться со мной? когда мне стали интересны книги, где столько людей, про людей и их танцы, и внутренний фандом уже встаёт на дыбы и пытается состыковать всех со всеми не потому что хочет духовного и физического порно - его достаточно в тексте, о, сколько его там, прикрытого книжно-религиозно-политическими фетишами - а потому что ну хороши, ну шикарны же на своих местах. искренний и хитрый одновременно глазастый послушник Адсон, который ухитряется постельную сцену свою первую описать пятью абзацами, а внешность-манеры-ум своего наставника - пятью страницами с десятью признаниями во влюблённости и восхищении и обязательной пометкой "но вы не думайте, не в этом смысле!". строгий официальный Аббат, который, может, и настоятель и библиотекарь бездарный, зато администратор и политик - очень даже, и какие он танцует с Вильгельмом танцы с первого же разговора, с какими попытками взаимной интеллектуальной и иерархической пенетрации. экзальтированная истеричная лапонька Убертин - реально экзальтированная, чуть ли не до припадков паранойи или духовного оргазма прямо у вас на глазах, и при этом - как он мгновенно переключает этот режим на гораздо более адекватного и внимательного мужика, как только понимает, что тема не работает. практичный душевный Николай, который хочет качественно работать и предпочёл бы, чтобы тайные разборки обители не раздолбали ему кузню. ласковая умная лапонька Северин, гспд, цветочек души моей, тактичный, с руками, головой и сердцем на своих местах, слишком нормальный для всей этой дичи, что вы тут затеяли - Вильгельм, не тормози, да если бы этот котик меня пригласил зайти в лечебницу поговорить о книгах и травах, я был бы через минуту там с цветами, шампанским и набором для вскрытий (да, прямо в вашем четырнадцатом веке). шикарный Сальваторе, шикарные разборки с еретиками, шикарные юные послушники и молодые монахи, большая часть которых в курсе, кто в обители с кем спит, кто кому не дал, по какому поводу, и ещё не стесняются поддевать друг друга этим делом прямо за переписью и переводами книг в библиотечных залах. шикарный Хорхе! который да, очевидная шпилечка Борхесу, но если б я был Борхес, я бы такой шпилечкой гордился. особенно после концовки и последней сцены разборок. она страшная, она полна деструктива и жести, она ржачная до истерики, и она такова, что химию между ним и Вильгельмом даже Адсону описывать стыдно, но он пишет. и я его понимаю! мы все понимаем. лапонька моя.
забавно, что на этом фоне самым символичным и слегка менее реалистичным в некоторые моменты выглядит единственный человек - сам Вильгельм.
он - носитель разума, естественно-научного и критического взгляда на мир - включая те вещи, в которые сам верит - и гуманизма, всех этих вещей такого уровня, что на фоне остальных они кажутся почти прогрессорскими. ну, это кроме того, что он довольно смешная отсылка и к Холмсу, и Оккам рядом с ним постоянно упоминается. он не выглядит искусственным, нет, но регулярно подходит к этой грани - просто за счёт того, как выглядит часто в глазах даже своих же соратников, не говоря уже о противниках. он нужен нам как связующее звено с теми частями текста и мира, которые слишком глубоко в себе. он, а не Адсон, традиционно.
и да, книга, конечно, про идеи.
про книги и идеи, которые прорастают в людях и дают им желание и внутреннее право действовать так, что окружающие потом орут. и про то, на что люди готовы ради получения своего - в первую очередь воплощения своих идей, информации, которую нужно или ни в коем случае нельзя дать знать другим людям.
книга, слово - та самая возможность передать и посеять в людях знание или мысль, и это знание или мысль могут двигать и обрушать такие горы, что орать будет поздно, но вы всё равно будете орать.
вот она про что.
отдельно для особо внимательных Эко ещё в предисловии натыкал заранее отметочек насчёт "и всё описанное вообще вот ни разу не имеет никакого отношения к современным событиям и явлениям и людям, вот вообще ни капельки, ни разочечка, вообще не при чём, нет-нет-нет", и я невольно чуть-чуть жалею, что плохо разбираюсь в политике и социальных скандалах Италии времён выхода книги, и потому не могу заценить ещё большую кучу шуток и глумливых отсылок. но мне и тех, что есть, хватает. может быть, ещё лет через десять...
ps. интересно, среди попыток интерпретировать название книги были всякие версии, включая ту, что про связь со сгинувшей безымянной девушкой, а рассуждений на тему sub rosa как определения тайны и, соответственно, связа названия просто с этим выражением - мне не попадалось. это слишком примитивно и боянно, что ли? хд


5. Безумная медицина, Томас Моррис
вообще особо ни на что не претендует, кроме длинного названия (да, целиком она называется "Безумная медицина: странные заболевания и не менее странные методы лечения в истории медицины", и это кагбе намекает), но может развлечь интересующихся историей медицины и растяжимости как человеческой фантазии, так и некоторых органов.
больше всего она похожа на набор коротких баечек, преимущественно про девятнадцатый век, преимущественно про Британию и немного окрестности, с цитатами и комментами автора. хотя вру - не похожа, а так и есть.
это объясняется очень просто - автор не медик, но он заинтересовался темой и поднял сколько-то медицинских журналов в исторических архивах, поудивлялся, после чего самые интересные или дикие опубликованные там случаи нацитировал в книге, к каким-то попытался найти реальные научные и медицинские объяснения, к каким-то - просто повставлял своих комментов в два слова, как те блогеры, которым ну хоть что-нибудь сострить хочется, даже когда нечего, хотя достаточно было бы тех их комментариев, где инфа и пояснения таки есть.
у меня вообще есть подозрение, что это изначально планировалось как серия статей для блога или сетового портала, но лень гуглить, может, нет.
мне больше всего понравилась первая часть, где было довольно много историй про травмы, которые люди сами себе ухитряются наносить (нет предела человеческой фантазии и человеческой вместимости кишечника, но не только) - и ещё дальше раздел про особо дикие случаи каких-то врождённых паталогий или похожего, вроде того греческого мальчика с эмбрионом из желудка (но это я, у меня вообще с греческими мальчиками-жертвами репродуктивных извращений - свои отношения, не обращайте внимания).
особой жести или смакования физиологии там нет, автор реально цитирует, иногда объясняет, но совсем уж лютой дичи довольно мало. мне не показалось прямо очень информативным, но читать было местами приятно.
она хороша, чтобы поглядеть по верхам направления и прикинуть, про какие разделы имеет смысл поискать, чего почитать поглубже.
я вот хочу потом поискать работы и описания случаев с близнецами-симбионтами и, возможно, тератосомами. да, греческий мальчик с эмбрионом, ты потрогал мне знакомые струнки в душе, спасибо тебе за это (опять).



6. Сто лет одиночества, Габриэль Гарсия Маркес
это колдунская книга, народ. не просто алхимическая, нет, тут что-то другое.
она прекрасная.
и она почти целиком - про смерть.
она затягивает каким-то равномерным и гладким ритмом, показывает картинки, начинает интересную историю, и ты наивно лезешь туда и продолжаешь следить глазом, как оно там всё складывается - а потом за этот глаз тебя затаскивает в такую солнечную бодро пощелкивающую кастаньетами пропасть, что ты не сразу понимаешь, из каких костей те кастаньеты сделаны.
может быть, сработало ещё то, что я взялся за эту книгу в момент неслабого обострения тревожности, а она очень красиво и душевно усыпляет, даёт тебе возможность оценить алхимическую сказку с явно мифологической и потому не рассчитанной на переживания структурой - а оказывается удивительно жуткой.
не потому что пугает.
хотя отдельные элементы там есть, которые могли бы пугать - но, с другой стороны, у нас книга о нескольких поколениях семьи, которая живёт в не самых спокойных местах не в лучшие времена, конечно, там будут ужасы человеческие вроде войн, мятежей, расстрелов, убийств, сиротства, каких-то поломанных судеб. но это всё ерунда, этого одного не достаточно. и даже элементов вот этого магического реализма, которые вплетаются так, что никогда не скажешь, насколько они были, а насколько просто были в чьих-то глазах - это тоже ничего не гарантирует, это не обязано настораживать или пугать. это всё кусочки, но магия и эффект работают не на них.
мне кажется, до меня к концу дошло, что на самом деле работает.
дело в том, что это не просто книга про странную алхимию.
это книга про смерть.
вот почему всё так заворачивается - Буэндия не отличают внутри себя жизни от смерти. я не знаю, началось это с появлением Мелькиадеса, или наоборот, Мелькиадес выбрал первого из них и пришёл к нему со своей цыганской магией, мне кажется, что скорее второе. в первом Буэндия, которого мы узнаём, невероятное количество жизни, но и смерти - и они сплетены настолько, что между ними стёрта грань, и она продолжает размываться в семье дальше.
поэтому так много из них не замечают смерти - как умирают они сами, ещё при жизни или правда после смерти, или как умирают другие. поэтому глава семьи умирает понемногу задолго до фактической смерти, и всё больше сливается со старым деревом во дворе, и с ним говорят, как говорили - и продолжают говорить после смерти. поэтому женщины через одну умирают ещё при жизни, и не всегда со стороны поймёшь, живёт ли она ещё и доплела ли своё приданное или саван в кресле, где покрывается пылью, или в доме, где заперлась годы назад. поэтому мужчины иногда умирают на войне или в бою - а иногда нет, но живут после этого так, словно уже переступили грань, призраками, и даже изнутри большинство не думает о том, живы они или нет, потому что на самом деле - и то, и другое. поэтому девочка с костями родителей в узелке -клуп-клуп - становится частью семьи, и эти кости ложатся в основу дома. поэтому возвращается Мелькиадес, и возвращается не единожды, и не только после одной смерти - а сколько раз он умирал на самом деле, никто не скажет, потому что в мире, где существуют Буэндия - очень много жизни, но смерть заплетена в неё так плотно, что не выплетешь, не разрушив основы, она выступает в любой детали, к которой присмотришься. они пропитаны смертью. они принимают всё, что приходит, с силой и стойкостью живых - но на самом деле и со смирением мёртвых, и чем отчаяннее некоторые пытаются жить, тем отчаяннее упираются в смерть. вот почему они повторяются друг в друге, одни и те же имена, одна и та же земля, одна и та же история попыток обойти жизнь и смерть по кругу и вернуться к началу, которое повторялось уже тысячу раз. вот почему одиночество, раз за разом - потому что смерть это распад того, что жило, и стагнация, которая к нему ведёт, это то, во что превращается жизнь, если лишить её контакта и обмена веществ с внешним миром, возможности меняться и превращаться в новое. Буэндия принимают из мира то, что он им даёт - но всё, что они сами дают в мир, так или иначе возвращается к ним, чтобы на последней части круга тоже оказаться в зоне распада.
а ещё меня не оставляет мысль, что бессмертный Мелькиадес проводил на них какой-то важный эксперимент, и именно поэтому то, что казалось спиралью, в конце концов оказалось кругом, точку замыкания которого он видел с самого начала - если не задал её сам.
при всём этом - эта книга восхитительно написана, её можно тащить на тысячу цитат, у Гарсии Маркеса чудесная оптика и слова иногда настолько точные, что ты залипаешь в них, как муха в прозрачную смолу. этот узор, который представляет собой книга, сама её структура - это очень красивая волшебная композиция, магия правда работает. в ней дикое, иногда концентрированное количество понимания, живых формул и жизни самой по себе.
и это всё ещё одна из самых чудесных книг о смерти, которые мне попадались вообще.

7. Американские боги, Нил Гейман
пора признать - предполагаемая магия Геймана на мне не работает.
просто... почти никак.
мне уже не раз встречалось такое утверждение, что Геймана или дико любят, или терпеть не могут, третьего не дано. но по-моему, это какой-то дурацкий пиар. потому что мне уже третий раз конкретно странно ощущать, что от книг с таким потенциальным набором классных элементов - мне чаще всего никак. ну, то есть, это мило. ок. всё.
причём я даже не совсем понимаю, почему.
в АБ есть целая куча хороших вещей - вроде и тема одна из самых кинковых на свете (ау, древние хтонические и не очень воплощения архетипов и человеческих верований поднимают головы сквозь века, современные версии того же обретают плоть и кровь, ну же!), и сюжет годен (там правда интересная история, там есть загадки, где-то движуха и крутой финальный твист), и персонажи любопытные (ну хотя бы часть - они плюс-минус разные, они про разные штуки, их достаточно много, да мне иногда одного персонажа хватает, чтобы зацепиться нутром, а уж два и полторы молекулы химии между ними - заворачивайте меня и несите на ваше кладбище скорее!), и яркие вплоть до фетишных моменты или образы есть, и они запоминаются (история с городком и озером сама по себе чудесная и криповатая, трипы на другие планы бытия отличные), да даже какая-то доза расчленёнки и кровищи есть, смерть и жестокость есть, всё вроде есть...
а - не искрит.
всё есть, всё очень мило, вроде даже отдельные кусочки истории немного цепляют... но это именно кусочки, как будто пара настоящих ёлочных игрушек затесалась среди хорошо подогнанной, добротной композиции из качественного пластика, полностью имитирующего живые материалы, и они иногда царапают тебя за пальцы - но как только отпускаешь именно это место, общее ощущение возвращается к ровному "мило, мне понравилось, следующий".
то есть, мне понравилось.
отдельные кусочки мне даже сделали как-то тепло на сердеченьке - история про ифрита и дурацкого мужика, финальный вотэтоповорот и хитрость, и... ну... ещё отличный момент с Белобогом и его молотом, обещанной Тени смертью - вот он был хорош, тот удар-поцелуй попал по какому-то живому месту. но и всё.
от остальной истории чувство, что мы очень мило поиграли во все эти штуки на кухне с занавесками, печеньем с молоком и супчиком на плите.
и это уже не первый раз, от Истории с кладбищем и Задверья было то же самое. пока читаешь - ну, это любопытная история, и ты делаешь вид, что магия волшебной сказки работает, но на самом деле нет.
очень мило. все пунктики выполнены. ну и ок.

8. Исповедь бывшей послушницы, Мария Кикоть
знаете это чувство, когда то, что ты читаешь - явно плод разборок каких-то странных людей с их довольно крупным по их меркам срачём, ты чётко понимаешь, что автор - ни разу не объективен, рассказывает очень свою версию истории, с какой-то целью, наверняка с благословения одних людей против других, и лёгкий душок скандальности, передёргиваний и информации, которую всё равно не проверить до конца - начинается уже с самого начала книги, сам автор вообще ни разу не симпатичен и показывает больше своих симптомов, чем хотелось бы знать, и это всё только верхушечка айсберга разборок и неподеленных ништяков - но такая характерная и любопытная, что всё равно читаешь и перманентно впадаешь в ахуй?
вот это - оно.
это могла бы быть очень любопытная книга о том, как изнутри ощущается пребывание в деструктивной секте, работающей под эгидой местечкового "православия", как выглядят для побывавшего там человека он сам и другие люди, попавшие под этот пресс, и как потом человек это пытается проработать и что в нём изменилось и продолжает меняться... и, на самом деле, да. но нет. это книга вроде бы про то, и при этом есть подозрение, что вообще нет.
потому что автор изначально выставляет себя, как бы это сказать потактичнее - поверхностной дурой, а после описанной истории - ещё и обиженной дурой, желающей больше внимания и профита.
она начинает с классического "я всегда была доверчивой и наивной, пошла искать веры, а злое православие меня отдоминировало, разрушило мне личность и мозги, заперло на несколько ужасных лет в аду, а теперь я всё никак не могу отойти и пытаюсь раскрыть вам правду и предупредить".
но в тексте - на протяжении всей истории, с самого начала - мы видим неумную упёртую тётку, которая полезла куда-то не от плохой жизни или серьёзного кризиса, а потому что при всех ништяках, что у неё были, она не почесалась к возрасту взрослой дылды - с нормальной семьёй, образованием, работой, своей студией, проектами и друзьями - отрастить себе немного мозгов, и не дошла до мысли о том, что любые варианты саморазвития, духовного поиска, да хрен знает, чего ей там захотелось в формате "я познала на курсах йогу, я познала буддизм, надо чонить ещё познать красивенького" - предполагают хоть какое-то шевеление мозгами и внутреннюю работу. но главная работа, которую она проделывала всё это время - это почитала пару первых попавшихся книжек попонтовее (и они виноваты, что воспитали в ней некритичное неверное представление о том, что её ждёт), а потом припёрлась к каким-то чувакам в монашеских шмотках, вручила им свои мозги-душу-тушу-паспорт - и потом годами охреневала с того, что с ней делают какую-то гадость, но упорно делала, что говорили, потому что ей же должны духовность и какие-то волшебства за то, что она отключит мозги и волю в принципе.
я знаю, что существуют люди, которые попадают под этот сектантский каток, потому что у них состояние мозга, жизни или ещё какие-то факторы их подставляют под это, и критичность реально не срабатывает.
и я знаю, что людям такие обстоятельства можно создать.
но автор выглядит как немного другой сорт человека.
и это очень интересно - если её история хотя бы частично основана на реальности (а это скорее всего так, потому что она описывает то самое "монастырское" рабство, которое очень возможно и наверняка происходит много где в современных условиях) - возможно ли, чтобы человека с такими вводными и с таким отношением, как у автора, действительно так закрутило и ничего нельзя было сделать? от неё ощущение, что она как раз не менялась, только вектор открытой пасти и возмущения сменился. но насколько оно правдиво?
какие глубины из той неприглядности, что автор демонстрирует, были там всегда и она на них играет, а какие могут оказаться действительно следствием вот этой обработки, под которую она сама годами упорно совала башку, чтобы получить...
кстати, любопытно, что именно.
как история внутреннего поиска и тотального неумного фейла - класс.
но я радуюсь, что эта история не долетела до меня, когда была на слуху (если где-то была, кроме пары скандальных газеток).
если убрать из уравнения то, какие вопросы и ощущения вызывает автор и тысяча странностей в её рассказе относительно неё самой в этих условиях - это интересный экскурс в тот топорный и грубый, но явно иногда работающий пц, которым способны действовать деструктивные общности.
но убрать автора и вопросы насчёт того, что и зачем она делала и говорила - и делает и говорит сейчас - очень трудно.
в конце концов, ну, это часть картины.
специфичные ощущения.

9. Милые мальчики, Герард Реве
ребята, это было настолько тупо и отвратительно, что мне почти понравилось.)
во-первых, сразу оговорюсь - я думаю, что здесь ещё здорово порезвился переводчик, который честно попытался выпятить и обмазаться всеми наиболее яркими и сомнительными свойствами оригинального текста. и если в оригинале они наверняка чем-то компенсирвались, то в переводе это "что-то" уже потерялось. наверное. я надеюсь.
во-вторых, ещё одно сразу - мне редко удаётся оценить вещи формата "автор так выразительно показал днищность, ущербность, тупость и прочую деградацию персонажей определённого слоя и времени в социуме" и прочую похожую красоту. иногда удаётся, но обычно за счёт каких-нибудь ещё вещей, которые в тексте есть, помимо невероятно точно переданного убожества.
я подозреваю, что вот эти два пункта в тексте Реве - для кого-то будут про его сильные стороны.
для меня это однозначно большое выразительное втф.
понимаете, эта книга должна была сработать хоть на какой-то части меня. книга, где трахаются или дают или не дают друг другу всякие мужики, книга, где гг - не менее чем писатель со сложной личной жизнью и какими-то экзистенциальными вопросами, чувственность и смерть, вот это всё... не помню, кто мне такое вещал, но кто-то точно.
книга оказалась скучной.
гг со своим бесконечным пережёвыванием своего жидкого чсв, своих однообразных попыток или подрочить на себя, на ближайшего молодого пацана, на какое-нибудь воспоминание о себе или каком-нибудь пацане, иногда для разнообразия он занят не этим, а жалкой попыткой выжать хоть капельку того же самого если не из себя, так из того, кто случайно оказался рядом.
книга оказалась некрасивой.
то есть, ладно, это вкусовщина - может быть, кто-то другой и в другом переводе видит в этом тексте красоту, но я вижу тяжеловесную, заезженно-приторную, бесконечно повторяемую словесную жвачку, которая жуётся страницу за страницей и обозначает, наверное, образность и метафоричность речи.
книга оказалась пошлой.
и не в смысле какого-то вопиющего неприличия - да если бы - а в самом примитивном. пошлость - это не когда персонаж в тексте пялится на член собеседника через штаны. пошлость - это когда тот же персонаж для описания своего влечения выбирает максимально яркое, приторное, дешёвое и аляповатое, чтобы точно не осталось сомнений, что автор имел в виду и как громко. и вот тут я правда считаю, что переводчик очень постарался усилить этот эффект, потому что гспд, когда мне вообще последний раз попадался в текст, где о сладеньких_попках_мальчиков говорили бы всерьёз, имея в виду эротику и попытку в чувственность?
книга оказалась сильно для внутреннего пользования.
я всё ещё не знаю, в какой мере персонаж, названный автором своим именем, который тоже писатель (признанный всеми на свете за свой талант) и тоже постоянно вязнет в мутных постельных историях с какими-то мужиками (которых зовут так же, как друзей и любовников автора в разные годы) - автобиографичен, но догадываюсь, что в немалой мере, в общем. и его регулярные воспоминания о том, как он стоял у этого забора и вспоминал, как они много лет назад с очередным чуваком из его тусовки где-то здесь разводили очередные сопли - намекают, что наверное всё-таки да.
может быть, у этой книги есть какой-то запредельный уровень самоиронии или самокритики, которого я просто не понимаю и не улавливаю из-за примитивности своей?
или, может быть, мне просто не хватает контекста, в котором она была написана, чтобы оценить?
я не исключаю этого, и в принципе на это надеюсь.
потому что реально не понимаю, не улавливаю, и мне не хватает.
я пытаюсь понять, что в этой книге есть, если не в ней нет ни красоты, ни рефлексии, ни какого-то движения или изменения внутри или снаружи персонажей, ни той самой чувственности толком, ни начала, ни конца, ни намёка на катарсис или хоть что-нибудь... ну, что-нибудь?
но распознаю только длинную тягучую лужу - мутный, размазанный по страницам текст, полный пошловатых и тяжёлых метафор, пытающихся в бесстыдство и скандальность. про стареющего убогого мужика, который преимущественно занят тем, что долбит или читателя, или других персонажей, рассказами о том, какой он талантливый крутой писатель (нет - мы видим, какой - он несёт одну и ту же скучную кашу про то, как бы хотел подрочить на мальчиков, иногда вспоминает, что надо бы побольше пафоса и сканадальства и старательно надрачивает на желание кого-нибудь помучить и отхлестать, но быстро забывает об этой фигне и сваливается в привычную муть), или о своих фантазиях, полных чувственности, вожделения, разнузданности, и так заводящих и его, и его любовников (нет - мы видим, насколько они скучны, однообразны, и как быстро он достаёт этим любого, кому начинает клевать этим голову, и как отчаянно он сам пытается выжать из своих фантазий хоть каплю если не эротизма, то хотя бы подтверждения того, какой он мастер слова). если цель автора была в том, чтобы выпукло показать вот это - получилось очень круто. меня немного смущает, что при этом герой смахивает на эталонную МС, потому что ухитряется иметь какие-то деньги, какие-то отношения и какое-то признание как писатель и как половой гигант, хотя сам по себе текст - прямо показывает, на что по факту похожи его таланты и в том, и в другом и насколько они жалестны.
в общем... серьёзно.
там нет про чувственность, там нет про рефлексию или глубину, нет про изменение, про стремления или цели, про болезненность или шок-контент, и уж ни единой капли там нет про любовь или смерть, хотя это слово дважды встречается в очередной момент обмазывания пафосными соплями с большой буквы.
это книга про какое-то жалкое убожество, и она настолько самозабвенно обмазывается убожеством своего гг и так старательно соответствует ему каждой своей строчкой, что это... реально хорошо.
я орал и плевался, продираясь через это скучное тошнотворное слащавое днище, и это был удивительно цельный и интересный опыт.
обязательно перечитаю её лет через несколько.
может, у меня появятся тогда новые глазки или органы, чтобы оценить, есть ли в этой мутной огромной луже хоть что-то ещё.

10. Монологи вагины, Ив Энслер
ну... так.
у меня наконец дошли руки на это глянуть, давно было интересно - и в принципе, ок.
общее впечатление выходит довольно неровное, но интересное, я сейчас объясню почему.
кто в теме - и так наверняка знали, что это не какая-то книга сама по себе, а множество разных материалов для постановки, которую запустила Энслер.
базово - она говорила с женщинами об их половых органах (называя всё это парой слов и не очень парясь точностью того, что обзывала, ей важнее был символизм и волшебная сила знака, а не какая-то там анатомия), записывала их рассказы, тексты, что они думают об этой части своих тел, какие сокрытые глубины эмоций, травм, запретов и прочей жести, связанной с женской сексуальностью, сидят у людей в головах. вытаскивала вот эти слова и рассказы - и искренние и душевные, и какие-то страшные, и всё это об области, о которой не принято было говорить вслух, вообще слово называть или смотреть туда - частично литературно обрабатывала, а потом читала со сцены в театральной постановке. вслух. прям вот смело и громко. и все были в шоке, ужасе и катарсисе.
насколько я понимаю, это потом распространилось, это делалось параллельно всяким важным феминистским ивентам, это делала уже не только Энслер, женщин-участниц становилось больше, очень многие на этом реально получали себе мощный прорыв вперёд, освобождение, бунт, облегчение, срывание блоков - ну а как иначе, если мы имеем дело с аудиторией, в которой многолетняя норма, что некоторые вещи о себе и своей жизни - это стыд непроизносимый и ужасный, в то время как они происходят и есть?
в общем, я понимаю смысл и эффект, который этот проект вызывал и наверняка где-то ещё вызывает.
меня интересовала отдельно текстовая часть.
собственно, насколько я понимаю, текстов в разных редакциях этих материалов - огромное количество, они реально разные, мне достался один из не самых толстых вариантов. какие-то - каноничные истории из первых постановок, которые уже лежат в основе, какие-то автор сохраняла в сыром виде, какие-то литературно обрабатывала, как она сама говорит. и добавляла от себя текста ко всему этому.
и, ну... иногда они очень интересные. искренние. некоторые - просто какая-то информация, вот женщина, у неё есть вагина (на самом деле, у неё есть целый набор интересных органов, включая половые, но Энслер и её участницы всё это называют словом вагина, максимум - пизда, ну ок, это их колдунство), она работает вот так и вот так. некоторые истории очень нежные и довольно интимные, правда, некоторые - про жесть лютую, но мне больше всего импонируют те, где люди просто говорят - вот есть такая часть меня и моей жизни, о ней нормально говорить.
те части текста, которые принадлежат самой Энслер - экзальтированные, полные вот этого восторга неофита новой религии, каких-то лютых эмоций, воплей, неистового поклонения во всех позах, в общем, такой себе цельный текст пророчествующего человека, у которого миссия - своим ором качнуть вот этот маятник в обратную сторону, чтобы область, которая много где считается противной-грязной-стыдной-прятать-молчать-пользоваться-выбрасывать-стыдиться - была выведена из этой зоны. поэтому она орёт очень громко и не очень ювелирно: смотрите, об этом можно говорить! и нужно! и орать! и совать в лицо, и кидать везде, и ещё громче! это самое великое! вагина опиздительный дар богов! поклоняться! отождествляться! ну и вот такие вещи.
я понимаю, с какой целью это делается, и понимаю, почему для многих это работает.
но всё-таки в некоторых историях - не криках Энслер, с ними понятно, почему и зачем они такие, - в историях, которые сделаны на основе рассказов тех женщин - иногда в них проступает вот такая же пафосная нарочитость, похожая на драматичные феминистские речёвки на собраниях, и тогда мне кажется, что вот она, литературная обработка. когда хотелось, чтобы звучало подраматичнее, посильнее, поярче образы - а они у неё очень характерные. тогда мне жалко. потому что эти истории сами по себе гораздо интереснее и информативнее, чем её прямой бунт свободы и откровений.
в той редакции, что мне попалась, не было одного... стиха, наверное, который мне у кого-то попался раньше вообще не в тему. я его почти не помню, только помню, что это был такой искренний текст из того же набора от лица женщины, которая просто описывала вот эту часть своей анатомии и жизни - как она с этим живёт, как ощущает, просто слова и довольно ласковое и тёплое... личное самоисследование, что ли. оно в конце всё равно было испорчено каким-то внезапно пришитым не в тему взбрыком о политике, но до того места мне было очень удивительно. это были просто слова человека, который описывает с какой-то понимающей нежностью кусочек человеческой физиологии, из которых очевидно становилось как раз то, почему любая часть физиологии - прекрасная и интересная штука, если не демонизировать её, а изучать и понимать. там было описание оргазма, которое мне за очень много лет впервые попалось в таком виде - про орган, который пульсирует внутри, как второе сердце.
по-моему, вот этот клочок текста стоит десятков других, которые про экзальтированное поклонение и ор со сцены. он чудесный же. и я думаю, среди тех историй такого много.
по-моему, это прямо очень хорошо.

11. 451 по Фаренгейту, Рэй Брэдбери
а внезапно здорово.
то есть, понятно, что она местами выглядит наивно, а местами - со своим набором условностей или абсурдностей. ну как бы с учётом того, что это за жанр и в какое время писался - странно было бы, если бы по-другому.
и понятно, что она во многом об определённом страхе - опять же, жанр намекает.
но при всём этом, если брать схему из всего этого, Брэдбери пишет очень... ясно.
прежде всего, очень понимаю тех, кто ведётся на соблазн схватить вот эту накинутую внешнюю форму и врубить наезда на сегодняшнее общество - смотрите, автор ещё когда ужасался тому, что люди не читают бумажных книжек, что люди смотрят телевизир, что люди тупые и прогибаются под меньшинства, ну вот эти все вещи. херня. это форма и рюшечки - они яркие и очевидные, они бьют по эмоциям и картинкам и они первые лежали у него под рукой, чтобы к ним выразительно обратиться, это у мужика всегда было в избытке.
многие вещи Брэдбери я не люблю именно вот за эту внешнюю притчеобразность и эмоциональную форму.
но по факту он пишет о том, что сейчас можно наковырять в работах про мышление и деятельность мозга и цнс в контексте социального взаимодействия - о том, чем для человека чревата утрата мотивации и навыка строить в голове сложные интеллектуальные конструкты. строить взаимодействие на этих конструктах, уметь пользоваться тем самым мышлением, получать от собственного мозга те самые эндорфины и прочий набор нейромедиаторов, которые становятся вознаграждением за проделанную работу и побочкой от построенной опоры, а не попыткой получить то же самое дешево и за иллюзию этой работы - а мы знаем, как работают такие вещи, эволюционно они существуют. Брэдбери пишет о кусочке социума, загнанном в ловушку того самого интеллектуального и социального фастфуда, на котором начинаешь утрачивать навык думать и полноценно поддерживать обмен информацией с внешним миром - и если смотреть на чисто человеческую часть, то довольно точно отображает возможные побочные эффекты, которые может выдать тот самый человеческий мозг, лишённый возможности пользоваться своими органами полноценно.
причём у меня по ходу возникали вопросы к наивности повествования, но по-хорошему, при включении того самого мозга и рефлексии - на них есть некоторое количество ответов.
Монтэг не совсем картонный герой, который действует по схеме "жил в антиутопии с промытыми мозгами - встретил женщину - что-то зашевелилось в душе и штанах - задумался - осознал, стал борцом с системой". Кларисса не была триггером для переворота у него в голове, триггером стал то ли старичок год назад в парке, с которым они заговорили вообще не в том формате, то ли собственный накопленный невроз, потому что к моменту знакомства с соседкой Монтэг уже бьётся головой об собственные противоречения, о голод по какой-то, извините за эту пошлоту, духовно-интеллектуальной пище, он уже книжки прячет - просто Кларисса оказалась перед глазами в момент, когда он был готов рассмотреть, о чём она.
и он, и его невротичная жена с утратой остатков связи с собой и растущим неврозом, который по форме так напоминает тех самых жён-алкоголичек шестидесятых, о которых долго было не принято говорить, и ещё куча народа - они все в первую очередь об этом. об утрате важной части человеческого метаболизма - той самой работе со сложными конструктами, вызывающими сложные и не всегда приятные эмоции, мысли и отношение, потому что они означают, что мозг и цнс вынуждены работать и тратить ресурс, жертвуя внутренним комфортом. потому что если внутренний комфорт становится приоритетом, мы получаем на выходе вариации вот этого - яростного затыкания контакта и панику перед сложными конструкциями, попытки поселить свои мозги и душу в комнатке с мягкими яркими стенами, забивание своего эфира сильными и простыми стимулами, чтобы выбить из себя иллюзию радости. но эволюционно мы работаем не так.
мне нравятся в этой книжке охренительно тонкие намёки на то, что вообще-то так живёт очень конкретная часть общества, которую в эти условия подгоняли под её же радостное согласие - потому что над ними явно есть другие, которые решают вещи, и вот они-то умеют и читать книги, и думать сложными конструктами, и рефлексировать, и у них есть представление о реальности и куда меньше иллюзий. это видно по начальнику Монтэга - шикарный мужик, шикарная химия, ребята, я вижу химию между двумя мужиками, которых даже не хочу особо шипать, но придётся, воу, - и это видно по наличию тех, кто направляет развитие социальных тенденций и конкретно сейчас, если что, у всех на глазах, ведёт войну. войну, блджад.
мне нравится идея о том, что вообще-то книги стоит читать не потому что ах книги это святое, шорох страниц - это милая брехня, конечно, люди любят и эмоционально привязаны к формам, в которых они принимали какое-то знание, мне больно и страшновато читать символику в духе жгут_бумажные_книги, - но дело не в форме. в тексте есть персонажи, прямым текстом говорящие о том, что телевидение или другие системы могли бы выполнять те же функции по научению и стимуляции людей к постройке тех самых сложных конструктов, к реальному усложнению и углублению их мышления, а не к иллюзии этого за счёт количества и яркости/громкости поступающей информации.
и при этом мне кажется очень милым, когда я замечаю этот лютый, безграничный оптимизм.
это очень оптимистичная книжка.
потому что это история про первое, по сути, поколение людей, которые в это встряли - среди них куча тех, кто ещё помнит, как работало по-другому, имеет в голове навыки и методики думать и анализировать, среди не имеющих - всё равно куча тех, у кого голодные пазы в голове требуют что-то делать, ещё не атрофированная и болящая потребность свернуть на те рельсы, с которых их спихивают. это люди, крайне легко восстанавливающие навыки просто читать какой-то сложный текст и пытающиеся его обдумать и проработать - именно восстанавливающие.
я не знаю, в этом наивность автора, который просто не представлял себе, что могут быть люди, у которых этот навык просто не поставлен, и все эти задачи становятся на порядок сложнее, или авторская же идейная оптимистичность, нооо...
это мило.
олсо, о том, насколько правы или слепы или тупы или молодцы персонажи этой книги в своём отношении к тому, что у них творится - можно долго спорить, идеального выразителя идей-то нет, есть кучка людей, которые пытаются.
но ведь оно для этого и сделано, да?
отдельно меня очень веселит внетекстовая ирония: сколько раз книжку про цензуру, запрет книжек и манипулирование информацией - цензурили, пробовали запрещать и перекраивать.
это ведь нарочно не пошутишь.

12. рассказцы интересные:
Слава в вышних Дориану, Рэй Брэдбери
всё ещё гротескно, всё ещё крипово и со специфичным физиолргмчным кинком, всё ещё нравится. второй раз перечитываю, первый в детстве хотелось бояться, второй - возмущённо орнуть.
За Разломом Орла, Аластор Рейнольдс
я не смотрел ту экранизацию с роботами, поэтому мне было интересно, где же главная крипота-то. оно жутковатое и хорошо держит в напряжении, да вообще почти до конца хорошо... но с концовкой что-то не то. уронили( жалко.
Монастырь Эстебан Бланкес, Владимир Васильев
внезапно милота срсли, я вижу в этом рассказе кучу фигни - и стилизация где-то прихрамывает, и шутка про Эко какая-то неуместная, и сюжет местами странен и смутен, да ещё мне попалась плохо вычитанная версия, где сам текст по стилю и структуре странноватый... а я всё это хочу простить, потому что прям замечательно и взяло меня за что-то хорошее внутри. там есть истрия про проклятую книгу, невнятное расследование, глючная ласомброцимисховая пугалка мистика и боди-хоррор, а такоже вопросы этики и души. и оно при всей своей баганутости очень красивое.
Переходный возраст, Анна Старобинец
первая половина классная и реально нагоняет жути. вторая, где начинается дневник - по идее, пугает ещё больше, потому что раскрывает глаза на то, что всё это время происходило, но исполнение... ну, такое. для меня слишком резким оказался переход от реалистичного бытового крипи-саспенса к внезапному треш-хоррорному обосную, кладущему на логику болт, размеры которого больше подходят не тому жанру, с которого мы начинали. но если абстрагироваться от этого момента, то написано достаточно жутко и тревожно, чтобы мне скорее понравилось.
Все вы, зомби, Роберт Хайнлайн
так, мне понравилось, но при попытке осмыслить я сломал себе голову.
ок, гг живёт внутри временной петли... и он/а сам/а себе все эти люди, включая своих отца, мать и дочь/сына. ок. ок. принято. это было весело.
но тогда получается, что что его/её гермафродитизм с такой интересной форме - это как раз следствие поломки генома из-за близкородственного скрещивания? но тогда... та женщина и тот мужчина, которые его/её зачали - это всё тот же человек, и у него/неё всё тот же поломанный в том месте геном, и у их ребёнка он, теоретически, ещё более поломанный... но этот ребёнок - и есть мать, и он же - отец, которые как раз зачали этого... то есть, у этого чувырла БЕСКОНЕЧНО поломанный гермафродитские геном?
ОЙ ВСЁ!.. я сломал мозг. ненавижу про временные петли, несите ещё хд
олсо, фильм по этому рассказу похож на цветной пародийный клип, я смотрел, чтобы позырить на шрам от кесарева на убитой двести раз тушке главного героя - и скажу так, что шрам получился какой-то ниоч, тема не раскрыта.
но всё равно было интересно.

запись создана: 02.02.2020 в 16:21

@темы: книги

---

злой визин

в общем, коротко о том, как мы с человеком-бро прошли половину The Evil Within.
то есть, я думаю, что половину.
там странные представления о половинах.
пусть будет считаться так.

что же там есть, в этой чудесной половине?

на самом деле, это пост про то, как мне понравилось.
но поскольку это я, он не получился ни коротким, ни достаточно душевным.
зато в нём есть пара гифок и примерное напоминание о том, что я суюсь в хорроры не совсем ради испуга.
можно просто переходить к саундтреку.

для начала, там есть мы-гг.
и мы - пример того, как кто-то на этапе создания слишком буквально понимал идею про изюминку в главном герое.
потому что наша изюминка - это, видимо, лицо.
серьёзно, у нас лицо такой весьма многолетней выдержанной изюмины, и иногда мы морщим его ещё сильнее.
чаще всего - когда нужно думать или когда мы видим рядом какого-нибудь мужика.
о мужиках в этой игре отдельный разговор.

ещё мы - пример того, как кто-то слишком старался сделать жизненно.
ну, вот этот момент, когда игрок может легко ассоциировать себя с персонажем.
(что в нашем случае, в принципе, и правда стоит педалировать, потому что вид от третьего лица не совсем про погружение. зато по ходу игры у нас есть возможность пялиться или на своё изюминку-лицо хорошо-если-сорока-летнего мужика, полное извилин, или на свою же корму, которая выглядит ощутимо менее извилистой, - и виртуальный оператор в этой игре хорошо понимал, что выгоднее занимает кадр, если вы понимаете, о чём я).
так вот, жизненность не в том, что мы постоянно задумчиво смотрим на свою задницу, чтобы не смотреть на лицо.
и даже не в том, что у нас лицо-изюминка, похожее на то, которое я и так начинаю видеть в зеркале каждое утро, заразы, зачем так некрасиво делать.
жизненность - в том, что мы колченогие.
особенно поначалу - мало того, что мы и так по жизни явно не блещем скоростью, бегаем, как труп суриката, уже побывавшего в ласковых руках таксидермиста, ходим чуть быстрее, но припадая на одну ногу (опционально на две), и только при попытке нагнуться в характерную позу для скрытности ВНЕЗАПНО начинаем очень шустро спасать свою жизнь.
(хочу ли я знать, какой жизненный опыт научил нас этому?)
так по ходу игры ещё каждый второй встреченный нами персонаж - особенно поначалу - натурально пытается отстрелить/откусить/отпилить/прочее одну из наших колгченог, и мы становимся ещё более колченогие.
...что удивительным образом нас бодрит и учит бегать/прыгать/ползти быстрее. помните стёб про мужика, который "это Васисуарий Ивановски, он забрался на Эверест, будучи пенсионером без обеих ног, а тебе что мешает? - ноги устают!" так вот, это было про нас. это написано нашими ногами. я уверен.

если бы это игра была чистым сурвайвал-хоррором, где ты не можешь сопротивляться всяким страхлам, а должен убегать, прятаться, плакать, орать и снова убегать, опционально умирая, нам пришлось бы совсем туго.
но, к счастью, это ещё и экшон, где надо находить огнестрел и патроны, отстреливаться, отбиваться прочими оружиями...
и так мы узнали, что не только колченогие, но и колче... рукие?
в общем, да.
крепкая, как орех, корма - явно наша самая функциональная часть в этой игре.

к счастью же, там есть Стул.
я говорю уважительно и с большой буквы, потому что, видимо, это и есть наша основная личная жизнь.
(потому что Джозеф явно не для нас ягодку растил, а Рувик хрен нам даст, но об этом и мужиках тоже потом.)
Стул нужен для прокачки.
заведует Стулом суровая женщина Татьяна, и она крипует порой поболее, чем многие мужики здесь.
погодите, я объясню.
я понимаю, что тут, наверное, стоит объяснить.

мы, в каком-то смысле, не только колченогие и колчерукие, но и немного безмозглые.
этот вывод делается по тому факту, что в любой локации, кроме выполнения основных задач, мы собираем повсюду баночки или лужицы с неким зелёным гелем, который вежливо называется гелем, но обозначен на всех панелях значком мозгов.
далее, в какой-то момент в любом здании мы обязаны найти дверцу с ключевым знаком, которая ведёт в довольно пугающий туалет, где играет ласковая музыка и на стене висит зеркало.
это - портал. чтобы пройти туда, надо под музыку удариться в него головой до трещины (по крайней мере, это так выглядит, но я не исключаю, что зеркало просто даёт трещину, увидев наше потрёпанное жизнью лицо) и очнуться в комнатке в стрёмной больнице.
а, я уже упоминал, что игра начинается с того, как мы с другими полицейскими едем смотреть, что за бойня случилась в огромном старом дурдоме, да?
это многое объясняет в происходящем.
в общем, мы приходим в себя в уютной тёмной стрёмной подвальной больнице, откуда нельзя выйти, говорим пару слов с медсестрой регистратуры - её зовут Татьяна, и она очень терпеливо записывает наши сохранёнки каждый раз, но она всё равно крипова и я чую, что в конце ЧОТО БУДЕТ.
в общем, первый раз она показала нам Стул так:
привела в тёмную комнатку, указала на сиденье с ремнями и шлемом, куда надо сесть, и сказала: расслабьтесь!
ясно-понятно........
в общем, да.
это стул, где тебе делают суровый ПИХ и резко вводят собранные тобой мозги, чтобы ты мог прокачать свою колченогость или колчерукость, и эффективнее бегать и орать.
лицо-изюминку прокачать нельзя.
полагаю, мы считаем, что под слоем вечной целебной глины, в которой мы регулярно извозюкиваемся - оно совершенно.

ладно, ладно.
ещё там есть другие персонажи, и они навевают мне много вопросов.
например, там есть Джозеф.

Джозеф выглядит как сын маминой подруги, если бы тот был не выдумкой, а настоящей спортсменкой-комсомолкой-отличницей и просто красавицей.
ну, то есть... давайте честно. игру делали японцы.
поэтому я как-то базово предполагал, что квадратные стрёмные мужики с лицами изюмом - это мужики для сверху, а гладкие красивые мужики, которые все выглядят не старше лет двадцати пяти, проведённых в баночке с полезными кремами для лица и ботоксом - для снизу и ещё любования.
но создатели оказались коварны, и никто не соблюдает это правило! кроме Джозефа.

Джозеф выглядит очень гладко и правильно в любую минуту своей жизни, даже когда мы спасаем его из лужи грязи и кровищи.
Джозеф в курсе, что происходит вокруг, регулярно больше, чем мы, потому что он умненький, всё пишет в книжечку, заглядывает туда и соотносит новые задачи с тем, что видит. (мы - настолько мы, что из-за какого-то мелкого глюка даже собственные записи в книжечке, штуки три за всю половину игры, до конца прочитать не в состоянии.)
Джозеф в качестве напарника - дар небес (и Рувика, про которого я подозреваю, что он любит Джозефа больше нас, и потому с ним играют в другой сурвайвал-хоррор.)
Джозеф отстреливает от нас зомби, и вы не поверите, почти всегда попадает. более того - у него бесконечные патроны. (у нас - нет, они постоянно кончаются, а собранные регулярно перестают влезать, расширить нам места введения патронов даже Стул может очень ограниченно.)
Джозеф своими хрупкими ручками японского мальчика в галстуке и очках - мочит зомби топором с одного удара по башке. и этот топор у него не ломается после первого удара! (всё, что берём в руки мы - мгновенно становится одноразовым, ДА, включая топоры и бензопилы, я не шучу, оно так обозначено в игре, вот насколько мы колчерукие.)
когда нам попадается головоломка, например, чтобы открыть дверь на кладбище или безопасно пройти ловушку - мы даже на неё почти не смотрим, её решает Джозеф с книжечкой, а мы в лучшем случае защищаем его от набегающих зомби. (которые всё равно пытаются напинать нас, я уже говорил, что Джозефа явно любят больше?)
Джозеф умеет забраться на самую высокую точку, куда мы, пыхтя, разве что закинем ногу - и то, когда нам её в очередной раз оторвут - и постреливать оттуда по нашим врагам, параллельно разглядывая, куда надо идти.
Джозефа можно полечить - просто погладив его лапкой три секунды, для этого не надо тратить ни ХП, ни аптечки или шприцы (надо ли мне описывать, как приходится лечить убогих нас?).
у Джозефа самый ламповый и милый сайд-квест, какой я видел. сначала вы отбиваетесь от огромного волка-мутанта с самой тупой рожей эвер, а потом вы стоите уже за безопасными воротами, и Джозеф смущённо говорит: ой, я уронил там очки. а можешь сгонять обратно на эту ипически опасную тропинку и вернуть? и ты реально просто... быстренько пробегаешь пять шагов, хватаешь очки и возвращаешь ему, и мне кажется, если бы в этой игре была возможность завалить других персонажей, ТО ВОТ ОНА.
но Джозеф целомудренный котик, поэтому сначала мы идём в церковь.

в общем, мне кажется, это должна была быть игра про Джозефа, а мы так - напарник-дебил, которому надо не дать убиться хотя бы на самых важных квестах.
и я половину игры зубоскалил, что не понимаю, как такого красивого умненького напарника ещё никто замуж не оторвал с руками.
...а потом мы ценой огромных усилий ДЕЙСТВИТЕЛЬНО притащили его в церковь прямо к алтарю.
оооок?..

на самом деле, там будет явно какая-то драма и нам, наверное, опять оторвут ногу или ещё что-нибудь бесполезное.
но поскольку именно там мы и закончили, буду трепетать до следующего раза.

а, да.
у меня есть про Джозефа очень странный вопрос.
когда мы по ходу игры находим кусочки своих дневников, я полагаю, они достаточно старые?
потому что там записи в духе "мой первый день в качестве детектива! я буду крут! я буду мимими! я не буду пялиться на задницу коллеги, а, нет, буду, и она втащит мне так, что вынуждена будет на мне жениться!"
и там же, в первых где-то записях (если не ошибаюсь, тк у нас реально были проблемы с читалкой) стоит, что нам в напарники дали Джозефа, и он очень крут и офигенен, мы искренне им восхищаемся, этому городу нужно больше таких мужиков! (да, так и стоит.)
то есть... если мы в начале детективской карьеры уже восхищаемся этим мужиком как крутым детективом... а сейчас мы выглядим как потрёпанный жизнью минимум сорокалетний изюм... а Джозеф всё ещё как гладкий пэрсик в очках и с топором...
Джозеф вечный?
Джозеф ведьма и обмазывается такими идиотами, как мы, по утрам?
шутка-тупка про банку с кремом и ботоксом была не шуткой?..

так, ладно.
я так много говорю про Джозефа, потому что он котик и на фоне нас его всё ещё любят больше, и если посмотреть на нас внимательнее, это объяснимо.
или даже лучше не смотреть.
в конце концов, зато нас любит Стул, притом регулярно и уже добровольно.

ещё в игре есть Рувик.
и тут я вспоминаю, что эти заразы изобрели фансервис.

я узнал, как он называется, из интернета методом трепетного гуглинга, потому что как только он появляется - у меня вырубает отделы мозга, ответственные за аналитику, и врубаются другие, ответственные за другие слова с похожим корнем.
неважно.
понимаете, я в плане кинков довольно простой организм.
обычно персонажи, которых я отыгрываю, довольно романтичны и наивны, даже если я отыгрываю чувака, который сидит на соседнем стуле при прохождении кем-то важной части и орёт.
если мне показать странного упоротого хрен знает кого, который ходит в рваном белом балахоне и босиком, состоит наполовину из шрамов, наполовину из пафоса, а наполовину из внезапности (я говорил, здесь странно с половинами), который намекает, что он здесь главная НЁХ и вообще-то это его эксперимент, я обычно всё.
а этот ещё ходит полуголый, чтобы можно было пялиться не только на шрамы, а ещё на...
я не знаю, что это у него, какие-то зомби-наросты, какие-то ещё модификации, которыми он периодически штампует других.
и ещё какие-то проблемы с опытами по запуску хайвмайнда.
и ещё он взмахивает лапками вот так, делает лицом вот этак - и из кровищи создаются тауматургического вида гули, органы и хлюпающие ткани зарастают стены и двери, а нас-гг начинает шатать, а Джозеф начинает предусмотрительно говорить, что у него болит голова.
а ещё...
ещё...

а ещё у меня важный вопрос.
я на самом деле даже чуть читнул спойлеров и могу себе примерно объяснить, почему Рувик ходит весь одновременно в белом и драном, и почему у него личико-лапки-брюшко такие красивые, и почему почти всё, кроме одного момента.
он смущает меня немного, и это чуть неловко, потому что наверняка все в курсе, а я упустил какую-то важную деталь, которая всё объясняет.
ПОЧЕМУ У НЕГО ВСЕГДА РАССТЁГНУТЫ ШТАНЫ??

ну то есть, ок, у меня есть подозрение, которое могло бы это объяснить.
понимаете, Рувик долго искал какого-нибудь подопытного, который был бы с ним совместим - мы потом точно выясним, для чего конкретно, когда пройдём до конца, но принцип уже понятен, мы все знаем, что обычно надо мэд-сайнтистам с производственными травмами, которые ищут себе максимально совместимого подопытного, правда?
так вот.
исходя из его предполагаемых целей, я полагаю, что Рувику нужен был человек, чей мозг и цнс, если не весь организм вообще, работает максимально схоже с его собственными.
и когда мы видим в одном из видений, как он разгуливает вокруг Лесли и начитывает диагнозы - они звучат примерно так:
- так, задержка в развитии и умственная отсталость... признаки синестезии... сложности с общением... ИДЕАЛЬНАЯ СОВМЕСТИМОСТЬ, Я ТАК ДОЛГО ИСКАЛ ТАКОГО ЧУВАКА, А ОН БЫЛ У МЕНЯ ПОД НОСОМ!
....
.......
.........
идеально совместимый и максимально похожий на тебя материал - это пацан из дурки с задержкой в развитии, генетическими багами и сложностями в общении? серьёзно, Рувик? серьёзно??
ок.
просто ок.
зато я начинаю понимать, в чём может быть проблема со способностью застегнуть штаны.
НАВЕРНЯКА ЭТО ИЗ-ЗА СЛОЖНОСТЕЙ В ОБЩЕНИИ.

поймите меня правильно, не то чтобы я против.
я вообще не против, если на файнал баттл этот красавец выйдет к нам вовсе без штанов.
я, возможно, расстреляю все патроны своей души в первые же три минуты такого контакта, но оно будет того стоить, наверняка.

а ещё, кстати, я теперь знаю, что за мужик с когтями из брюшины у меня на аватарке уже с год, и внезапно стоп - а что, это канон? нам покажут вот это такое?? а где можно заценить, Джозеф, нам надо туда!
*время расстрелять патроны души ещё разок

ну ок.
ладно.
на самом деле, игрушка немного вторичная, и по ней кое-где чувствуется, что японцы всё-таки японцы, но надо отдать должное - не везде, это уже в плюс в моём мире.
и на самом деле, там даже интересный сюжет, если заценивать его нормально, а не как я вот это.
может быть, мы даже до этого дойдём.

а пока вот вам научное подтверждение темы со штанами
(и потому что в этом посте не хватает немного красивого фансервиса)

гифки для любителей вот этого

и очень милый саунд.

@темы: видеть, музыкальный бордель, тег про игрища

---

просто фоточки с раскопа римского театра 4 века.

точнее, это уже, наверное, пицот лет как не раскоп, а какая-то музееобразная достопримечательность, но мне всё, что раскопано в таком виде - раскоп, буду пока так.

сам раскоп не новый, он уже довольно давно сияет за забором прямо у одного из вокзалов в Майнце.
ходить вокруг и смотреть можно, лезть в самые руины нельзя (официально, тк памятник и защищается от рукожопов).
можно подняться наверх к церквушке и оттуда рассматривать, как устроено то, что осталось.
сцену с ограждением отметили деревяшечками, большинство камней - тогдашние.

зацените, как у христианской церковки над трибунами этого театра - лучшее обзорное место.

скорее для инфы, чем художественно
но мне всё равно понравилось

вот так это всё выглядит сверху, на фоне железнодорожных путей, вокзала и собственно Майнца.
всё нечёткое и в сумерках, потому что я не умею гулять под нормальным освещением.

план висит на заборе, там коротко про то, что это такое и когда сделано.
на нём видно, что рядом с театром ещё старая цитадель и внезапно лютеранская церковка 1940-х годов.
церковка торчит сверху, а про цитадель как-нибудь потом.

церковка на холме, относительно современная и рабочая.
у них даже сайт относительно живой.

мне нравится центральная трещина на её фасаде.
она чем-то зеркалит те трещины, которые идут внизу по римской кладке.

@темы: видеть, история

---

вомпы-ау - 12

опа, у меня почти получилось.
просто написать маленькую проходную главочку про то, как все едут.
невероятие какое! править буду традиционно, как успею.

про как все едут.
бонусом трёп и немного издевательств над животными.

- Стоп, это была не шутка?
Анри следит за дорогой, поэтому имеет не очень много возможностей покоситься на его лицо.
В машине почему-то никто не смеётся.
- Я серьёзно. Я не лучший кандидат для ведения переговоров. Особенно сейчас.
- Ты справишься, - говорит Викос.
Машина мягко проходится по очередной выбоине, почти не дёрнувшись.
Не то чтобы Анри специально хотел найти какую-нибудь выбоину, просто иногда этого не избежать.
- Последний раз переговоры, которые я вёл, продлились десять минут и закончились Мономахией.
- Если ты доведёшь эти до того же результата, не советую проигрывать.
- О чём мне вообще с ней говорить?
Викос издаёт тихий смешок.
Анри бросает взгляд в зеркальце заднего вида, но оно развёрнуто так, что он видит только плечо и расстёгнутую рубашку Агаты.
- У вас с Минервой больше общего, чем тебе кажется, Матьяс. Например, вы ищете просветления на одной и той же дороге. Ты ведь всё ещё исповедуешь Путь Метаморфоз?
Матьяс молчит несколько секунд, не двигаясь.
- Ты знаешь, что да.
- Я ничего не знаю о тебе с тех пор, как ты покинул мой дом, - ровно произносит Викос, и Анри всё-таки улучает момент, чтобы аккуратно поправить зеркало одной рукой. Первым ему попадается лицо Агаты, с которой он случайно встречается взглядом - и тут же переводит взгляд на дорогу, сжимая руль крепче.
Кажется, она отворачивается тоже - примерно в ту же секунду.
- Это здесь не при... - начинает Матьяс, но примас добавляет, как ни в чём не бывало:
- Плюс к этому, ты - архиепископ домена, который остался в стороне от крестовых походов, и о твоих политических амбициях мало кому известно что-то конкретное. Минерва склонна считать, что Цимисхам недостаёт признания и былой славы, а Шабаш нуждается в более смелом движении вперёд без оглядки на трусливые традиции. Звучит знакомо, правда?
Вот теперь Анри кажется, что он слышит, как скрипят сжатые зубы его сира.
Или зубы, или позвонки в выпрямленной как доска спине.
- Если воевода пожелает сказать что-то о моих политических амбициях, я охотно отвечу на её вопросы, заданные прямо и по всем нашим законам.
Викос позади него смотрит в окно на проносящиеся мимо равнины, но Анри на долю секунды мерещится на её губах почти ласковая улыбка. Она действительно делает это всё просто потому, что ей приятно смотреть, как его корёжит?
Почему он сам этого не замечает?
А если замечает - то почему продолжает отвечать на эти уколы?..
- Не нужно готовиться враждовать с ней до того, как она сама начнёт нападать. Она пока ещё не враг ни тебе, ни мне. У вас есть все шансы провести спокойную беседу, пока я буду изучать литературу. - Викос покачивает пальцами на колене, как ни в чём не бывало, словно разговор и правда только об этом. - Официального главу домена вполне может интересовать информация, связанная с духовным наследием секты. А зная нашу прекрасную неоцененную воеводу - это один из самых надёжных вариантов найти общий язык. Если ты не придумаешь повод получить доступ в доверенное ей хранилище, начни с ней разговор о перспективах нашего клана внутри Шабаша нового века - и скоро она придумает этот повод сама.
- Вы не очень уважаете своих ставленников, да? - негромко спрашивает Анри, больше для того, чтобы дать Матьясу время перенастроиться с того направления, куда этот разговор чуть не свернул.
Викос поворачивает голову вперёд, и Анри снова на всякий случай внимательно смотрит на дорогу.
- Минерва не моя ставленница.
- В смысле? - Он бросает озадаченный взгляд на Матьяса, но тот только поднимает брови, едва заметно качнув головой. - Но ведь говорят же... То есть, в клане же известно, как она стала воеводой. Мне не только Матьяс рассказывал, другие тоже.
- Так? - В вопросе слышится что-то вроде снисходительного любопытства.
- Что она вызвалась, когда предыдущий воевода погиб, и была почти никем, какой-то анциллой с неясно как убитым сиром, и всё. И никто из наших старейшин её не захотел, воеводами всегда были колдуны, или очень праведные шабашиты, или кто-то старый и опытный. Но она тогда обратилась к основателям секты, к вам, и к Веле Вивисектору, и к Райчесу Индеве, и ещё не помню кому, и когда вы все одобрили её кандидатуру, клан не рискнул послать её с этими притязаниями в... Что я такого сказал?
Викос качает головой, явно сдерживая смех и даже не пытаясь это скрыть.
- То же, что говорит большинство, дитя.
- То есть...
- Её кандидатуру никто не одобрял.
- Что? - Матьяс поворачивает голову, недоверчиво глядя назад.
Викос откидывается на заднем сиденье, положив один локоть на спинку, и Агата, поколебавшись, спускает свой небольшой рюкзак вниз, после чего ложится на сиденье и осторожно складывает голову ей на колени. Гуль здесь, похоже, единственная, кого эти несколько часов езды хоть немного утомили физически, а не только морально.
Анри подкручивает тумблер, делая бормотание радио на фоне немного тише.
- Минерва действительно обратилась к каждому из нас - к тем, кого смогла найти и получить возможность поговорить, - с рассказом о том, почему воеводство надлежит отдать именно ей, и о том, какие выгоды это сулит каждому из нас. Клан, по её словам, не понимал этого, потому что слишком цеплялся за недавнее прошлое и боялся мыслить шире и дальше. Но если бы хоть кто-то из нас выдал ей карт-бланш, разговор был бы другим. Вот почему она обошла всех, кого смогла. Чем больше нас согласилось бы на её кандидатуру - тем более гарантировано было бы согласие старейшин. Ей был важен любой голос.
- Погоди... - Матьяс со всей присущей ему сдержанностью явно пытается вернуть брови на свои места. - Выходит, ни один из вас не дал ей согласия? Ни один?..
- Не так, чтобы кто-нибудь из нас позже в этом признался.
- Но она объявила клану, что вы все одобрили её и дали ей благословение!
- Красиво, правда? Редко встретишь в одном каините сочетание такой наглости, смелости и глупости. Она определённо могла бы быть твоей наставницей.
Анри выравнивает руль, пытаясь осмыслить сказанное.
Воевода - выскочка, получившая накидку методами чистой и прямой лжи всему клану? Вот та духовная глава Цимисхов, которая, как все привыкли думать, может, и не решает слишком многого в пределах Шабаша, но уж свой клан и его дух хранит и защищает всеми возможностями? И лгала она не о ком-нибудь, а о самых древних ненормальных отморозках-основателях секты, слово каждого из которых весит для клана и секты достаточно, чтобы её слова... Даже не попытались проверить? У неё мозги полного имбецила или гения?..
- Как ей вообще дури хватило? - не выдерживает он.
- Я полагаю, это был спонтанный порыв, после которого довольно рискованно было поворачивать назад.
- Но если вы все знали, что никто из вас не одобрял... Почему же вы или другие не разоблачили эту ложь сразу?
- Зачем? - Усмехнувшись с лёгким удивлением, Викос встречается с ним взглядом в зеркале. - Вы её заслужили.
Матьяс молчит ещё несколько секунд.
- Я начинаю понимать, откуда в клане слухи о том, что воевода с самого начала немного... Нервная.
Анри на мгновение щурится, когда дальний свет от несущегося навстречу грузовика попадает в глаза по прямой, потом встряхивает головой. Он сам, пожалуй, начинает чувствовать себя "немного нервным". С чего бы это?
Свет не очень похож на те фары, что стрельнули ему в глаза по пути от завода за секунды до того, как невменяемый луизианский гонщик чуть не протаранился о его машину, - но всё-таки он с облегчением опускает плечи, когда лязгающий пикап проносится мимо, снова оставляя их наедине с пустынной ночной дорогой.
Матьяс тем временем задумчиво трёт пальцами углубление около локтевого сгиба.
- Теоретически, этим тоже можно воспользоваться. Тем, насколько она может опасаться любого из вас. Не думаю, что она посмеет отказать тебе, если ты прикажешь ей открыть двери.
- Теоретически, - Викос морщится едва заметно, снова глядя в сторону окна и поглаживая Агату, задремавшую на её коленях, кончиками длинных ногтей, - я могу заставить её открыть, даже если она решит отказать мне прямо.
Или предложить Матьясу вынести ворота в её бункер или где она там сейчас обитает, добавляет про себя Анри. Или сказать мне вести Хаммер прямо в стену, и пусть там будет вход в хранилище. Или сказать Агате прийти днём и подсунуть под фундамент бомбу. Наверняка нервная воевода предусматривает такие возможности и не спит без должной защиты, но что-нибудь можно придумать.
И это "что-нибудь" будет всяко проще и веселее, чем то, что они будут делать на самом деле, разумеется.
- Пожалуйста, не заставляй меня думать, что идея взять вас с собой была бессмысленной.
Матьяс поджимает губы.
- Я понимаю, - говорит он наконец, покачав головой. Бросает взгляд через плечо назад. - Но не исключай и того варианта, что с мирными переговорами не всё пройдёт гладко. И тогда как минимум мне самому придётся на неё надавить. Такой исход ведь для нас всё ещё приемлем?
- Если к следующей ночи о наших маленьких развлечениях не будет в курсе каждый неонат от Мехико до земель Старого Клана - да.

До границы они гонят без остановок.
После, уже когда дорога под колёсами становится куда менее ровной, а в темноте за окнами словно меняет не только плотность, но и цвет, и запах, а изредка мелькающие на обочине надписи на знаках становятся испанскими, Анри уговаривает остальных, что нужно хоть раз тормознуть на какой-нибудь заправке. Спустя всего пару пропущенных возможностей ему даже удаётся добиться успеха - возможно, самым веским аргументом стало сказанное на ухо Матьясу: через десяток километров у нас закончится бензин, и мы будем выглядеть очень глупо, пытаясь перед рассветом наловить на дороге достаточно гулей, чтобы толкали нам машину до самого куда там нам надо, и разведчики воеводы будут ржать над нами и не пустят даже газеты почитать в почтовый ящик, не то что в хранилище кланового наследия.
Впрочем, если окажется, что Матьяс согласился только ради того, чтобы он заткнулся - тоже неплохой вариант.
Когда они останавливают машину в стороне от заправочной станции и слабо освещённой запылённой хибары, Агата просыпается и поднимает голову, мгновенно оценивая обстановку.
- Я пойду, - говорит она, подтягивая рюкзак и расчёсывая волосы пальцами. - Я немного могу по-испански.
- Пожалей мою гордость. - Анри заглушает мотор и бросает на сира короткий взгляд. - Я тоже пойду.
Он ожидает, что гуль попытается осадить его если не прямым отказом, то как минимум комментарием, нацеленным на что-нибудь вроде его чувства собственной важности, но ничего такого не происходит.
Впрочем, он довольно быстро понимает, почему.
- А ты не хочешь, - с усмешкой спрашивает Агата у стеклянных дверей, ставя пустую канистру для бензина на пол и выискивая что-то в рюкзаке, - заодно посетить уборную?
Анри недоверчиво вскидывает брови.
- Зачем?..
- Чтобы умыться, к примеру. - Она бросает на него короткий выразительный взгляд. - Ты похож на сарацина.
- Знаешь, что... - Анри оглядывает свою руку, на которой, помимо разбитых часов, с внешней стороны наляпано какой-то чёрной жирной пыли, успевшей размазаться по нему за время пути. - Сама бы там полазила. Думаешь, эти вентиляционные шахты часто чистят?
- Ну, ты-то - не вентиляционная шахта.
Агата пожимает плечами, застёгивает рюкзак и толкает дверь.
Несколько мгновений он наблюдает за тем, как она деловито осматривается, замечает сонного продавца за кассой и направляется прямо к нему.
Будет смешно, если за воду в туалете у них надо платить отдельно.
Ограбление туалета на мексиканской заправке и кража канистры бензина и десяти литров воды, пока эти двое там в машине спорят о философии и политике, а гуль с невозмутимым лицом покупает себе какие-нибудь шоколадки, или что она обычно ест, должна же что-то вроде бы. Достаточно "по-шабашитски", а, Фархад?
Вот же привязалось...
Туалет оказывается, вопреки его ожиданиям, не деревянной пристройкой где-то за кассой, а отдельным рабочим сараем с пластиковыми стенами, двумя дешёвыми биокабинками и водой из единственной раковины с кривым зеркалом над ней. Вода пахнет странно, а из зеркала на Анри смотрит физиономия с глазами ещё более вытаращенными, чем обычно, и жирными тёмными разводами на левой скуле. По правой стороне лица он уже успел размазать большую часть, так что даже на его коже это выглядит так, будто он вытирал лицо тряпкой с пылью и машинным маслом. Ну, конечно. Сам не замечаешь, а уважаемому архиепископу и его визави нет дела до таких мелочей, у них серьёзные планы и мысли о будущем секты. Хорошо, что хоть у Агаты оказалось достаточно вредности, чтобы намекнуть.
Он берёт дикого вида кусковое мыло и начинает соскребать с лица жирные разводы.
Почему сарацин вообще? Его даже при жизни так не обзывали. Даже придурки, которые жаловались, что во Франции скоро плюнуть негде будет, чтобы не попасть в какого-нибудь обнаглевшего араба, приехавшего жрать пособия для безработных и заматывать женщин в грязную паранджу. Объяснять, что его бабка вообще-то была иранкой, приехала когда-то изучать высшую математику и паранджу бы не надела даже в страшном сне, Анри считал тупым ещё с начальной школы. Всё равно он бабку почти не помнил, а на фарси в лучшем случае мог сказать слово "ноль", и то потому что видел в крутом фильме с Мишель Арман и каким-то мужиком... Арабом? Персом? Хрен их разберёт. Но да, сарацины тут, конечно, не вы, а Анри Сорель, который в пятом классе такие непристойные сочинения писал на стенах марсельской воскресной школы, что попечительский совет три дня решал, выгнать его из школы за вандализм или перевести на курс с углублённым изучением французской литературы.
Нет, это уже совсем дичь.
У нас тут политические проблемы всей секты, угроза восстания Допотопного с тобой в одной машине, вокруг Мексика и дикие кактусы с койотами, впереди воевода неизвестно, насколько вменяема, а после ещё какой-то жуткий ритуал - а тебя волнует, как отговориться, если вдруг взбалмошная гуль правда считает тебя хреновым сарацином? Серьёзно?..
Впрочем, памятуя о некоторых исторических прецедентах - в их доме и не такое может оказаться серьёзно.
И Анри понимает это, может быть, лучше, чем его сир.

Он поднимает голову и смывает остатки пены с лица. Вроде получается пристойно.
Во всяком случае, перед воеводой не стыдно будет встать... Где-нибудь в сторонке, потому что хватит этой дури с влезанием в каждый серьёзный разговор со своим ценным мнением. Пусть вон Матьяс отдувается, раз на него повесили ведение переговоров и светские беседы - будет стоять там и толкать речь о величии Шабаша и Цимисхов как пророков его. Викос будет стоять красиво рядом и ждать, пока ей откроют двери в хранилище, чтобы зарыться там во всякое важное старьё. Агата будет, вероятно, стоять где-то рядом с почтительно опущенной головой и руками, вежливо сложенными на поясе поближе к кобуре, просто на всякий случай. А Анри будет... Просто стоять? И делать вид, что он водитель и понятия не имеет о том, что тут происходит и что они затеяли. Идеальная задача. Ничего сложного. Если уж Матьяс справится со своей частью, то он со своей - тем более.
По дороге обратно к заправочной хибарке он замечает на въезде на заправку неприметную камеру.
Стоп, что?
С каких пор на мексиканских заправках в глуши так заморачиваются с системами безопасности? А если она, чего доброго, ещё и передаёт куда запись? А если на следующих заправках, мимо которых они поедут, будут такие же? Может, их серией закупали по дешёвке транзитом из Китая, вот как эти пластиковые коробочки-уборные?
Вот тебе и незаметный инкогнито-поход без лишнего привлечения внимания.
Понаблюдав с полминуты, Анри отмечает, что эта, по крайней мере, похожа на стационарную и зафиксированную в одном положении, чтобы охватывать подъезд и примерно две трети заправки, включая вход в магазинчик. А ещё часть дороги, проходящую рядом.
Хорошо, что Хаммер они оставили сильно в стороне. Плохо, что когда они поедут дальше, попадут в зону охвата камеры. Вроде один раз ничего, а вот два-три - это уже маршрут, если кому-то очень понадобится.
В магазинчике Агата всё ещё стоит возле кассы, о чём-то тихо переговариваясь с продавцом. У того вид ещё более сонный, если не сказать - обдолбанный вдрызг. У Агаты в руках мятый бумажный пакет, а возле ног стоят две канистры.
- Привет. Вы закончили?
Агата кивает, на мгновение бросив на него недовольный взгляд.
- Видела достопримечательность снаружи? - спрашивает он негромко, глазами указывая в направлении камеры.
- Угу.
Ну да, конечно. Все и без тебя глазастые.
- Не думаешь, что стоит...
Агата раздражённо дёргает плечом, нахмурившись и снова уставившись на продавца. Тот вздрагивает, и только теперь Анри замечает, что он не сонный и не под веществами.
Пустые глаза, в глубине которых таится что-то вроде страха. Опущенные вдоль тела руки, но пальцы подрагивают и готовы то ли сжаться в кулаки, то ли впиться в то, что окажется перед ними. Анри напрягается и прислушивается к его ауре, но кроме тревоги и какой-то детской злой беспомощности, ничего уловить не может.
Она пытается применить к нему что-то из дисциплин?
Очевидно.
Дисциплины сородичей могут быть доступны гулям, которые достаточно долго пили достаточно старую кровь. Вроде как это считается наградой за верность, но судя по тому, что говорил Матьяс, это просто накапливается побочный эффект. Совсем немного, какое-то слабое подобие того, что могут сами вампиры, но всё-таки. Агата могла бы накопить сил в своей смертной крови за все годы, что она просто получала бы кровь своего... своей... как это сказать, хозяйки? А она ещё и ревенант - те, по слухам, и вовсе задуманы уже на вампирской крови и могут побольше многих с самого детства.
Анри вспоминает, как во время их нелепой перестрелки она пыталась остановить нападающих, не приближаясь к ним. И у неё почти получилось - просто не успела, видимо, достаточно сосредоточиться. Но потенциально, видимо, она всегда умела больше, чем можно было подумать, глядя на неё.
Только что же тогда так слабо?..
Продавец, пошатываясь и вздрагивая, всё-таки идёт прочь из-за прилавка, и Анри сначала не понимает, куда - видит только, что страха в нём всё больше, и этот страх постепенно начинает окрашиваться раздражением, а потом и злобой. Потом он прослеживает направление движения и понимает: камера.
Та самая, снаружи, к которой не подойдёшь просто так, в любом случае окажешься в зоне её видимости.
Похоже, Агата тоже сочла, что это не самая полезная сейчас вещь.
Анри берёт в руки тяжёлую канистру, продолжая наблюдать.
Продавец какое-то время возится с камерой, пытаясь дотянуться до неё с жестяного ящика, задевает неловкими руками, злится всё больше. Агата хмурится сильнее, между её бровей пролегает напряжённая складка, но она продолжает смотреть на него прямо - до тех пор, пока он не сбивает камеру на бок, с раздражённым ворчанием почти повисая на её креплении.
Анри говорит:
- Слушай, он что-то не...
- Знаю, - отзывается она неожиданно спокойно.
А потом достаёт пистолет и молча выстреливает в камеру, одной пулей разнося половину несчастного прибора.
Продавец испуганно приседает на своём ящике, втянув голову в плечи, и с недоумением пялится на развороченную искрящую коробку.
- Идём, - говорит Агата, убирая пистолет обратно в кобуру.
Она говорит всё ещё спокойно и даже равнодушно, но ему всё равно слышится в её голосе лёгкая обида.
- Доминирование - сложная штука, - замечает он, стараясь, чтобы это не звучало как откровенное утешение.
- Это не доминирование.
- Нет? А что тогда?
Он пытается прикинуть, что ещё может работать так, чтобы твой оппонент потерял волю и половину мозгов и пошёл делать, что ты хочешь.
- Анимализм.
Он вытаращивает глаза.
- Но анимализм это контакт и воздействие на животных. Ты... Пыталась заставить его слушаться, как собаку?
Она пожимает плечами.
- А какая разница?
- А ты не догадываешься?..
- У каждого из вас есть внутри Зверь. У каждого из людей есть то, что делает их людьми - и то, что превращает их в зверей, если обстоятельства складываются, как нужно. Многие ли из них чувствуют себя людьми, когда они напуганы, или разгневаны, или им очень больно?
- Да, - твёрдо говорит Анри. - Многие.
Агата пожимает плечами.
- Значит, достаточно многие обманывают сами себя. - Помолчав, она ставит свою канистру на землю недалеко от машины и достаёт из бумажного пакета кусок чего-то, пахнущего мясом и бензином. - Иначе бы у меня не получалось вовсе.

- ...Да всё равно, - говорит Матьяс, и судя по его интонации, он говорит это не первый раз. - Между ним и тобой - сколько, всего пара поколений? Или даже ещё меньше, с учётом всего, что успело произойти. Я не знаю, все ли слухи правдивы, но если вы с ним хоть вполовину так близки, как некоторые говорят, чисто технически это мог бы быть шанс.
- Чисто технически, - фыркает Викос, покачивая тонкой и плотной кожаной тетрадью в руке. - Ты рассуждаешь как дилетант. Упрощаешь систему и смотришь на неё как на механизм, упуская суть. Разумеется, "чисто технически" я могу попытаться воспроизвести многое из того, что мог Дракон, особенно тогда.
- Я об этом и говорю.
- И это не сработает.
- Откуда ты знаешь?
- Подумай сам.
Анри наконец пристраивает тяжёлую канистру бензина рядом с той, что так удобно уместила в боковой части багажного отделения Агата. Проверяет, чтобы не ездила, когда они сунутся с нормальной дороги на кочки или в бездорожные ямы. Не то чтобы он верил, что так оно и произойдёт до того, как им понадобится дозаправка, но сочетание имеющегося у них Хаммера, мексиканских ночных дорог, участников похода и определённой доли удачи, которая им явно светит - не стоит исключать эту возможность. Пусть уж лучше всё будет понадёжнее.
Он возвращается за руль.
Матьяс молчит какое-то время, обдумывая услышанное.
- Почему? - спрашивает он наконец.
Викос закатывает глаза.
- Почему он смог подарить Старейшему форму, не погибнув сам и не принеся этой формой разрушение и смерть большей части клана? Или почему это едва ли смогу так же легко повторить я?
- А это не разные стороны одного вопроса?
Анри поворачивает ключ, проверяя зажигание.
Викос вдруг спрашивает:
- Ты любишь своего сира, Матьяс?
- Магду? - Матьяс смотрит удивлённо, потом хмурится, то ли не совсем понимая вопрос, то ли ещё почему-то. Несколько секунд молчит, хмурясь почти не заметно, и перебирает хрустким суставом большого пальца, прежде чем заговорить. - Не знаю. Любил, конечно, после Становления... В каком-то смысле. Теперь не знаю. Она меня точно не очень, полагаю. Не факт, что мы сможем исправить это цивилизованными методами, но может быть, по крайней мере, сумеем прояснить этот вопрос рано или поздно. При чём здесь она?
Агата забирается на заднее сиденье, отряхивая руки и поправляя пояс с чётками и кобурой. Захлопывает за собой дверь, проверяет, потом удовлетворённо запихивает рюкзак себе под ноги.
- Дракон был одним из первых и любимых детей Старейшего, - наконец произносит Викос. - И какое бы значение каждый из нас ни придавал этому термину - он любил Цимисха достаточно искренне, чтобы тот мог ему в какой-то мере доверять. Я предполагаю, что только поэтому он позволил это. И только потому что он позволил - у Дракона получилось, и он выжил при этом сам, подарив нам всем позже столько интересных возможностей. - Скользнувшая по её губам жёсткая усмешка похожа на трещину. - Сомневаюсь, что навстречу мне Старейший пойдёт с той же охотой.
- Даже при том, что ты сейчас - его шанс получить то, что ему нужно?
- Мы не знаем до конца, в какой мере - шанс, а в какой - случайность и риск впустую, - напоминает Викос. - Может быть, он знает меня лучше, чем мы оба думаем. И если так, то он наверняка лучше меня знает и то, что я с ним сделаю, - её пальцы ласково проводят по переплёту тетради, - если он действительно окажется в моих руках.
Анри заводит машину.
Пожалуй, он ещё подумает, прежде чем задавать вопросы дальше.

Где-то снаружи опять вскрикивает птица.
Время от времени, когда за окном у края дороги проносится очередной холм со столбом или сухим кустом - почему-то столбы они любят больше, - звук мотора вспугивает очередную стаю, и птицы с хриплым недовольным ором взлетают прочь от дороги. Анри видит краем глаза, что они крупные и тёмные - дальше этих характеристик он в птицах не разбирается, и пока они не начинают кидаться в лобовое стекло, не испытывает желания.
Сухая земля, редкие кусты в темноте, какие-то крупные насекомые иногда проносятся мимо в свете фар - если бы не птицы, можно было бы вообще забыть, где они.
Такая себе первая поездка в Мексику. Если бы он был постарше или просто параноиком, заподозрил бы, что пернатые дурни специально трутся у шоссе, чтобы следить за проезжающими машинами для каких-нибудь местных гангрельских стай - но в остальном равнины пустынны, ауры у птиц - птичьи, и то едва ловятся на такой скорости, проще крови не тратить. Да и не его эта работа. У него вон полная машина профессиональных параноиков - и если вдруг кто-нибудь из них читает мысли, то ему не стыдно за эту характеристику, потому что она справедлива в отношении каждого из вас и ничего неприличного не значит, ясно? - вот пусть они и задумываются о диких гангрелах и мексиканских стаях.
Впрочем, его спутникам вроде бы на эти мысли плевать, так что через какое-то время Анри немного успокаивается, следя за дорогой.
Так странно думать, что здесь и правда на километры может никого не быть. Или здесь считают в милях? Живя в городах, привыкаешь думать о том, что твоих сестёр и братьев - толпы, если нужно - армии, мы не Камарилья, чтобы жадно и трусливо считать каждую каплю подаренной крови. Но если подумать, сколько каинитов приходится даже на крупный район, просто статистически? Шабаш, может, и не всегда считает, сколько его детей будут носиться по улицам очередного города - по крайней мере, официально это не принято, - только вот спустя какое-то время после самой щедрой волны массовых Становлений пик боевых действий проходит, и через ночи оказывается, что выжило не так уж много, а осталось - и того меньше. А уж если выехать за пределы городов, где есть пища...
Дома Анри это не бросалось в глаза так сильно. Он ездил и по окраинам города, и про дорогам между отдельными районами, а последние пару лет он и вовсе жил, можно сказать, отшельником на отшибе - но ощущения этого "посреди нигде" всё равно не возникало. Может, потому что там он ориентировался и отлично знал, куда свернуть, чтобы въехать в Джози, объезжая Соуэто, какие трассы заканчиваются тупиками, а если не знал, то проверить мог в считанные секунды.
А здесь он не то что не в курсе, где ближайший город - он не очень в курсе, где в принципе ближайшее что-нибудь.
Хотя вообще-то водителю можно было бы и сообщить что-то, кроме "дальше по этому шоссе на юго-восток".
- Матьяс, - он смотрит на дорогу, не отвлекаясь, чтобы не пропустить где-нибудь впереди характерные огни, - можешь открыть мой ноутбук и сеть половить? У меня флешка для модема в кармане.
- Зачем?
- Нужно карты глянуть.
- Я спросил, зачем.
Он косится в зеркальце заднего вида на Агату. Сколько у неё лишних пуль для следующих внезапных точек, где непонятно, кто реально может наблюдать за дорогой и для этого тратить деньги на эти игрушки в захолустье?
- Камеры, - поясняет он секунду спустя. - Мы уничтожили одну на той заправке... Агата уничтожила. Но если на других тоже есть, ни к чему светиться раньше времени, да? У нас вроде тайный поход.
- И при чём здесь подключение к сети?
Анри не смотрит на своего сира, но всё равно ему кажется, что тот обернулся бы назад, если бы мог. Может, поэтому и здравый смысл хромает, иначе сам бы сообразил. А тут всё внимание опять утекает не в том направлении.
- Врубим карты со следующими точками заправок, чтобы знать, когда ждать подвоха. И я объезды поищу. Тут, вон... В любую сторону объезжай, максимум - пару холмов обогнуть придётся.
- И потом выравнивать маршрут и искать, где на шоссе вернуться.
- Так шоссе здесь всё равно одно-единственное. Мы по нему едем.
- Ночь здесь тоже одна, и часть её уже прошла.
- Матьяс, это всё равно будет быстрее, чем тормозить перед каждой и сшибать камеру, не попадая под...
- Нет, - говорит Викос негромко.
Анри переглядывается с Матьясом.
- Мальчик может быть прав насчёт камер, - замечает тот, помолчав.
Мальчик ещё и насчёт дорог может быть не совсем дурак, думает добавить Анри, но потом мысленно скручивает из пальцев жест: а и хрен с вами, себе дороже спорить.
- Может. Но мы не будем сбавлять скорость каждый раз, чтобы спрятаться от возможной камеры на заправке.
- Но риск же? - не выдерживает всё-таки Анри. - В смысле, уже двух точек, где мы засветимся, кому-то может и хватить, чтобы установить направление. Уничтожение камер - тоже так себе маскировка, но так хоть лица переделывать не придётся, если что.
- Для этого не обязательно останавливаться каждый раз.
- Ты же не предлагаешь просто взрывать их на подходе? - аккуратно спрашивает Матьяс.
Анри косится на него с подозрением, потому что лёгкое напряжение, которое он слышит в этом вопросе, настойчиво позвякивает азартом. А ещё потому что первый раз задумывается, чего они напаковали в свои сумки, пока он добывал машину. Но, видимо, никто, кроме него, эти вопросы никого особо не волнуют.
Викос насмешливо фыркает, приоткрывая окно, в которое сквозь шум дороги снова раздаётся вскаркивание взлетающих с обочины ночных птиц.
По-прежнему хмуро глядя вперёд, Матьяс с лёгким хрустом поводит шеей и сцепляет пальцы в замок.
- Ну, вы там определяйтесь с тем, что мы делаем, ладно? - говорит Анри, как и просили, не сбавляя скорости. - А то я вот не скажу без карты, что там за огни впереди показались, но может, уже и следующая заправка. Мне всё-таки тормозить или нет?
- Можешь просто... - говорит Матьяс, но Викос перебивает более жёстким:
- Езжай, как ехал. Агата, - она поворачивается к гулю. - Ты проверяла глаза после нашей последней корректировки?
- Да. Сумерки - отлично, темнота - неплохо... Но только на небольших расстояниях.
- Время проверить на больших. Оцени, что впереди.
Гуль торопливо высовывает голову в окно со своей стороны. Анри сжимает руль крепче и следит краем глаза, чтобы стрелка спидометра оставалась на одной отметке.
- Камера есть, - сообщает она спустя пару секунд. - Высота примерно два с половиной метра. Под козырьком над заправкой.
- Направлена?
- К нам. Градусов сорок пять? - Она протирает ладонью глаза, снова выпрямляясь на сиденье. - Огни слепят, простите.
- Расстояние до дороги? - Викос не обращает внимания.
- Метра два. От края покрытия.
- Погрешность.
- Есть. Но немного, я прикидывала с рассчётом на...
- Хорошо.
Анри всё-таки на секунду поворачивает голову, чтобы глянуть, что там происходит.
Викос опускает стекло в своём окне до конца и лениво укладывает голову на сложенную на нём ладонь, глядя куда-то в темноту, проносящуюся за окном.
Сначала Анри не понимает, просто следит краем глаза - а потом слишком поздно замечает, что одна из тех чёрных птиц летит недалеко от машины в том же направлении, вдоль трассы, почти вровень с ними, только повыше. Анри настолько не разбирается в птицах, что ему мерещится, будто крылья у этой дёргаются как-то странно, но боковым зрением не разобрать. Интересно, они тут все такие? И как, твою мать, она ухитряется держать скорость Хаммера, не сбиваясь и не отставая?
Хотя последний вопрос довольно глупый.
Продолжая краем глаза следить за дорогой, Анри снова чуть разворачивает зеркало, решив, что сейчас его наблюдения вряд ли кому интересны - и оказывается прав.
Викос смотрит обманчиво расслабленно, но если приглядеться - взгляд из-под полуприкрытых век жёсткий, немигающий. Глаза она оставила чёрные, без белков, и от этого не поймёшь, в каком направлении смотрит, но это и неважно, наверное. Опустив зеркало до предела, Анри видит её узкую ладонь на колене - развёрнутую вверх и сжатую в плотную горсть.
Птица летит рядом с машиной, словно привязанная.
Учись, Агата.
Он хочет развернуть зеркало снова, но в этот момент до заправки остаётся несколько сотен метров, он уже сам без труда различает и хреновые лампочки, и огонёк камеры на запылённой деревянной колонне - и в этот момент птица, яростно вскрикнув, устремляется вперёд, обгоняя машину за доли секунды.
Анри с недоумением пялится ей вслед и тут же пропускает крупный камень, так что Хаммер немного подбрасывает, и приходится схватиться за руль крепче.
Выругавшись, он выравнивает ход и минует заправку.
Остатки пернатой тушки размазаны по сбитой на сторону камере, а несколько чёрных перьев прилипли к колонне, обрызганной птичьей кровью. Одно срывает ветром, когда они проносятся мимо. Анри успевает углядеть остатки свёрнутого клюва, пробившего объектив.
Матьяс чуть поворачивает голову, оглядываясь, потом, хмыкнув, снова выпрямляется на сиденье.
Какое-то время они едут молча.
- Так, - Анри прочищает горло, пока дорога ровная, снова выправляет зеркало, чтобы было прилично. - Получается, Анимализм и правда легче Доминирования?
- Кому как. - Матьяс бросает на него короткий взгляд и снова смотрит вперёд.
Агата слегка хмурится, очевидно недовольная вопросом.
- К чему ты об этом вспомнил?
Вообще, отличный момент, чтобы припомнить её удивительно удачную попытку заставить слушаться продавца на первой заправке, чтобы её хозяйка оценила - у вас в доме ведь принято тыкать людей в уязвленную гордость или ошибки носом, да? А попытка, может, и правда была не такая уж провальная для гуля - вот только инструмент выбран не тот. Обращаешься с кем-то как с животным - так и получишь от него не больше, чем от недовольного животного.
- Да ни к чему, - говорит наконец Анри, вздохнув. - На птицу эту вашу сейчас глянул, вот и вспомнил.
Агата фыркает и смотрит в окно. Возможно, выглядывая там следующую.
- Это был не Анимализм, - говорит она.
У Анри возникает ощущение, что над ним издеваются.
- Нет?
- Движение разума, - усмехнувшись, Викос отворачивается к окну.
- Это что?
Матьяс сокрушённо качает головой.
- Тауматургия.
- Но тауматургия это же магия кро... - говорит он неуверенно. А потом бросает взгляд назад, на секунду отвлекаясь от дороги.
Викос раскрывает горсть, и он видит в её ладони скопившуюся лужицу алой крови.
И почему-то отводит глаза.
- Ладно. Значит, тауматургия. И вот эта её часть, она делает... что? - спрашивает он осторожно уже у Матьяса.
Тот снова качает головой, но потом негромко поясняет.
- Движение разума - это, ну... Что-то вроде телекинеза.
Точно.
Именно так он когда-то давно и спросил, ещё когда Матьяс только притащил его в Южную Африку и пытался с горем пополам научить хоть чему-то полезному, а вместо этого вынужден был постоянно отвечать на тупые вопросы. Сколько лет назад это было, когда ему не казалось зазорным спрашивать - стой, так вампиры правда могут читать мысли? Ты сначала научись читать хоть что-нибудь, кроме комиксов на французском и своего кода. А превращаться в монстров или боевых чудовищ? Если не освоишь Изменчивость достаточно хорошо, будешь превращаться только в чудовище, которое захочется убить из жалости. А телекинезом или левитацией владеют? Тауматурги много чем владеют, но если будешь приставать к ним так же, сам пополнишь список.
Теперь собственной наивности в те ночи немного завидуешь. Не все ответы приносят облегчение, как оказалось.
Ещё через пару секунд до него наконец доходит.
- Погодите, то есть, вы сейчас просто... Кинули эту несчастную птицу в камеру с ускорением? Как дротик?
Викос пожимает плечами и переглядывается с на секунду обернувшимся Матьясом.
- А он у тебя всё ещё внимательный.
Анри снова сжимает руль, уставившись на дорогу.
- Да вы все точно издеваетесь...
Вообще-то ему кажется, что он сказал это совсем тихо, скорее для себя.
Но когда он снова бросает взгляд в зеркало, случайно замечая в отражении лицо Агаты, вовсе не потому что вообще-то собирался, просто её лицо оказалось на нужной линии, когда она снова полезла зачем-то в рюкзак - в эту секунду она почти не заметно улыбается.

Он замечает их после третьей птицы.
Точнее, замечает ещё до неё - они не скрывают яркого света фар, из-за которого трудно разглядеть, что там за машины и сколько их вообще. Армейские грузовики какие-то, покрупнее и пожёстче их Хаммера, но и амортизация у этих ребят похуже. Впрочем, им будто и дела нет.
Первая машина появляется позади, вырулив чёрт знает откуда на пустынную трассу, и какое-то время ведёт их, не догоняя. После очередной заправки возникают ещё двое - в обеих сторон, прямо из-за невысоких скалистых холмов, некоторое время едут параллельно, не приближаясь и не обращая внимания на неровности рельефа. На какое-то время одна отдаляется, уходя в объезд небольшого оврага вдоль трассы, второй тоже становится не видно.
- Оторваться? - Анри слегка вдавливает педаль, бросая взгляд на сира.
Викос сосредоточенно смотрит мимо своей кожаной тетради.
Секунду спустя она качает головой, и Матьяс говорит:
- Пока нет.
Он поджимает губы, но всё-таки отпускает педаль.
Что значит - пока? А когда ты от них отрываться собрался, когда они нас в клещи возьмут?
А вероятность этого исхода растёт на глазах, потому что пропавшие из вида грузовики снова возникают - на этот раз ближе, целенаправленно выбираясь на трассу и теперь уже пристраиваясь по обеим сторонам. Теперь их больше - две машины по обеим сторонам, ещё одна ведёт чуть впереди, в любой момент загородит дорогу. Та, что шла сзади, теперь тоже приблизилась, слепит через зеркало дальним светом.
Агата щурится, опуская глаза, и Анри вспоминает, что хотел у неё спросить.
- Держи направление, - напоминает Матьяс негромко.
Ага, потеряешь его тут.
Они же так идут теперь, что и захочешь - мигом выправят.
Один из грузовиков, поравнявшись с ними, приближается почти вплотную, не сбавляя скорости, идёт опасно близко. Тонированное стекло опускается.
За рулём сидит парень с лицом, как из дешёвого фильма. Чёрные кудрявые волосы треплет ветер, на дорогу он почти не смотрит - зато смотрит, не отводя взгляда, на них. Анри думает, что так демонстративно пренебрегать внимательностью ради позы должны уметь только Тореадоры, но потом замечает на его скуле алый узор из приоткрытой кожи, тремя плавными штрихами к ушной раковине.
Матьяс смотрит в ответ, затем поднимает руку и делает короткий неторопливый жест, показывая кольцо на указательном пальце.
Женщина, едущая рядом с кудрявым парнем на пассажирском сиденье, наклоняется к нему, что-то говоря, и тот вскидывает голову, округляя глаза. Затем кивает, и Матьяс опускает руку, обозначая кивок в ответ.
Машина устремляется вперёд, обгоняя их, оставляя вторую вести с правой стороны.
Ладно?..
Какое-то время этот кортеж несётся с ними по ночной трассе, не меняя формы.
Анри ведёт, украдкой посматривая на своих спутников.
Матьяс следит глазами за обстановкой снаружи, ни единым движением брови не обозначая, какие варианты расстановки сейчас прикидывает в голове. Но Анри видит по лёгкому напряжению узлов под его кожей на плечах, что прикидывает, и если что, в любой момент начнёт переговоры. Так себе была идея ехать без рукавов, наверное.
Агата слегка хмурится, поглаживая кончиками пальцев пояс, на котором кобура с неизменными чётками едва прикрыта полой рубашки.
Викос просто смотрит вперёд, словно погрузившись в свои мысли, несомненно, более интересные, чем происходящее. Тонкая ручка в её пальцах почти застыла на странице кожаной тетради, открытой на её коленях.
Прекрасно. И куда мы едем?!
- Может...
Матьяс касается его плеча и качает головой.
- Просто веди.
Спасибо, что не сказал ещё "всё в порядке" или "под контролем", думает Анри выразительно. Но ведёт, конечно.
Кортеж продолжает путь в тишине.
Через некоторое время одна из машин справа уходит дальше в сторону, освобождая им пространство, и левая начинает плавно приближаться, пару раз моргает поворотником. Анри снова смотрит на Матьяса, и тот кивает.
Вместе с кортежем Хаммер сворачивает на широкое каменистое плато, протянувшееся вдоль трассы по правой стороне. Теперь местные уже не ориентируются на них, придерживаясь их скорости и направления - ведут сами, иногда меняя диспозицию и задавая, куда развернуться. Анри держится курса, не поднимая стекла со своей стороны - но и не опуская других. В конце концов, их новые знакомые лиц больше не показывают, даже тот кудрявый скрылся. Впрочем, и атаковать их напрямую явно не собираются.
Если не выводят на более удобное для этого место, конечно.
Наконец их кортеж снижает скорость, вынуждая его сделать то же самое. Пять - теперь он видит чётко, будто они специально дают возможность сосчитать - пять небольших пропылённых армейских грузовиков неторопливо обходят их, каждый, наверное, успевает сделать круг, и в конце концов Анри останавливает машину одновременно с тем, как останавливаются они.
Ни хрена не понятно, что это был за танец и что он должен кодировать.
Но, судя по всему, что-то он сделал правильно.
Первыми выходят трое из первого грузовика, стоящего сейчас впереди, боком к Хаммеру. Кудрявый парень с украшением на скуле, женщина в белой рубашке и ещё один, на котором оружия больше, чем на его товарищах. Оружия, впрочем, никто в руки не берёт. Руки они держат опущенными, демонстративно, и если присмотреться, на их лицах видна печать того же лёгкого напряжения, что царит сейчас в кабине - или Анри только кажется, что царит, потому что самому ему отнюдь не спокойно смотреть на то, как ещё несколько местных встают рядом полукругом, тенями стекаясь от машин рядом
Небольшая толпа. Только факелов не хватает.
- Идём, - говорит Матьяс, даже не пытаясь изобразить хоть каплю радости. - Поздороваемся.
Он выходит первым, навстречу центральной группе во главе с кудрявым парнем и его друзьями. Викос встаёт за его плечом, ненавязчиво поводя в воздухе рядом с собой сложенными пальцами, и Матьяс, каким-то образом заметив это движение, не оборачиваясь, тихо просит:
- Не надо. Береги кровь.
Анри с лёгким холодком по спине вспоминает, что он прав.
Они с Агатой встают рядом, не вылезая вперёд, когда Матьяс подходит ближе, рассматривая встретивших их местных. Кудрявый одобрительно вскидывает голову и, не смущаясь, обращается к нему с длинным приветствием.
То есть, вероятно, это приветствие.
Потому что он говорит, разумеется, по-испански.
Матьяс продолжает смотреть на него выжидающе, и ни единое движение его лица не показывает замешательства.
За его спиной Викос говорит Агате несколько слов на испанском, и та, едва заметно кивнув, чуть выступает вперёд и повышает голос, задавая кудрявому вопрос, в котором Анри понимает только слово "инглес".
Кудрявый улыбается.
- Да, сеньора. И, если мне будет позволено, немного лучше, чем вы - на испанском.
Он снова смотрит на Матьяса, набирает в грудь воздуха - Анри чуть не вытаращивает глаза, когда до него доходит, что это смертный, а он даже не удосужился присмотреться, они же все здесь люди, вот почему ездят такой толпой, - и обращается уже к нему одному:
- Эстебан Бланкес, глава патрульной группы. Вы дали о себе знать довольно странным способом... Ваше преосвященство.
Анри он не нравится с самого начала, и пока не ясно, чем именно. Что это за комментарии, так здесь принято? Такие имена вообще бывают? Ему странно, что у кого-то в этом захолустье может быть приличная машина, или что их раздражающим птицам наконец нашли достойное применение?
Но переговоры будет вести не он, так что с этими важными вопросами лучше пока не открывать рта.
- Матьяс Тамаш, - тем временем спокойно говорит его сир. - Я приветствую вас от имени каинитов Йоханнесбурга и тамошней ветви клана.
Бланкес делает шаг вперёд и опускается на одно колено. Его спутники наклоняют головы.
О, нет. Только не куча внезапных ритуалов прямо здесь и сейчас. Это же, судя по всему, гули, даже не каиниты и не в убежище, просто посреди пустыни, им заняться нечем?
- Вас далеко занесло, - замечает Бланкес, поднимаясь. Взмахивает рукой назад, и часть его группы отступает обратно к машинам. - Надеюсь, дорога была приятной. Что ж, добро пожаловать в Мексику. Если вы проследуете за нами, мы проводим вас и ваших спутников к владениям моей госпожи.
Матьяс кивает, по-прежнему не меняя выражения лица, словно разговор уже перестал его интересовать.
Оглядев их всех по очереди и на секунду задержав взгляд на лице Агаты, Бланкес снова встречается взглядом с Матьясом и добавляет:
- Я думаю, она будет рада наконец познакомиться с вами лично.

@темы: черновое, блядские гены прабабушки, wtf vtm

---

смотрю вторую часть Хеллрайзера, но минут по 10, когда когда дома.
три недели уже смотрю.
мой сорт сериала хд

актёры всё ещё страшненькие и похожи на потасканные жизнью картошки. но сторона злых чуваков хотя бы интересная, а главное, что-то играет искренне.
гг всё ещё бесячая и актриса всё ещё позор, но здесь ей дали по щам, это мило.

Ченнард - единственный из персонажей-людей, который мне нравится. хочу знать! хочу сам потрогать и понять! годами собирал инфу по шкатулке и сенобитам, натащил себе домой артефактов, завёл красивый альбом с детскими фотами и школьной обнажёнкой на Пинхэда, утащил гнилой матрас из улик, покормил пациентом и возродил из него мёртвую тётку, сам её бинтовал и таскал ей жертв, платья и цацки, возможно даже и спал с ней, пока она была голая совсем без кожи, трогал и отдавался так точно. всё ради познания, ну.
врач, психиатр, отморозок в отношении людей, внезапно страстный фапатель на тайные знания и глубины ада.
лапонька.

вангую, получит познания по самые куда не ждал.

не помню, чтобы сенобиты в первой части приходили, раздолбав всю комнату.
кто-то им параметр ловкости уронил, по ходу.

первое слово за весь фильм, которое Пинхэд пафосно говорит вслух, звучит в середине фильма.
и слово это - "ПАДАЖДИТИ!"
потому что он пафосно впёрлся в комнату последним, отстав от своих деток, которые уже прицелились зохавать девочку-какбы-аутистку, которую Ченнард заставил открыть шкатулку, пока сам подсматривает с Джулией в круглое окошко.

ладно, зря зубоскалю, сцена хороша.
потому что смотрите:

сенобиты: *приходят из глубин ада
девочка: *сидит по полу в ахуе со шкатулкой
Пинхэд: *опоздал, но тоже приходит
Пинхэд: ПАДАДЖИТИ! НИТ!
сенобиты: нит??
Пинхэд: нит! *делает пафосное лицо
Пинхэд: НАС ПРИЗЫВАЮТ НЕ РУКИ
Пинхэд: НАС ПРИЗЫВАЕТ
Пинхэд: *делает ещё более пафосное лицо
Пинхэд: СТРАСТЬ...
все: *смотрят в сторону окошка для подглядывания Ченнарда
окошко: *пустует
Ченнард: *давно схватил Джулию за лапку и устремился исследовать глубины ада

...
и если кто-то думает, я там что-то сокращаю или перевираю в этой сцене, так пусть посмотрит сам.
я буквально по секундам только что воспроизвёл.

а это только половина фильма хдд

@темы: фильмота

---

за что я люблю втм и Дракона

КАК ПЕРЕСТАТЬ ОРАТЬ

короче.
инфа от милейшей Шакко, но можно и так нагуглить.
давно не было фандома головного мозга, да?
так вот.

у Афродиты была условно мужская версия.

НЕ ГОВОРИТЕ МНЕ, ЧТО НЕ ЗНАЛИ

это чудо представляет собой божество с мужским именем, половым хуем, женской фигурой и грудью.
в женском платье, но с чёткой пацанской самоидентификацией.
изображалось, судя по сохранившимся статуям, преимущественно в позе древнего охранения от зла.
перевожу: задрав перед злом юбку и демонстрируя ему трепетный стояк.
эта поза называется анасирма и в древние времена правда магически защищала от зла, очевидно.
иначе и быть не могло.

так вот.
чудо male!Афродита - спасибо автору, мне не хватало этой фразы для полного загруза мозга - сочетало в себе активные и пассивные функции плодородия, что бы точно ни имелось в виду.
вам мало, да?
наверняка?
я знаю, мои намёки слишком тонкие и никому не понятно, чего я ору.
давайте так.

культ этой красоты притащили в материковую Грецию примерно в 4 веке до н.э.
а знаете, откуда?
знаете?

константинополь, молчать

ГОСПОДИ, НУ КОНЕЧНО, С КИПРА

ЧУВАК, МОЙ СПИСОК ВОПРОСОВ К ТЕБЕ ПЕРЕСТАЁТ ПОМЕЩАТЬСЯ В РАМКАХ ПРИЛИЧИЙ!

так.
тааааааак..
*пытается не рыдать, но кагбе
ой, ладно.
я не знаю, что мне делать с этой инфой, живите теперь с этим.

Я ЖЕ ТЕПЕРЬ НЕ РАЗВИЖУ
СКАЖИТЕ МНЕ, ЧТО ПРО ЭТИ ВРЕМЕНА БУДУТ ФЛЕШБЕКИ В КАНОНЕ
АНТОНИЙ ТЫ НЕ ТЕ ИКОНЫ УНИЧТОЖАЛ ВАЩЕ НЕ ТЕ

притворимся, что это пост про историю культуры.
вот пост у Шакко, там куча стрёмных статуй и все как на подбор с задранной юбкой shakko.ru/1582400.html?view=comments
вот вики en.wikipedia.org/wiki/Aphroditus
вот мои сирца и половина печени этому фандому
пойду перестану орать.
когда-нибудь.

@темы: трава полевая, wtf vtm, little cute inner tzimisce

---

дорогой дневник, намедни поборол бессмысленный стыд и всё-таки признался знакомой даме греческо-грузинского происхождения, что иногда немного сую голову в греческий.

у меня всё-таки была эта бессмысленная вава в голове, что как же я покажу перед носителем языка, что у меня писят слов в вокабуляре, включая артикли, и акцент наверняка истерический.
гспд, я сколько лет уже треплюсь с чудовищным славянским акцентом на немецком, иногда с ещё более чудовщном на английском, не считая остального, а перед греками стесняюсь?
я упрт или что?

дама отличнейшая, обещала при случае показывать мне, как пишут сейчас греки свои буквы - я могу воспроизвести, но я ж хочу живую руку - и немного поучить всякому живому, это так мило.
составляю списки к следующей встрече в блокнотике.

задумался было, зачем мне это - но перед уходом она научила меня слову долбоёб, так что вопрос отпал сам собой.

@темы: полевое

---

сны на память

в ночь перед наступлением октября мне долго-долго снилось одно и то же.

я сижу вместе с кем-то в сумерках перед низким узким колодцем, и тяну из него длинную нить.
нить кажется прочной, но я всё равно тяну медленно, прислушиваясь к ощущениям в пальцах, чтобы не порвалась. иногда она натягивается, сопротивляется движению, будто в воде, в глубине что-то схватило её или зацепилось за неё.
я не вижу, что, колодец узкий и вода в нём тёмная.

я приотпускаю и тяну осторожнее снова, и тогда нить или освобождается, будто что-то сорвалось, или идёт дальше тяжелее. иногда тянуть её легче, иногда сложнее, словно у того, что я пытаюсь вытянуть на ней, всякий раз - разный вес и разная форма.
иногда она словно движется, но я держу крепко.

я не очень представляю, что цепляется за неё.
главное, что я пытаюсь сделать - не упустить и вытащить саму нить.

я не вижу лица того, кто сидит рядом со мной с другой стороны колодца.

@темы: сны

---

олсо, началось.
ничего не успею наверно.
но!

@темы: ссылк

---

в принципе, я отчетливо осознаю, насколько меня палит на каждом шагу тот факт, что я вижу отражения одной и той же истории что в константинопольских руинах, что в клипах чувака, на которого крашился лет в тринадцать.
но, с другой стороны, ИЧО

@темы: музыкальный бордель

---

достаю из короба под шкафом подборки околонаучных и медицинских журналов, перебираю, опять не могу решить, что с ними делать.
там годные штуки, там интереснота с красивыми картинками,там инфа.
ладно там всякие Welt der Wunder и Spektrum der Wissenschaft, но у меня же ещё какие-то специализированные штуки, общество Макса Планка, Einblick про рак, какие-то внезапные одинокие номера про гематологию и кардиологию.

с одной стороны, многие - очень сильно про здесь и сейчас, про устройство и состояние областей конкретно здесь.
часть вообще восьмилетней давности или больше - там не только собранное мной, ещё до меня подбивали.
это миф, конечно, что научное знание сейчас "устаревает за пару лет", база остаётся - но немалая часть требует регулярной актуализации и уточнения, это правда.
да и журналы и издания эти - большая часть это красивый научпоп, это же даже не сами исследования, разве что цитаты или вырезки.
какую ценность они будут иметь через три-пять-десять лет, кроме исторический?
это помимо того, что есть нормальные книги, учебники, сканы и интернет, эти знания существуют и в более удобных формах.
более удобных, например, чем подборка журналов, которые у меня никогда не хватает времени перечитывать и рука не поднимается выбрость или отдать.

с другой стороны, бывает не только иллюзия понимания, но и иллюзия доступа к инфе.
как часто случалось, что выбрасываешь или отдаёшь насовсем что-то, а через пару лет - где нормальные учебники и вменяемые статьи, кучи сора перебирать, а ведь была же простая толковая статья, вот от неё бы и плясать.
а если случится апокалипсис, интернет схлопнется, библиотеки пережгут, статеечки про техники переливания крови станут на вес золота?
а если кризис или лишение компов и электричества, осада, война, мрак, новое средневековье?
а если мир ебанется на авторских правах и информационном терроризме, человечеству элиты прикроют доступ к образованию и науке, и мои журнальчики станут запрещенкой и символом нового бунта?
а если мои дети просто окажутся такими же любителями копаться в древней макулатуре, как я, а я лишаю их волшебного мира статей со схемами таяния ледников в начале двухтысячных?
а если все эти схемы мне понадобятся?
НЕ ЗНАЮ ЕЩЁ, ЗАЧЕМ.
НАДА.

ок, наверное, вопрос решён.
пойду хороший ящик на полку для них найду.

@темы: полевое

---

два года ругаюсь, что мне не хватает в фильмах физиологичности и простого негламурного мяса и боди-хоррорной эстетики, а пересмотреть Хеллрайзера додумываюсь только сейчас.
типикал ми, чо.
ну зато не Нечтом единым.

чсх.
насколько эстетизированы и красивы сенобиты/киновиты и насколько выразительны - и насколько будто специально отталкивающе подобраны персонажи-люди.
то ли у меня оптика давно уехала, то ли с восьмидесятых вообще эстетика изменилась, то ли Баркер пидарас, моя прелесть

у Пинхэда, если присмотреться, очень мягкое, почти нежное лицо.
меня ещё в детстве этот контраст немного подвешивал - глава сенобитов, чёрная кожа и ремни, иглы по всей голове эти меметичные...
и на этом фоне такое почти округлое личико с мягкими чертами, довольно подвижные губы, а мимика по ощущению именно спокойная, глаза вообще отличные - чёрные, не нелюдские ни разу, почти тёплые, внимательные при правильном взгляде, подводочка эта скромная.
у него откровенное лицо человека, который может улыбнуться уютно и ласково, как воспитательница детского сада.

я понимаю, что тут ещё сыграл роль сложный грим, который ему просто технически не позволял резко шевелить лицом, но, но, но.



если смотреть на ту же женщину-сенобита - ей как раз выводили резкость и контраст на полную. у актрисы сами по себе черты лица тоже не самые острые или мелкие - но ей достался суровый макияж с резкими переходами, тёмными цветами, контрастом, старательным подчёркиванием любой скульптурности и остроты - а Дагу Брэдли только пудра, чёрные глазки и голубоватая мягкая подводка.

она не мягкая. она хрупкая. это другое.



надо будет пересмотреть другие части, что ли.
а то из-за этого очаровательного констраста у меня складывается лёгкое впечатление, что этот суровый мужик в длинной кожаной юбке и с башкой, утыканной гвоздями адских мучений - не глава чудовищной стаи демонов-ангелов стрёмного плотского ада и главный по пыткам и мучениям, а приёмная мама этой стаи рукожопов, которая их иногда выводит на охоту и даёт поиграть.
что немного усугублятеся ещё тем, что в первой части какую-то реальную агрессию проявляют в основом они, когда вместо пафосного стояния и символизма (хотя и не без этого совсем) на кого-то набегают, отжимают от выходов, стращают - а сам Пинхэд в основном говорит хорошо поставленным голосом, объясняет долбоёбам, как всё работает, и иногда пускает в ход цепи, послеживая за всем этим весельем.

у меня определённо какая-то ерунда с клановой оптикой в глазах.
Баркер делал этот фильм для таких, как я, да?

я смотрю на персонажей-людей и вижу, что они типично дурные, стрёмненькие, никакие.
я смотрю на сенобитов и по одной только символике их и паре взаимодействий думаю, что они могли бы быть семьёй.

@темы: видеть, фильмота, little cute inner tzimisce

---

про физический мир

например, понимание того факта, как это чудесно и эффективно - просто высыпаться и вставать в нормальное для себя время. просто проспать минимальное количество - частов шесть или семь, даже не восемь или больше - но встать не на рассвете дурацком.
я прихожу к этому выводу, подтверждая его в эксперименте, примерно раз или два в неделю.
что я делаю с остальным сном в эту неделю?
ага.

про сов, жаворонков и дятлов
(занимательная орнитология)

недавно на одной охренительно внезапной сходке странных людей один дятел с умным лицом объяснял присутствующим дамам, как воспитывать детей.
в частности, дятел, считая окружающих деревьями, долбил в них идею о том, что нечего отмазываться всеми этими "мое ребёнок просто сова, ему трудно засыпать в 11 вечера и вставать в 7 утра", и что на самом деле любого ребёнка можно пручить к любому режиму, просто надо сколько-то времени будить его, когда сказано, и организм начнёт ценить сон, когда дают, и перестроится и всё такое.
и я сижу там после двух работ с самого утра, попыток учить инфу между ними и с недельным недосыпом и понимаю, как мне знакома эта логика.

и я ласково говорю, улыбаясь из-за бокала, который нюхаю для вида, и мы все это замечаем:
конечно, можно.
просто нужно делать это достаточно долго и терпеливо, не ведясь на жалобы и недели или даже месяцы вхождений в стену.
можно даже приучить ребёнка-сову к тому, чтобы уметь спать вне зависимости от расписаний, в любое доступное время, просто потому что он никогда не будет знать, когда в следующий раз вообще дадут поспать нормально.
это очень удобно и если правильно пользоваться, эффективно.
только имейте в виду, что к совершеннолетию ваш ребёнок будет выглядеть, как сейчас я.

я подкручиваю настройки ласковой улыбки, и мужик улыбаться перестаёт.

на самом деле, вопрос соотношения циркадных ритмов и мелатонин-серотониновый баланс - сложная штука, и если я правильно помню, в некоторых случаях варианты их пошатать или сдвинуть вполне стоят попытки.
но это не совсем подходящая тема для тусовки полузнакомых чуваков ночером в летнем домике коллеженьки.
а вот то, что мне не нравится этот шибко умный дятел - вполне.
ок.

*

например, то чувство тонкой и изящной победы над превратностями плоти, когда новые джинсы сидят на тебе как надо и ещё не начали спустя пару суток путешествовать по твоей изменчивой заднице, то сползая с неё как с вешалки, то пытаясь рассечь её как колбаску.

про шмотки и килограммы
(извините, фоток кормы нет, такие дела)

вспоминаю в каком-то из старых ласомбровых кланбуков мужика, который пялился на цимисхового кардинала на тот момент и мечтал запилить шмотку, которая бы соответствовала изменчивости как постоянному свойству. мужик, придумай такие джинсы! юбка такая у меня есть, ей овер десять лет, и она всё ещё сидит на мне идеально, пережив кучу новых юбок и штанов всех форматов.
потому что ею положено обматываться и завязывать пояс, как удобно.
а джинсов вот недостаёт.

колебания веса нормального человека в течение суток-двух-трёх - ну, скажем, около 1-2 кг в зависимости от веса и сопутствующих, да? у кого-то больше, плюс в случае с женщинами ещё изменения гормональных подробностей могут додать амплитуды.
моя норма изменений при относительно спокойном образе жизни - около 4 кг в ту или другую сторону за день-два.
и судя по тому, что большую часть тела я норм контролирую и в курсе, что там происходит, - большая часть этих кг приходится (олсо, уходится тоже) или на концентрацию моих тканей, или на жидкость, или просто на задницу.
ок.


*

кто-то ещё может помнить мою эпическую историю про самопогрызание вен на запястье.
так вот, эволюция не дремлет.

про то, за какой ещё нерв можно себя укусить и что будет
(бикоз оф ризонс)
(чтобы быть рукожопом, истинному таланту не нужно ни рук, ни жопы)

прошло овер двадцать лет. смеркалось.
(на самом деле, уже ощутимо смерклось, как на улице, так и у меня в голове, потому что иного объяснения дальнейшему у меня нет.)
в общем, суть в том, что мне очень нужно было не заснуть и доделать важную вещь, и я достаточно злился на себя за фейл этого дела, чтобы разрешить себе методы чуть более радикальные, чем кофеин и песня про йожина с бажин на ютубе.
поэтому при очередной попытке упасть головой в стол я резко и больно укусил себя за руку возле кисти.
ну, не очень больно, но ощутимо.
и что? и моё подсознание помнит анатомию лучше меня, ахаха.
потому что я закусил себе одну из веток радиального нерва, по ходу.
у него вообще должен быть такой эффект, интересно?

знаете это ощущение, когда вместо чувствительности части кисти у вас - ощущение, что на ваши кости надето несколько слоёв полуслипшейся бумаги или жёсткой тряпки, и когда трогаешь или колешь себя в руку - будто по этой бумаге поскрёбывает что-то сильно извне, и всё?
ничего, если не знаете.
можете обмотать часть кисти несколькими слоями, например, плотного льна, чтобы этак в полсантиметра толщиной, а потом легонько пошкрести это всё вилкой.
вот это будет чувство, которое мне заменило чувствительность почти половины кисти - той, к которой относятся указательный и большой палец, и чуть-чуть не доходя до запястья.

оно очень интересное.
глазами видишь, что пальцы слушаются, всё норм, ими можно оперировать, даже опосредованно чувствуешь, когда его что-то трогает - но примерно любое воздействие воспринимается одинаково, как давление. то есть, рецепторы в самом мясе - ок.
а вот кожа реально чувствовала практически любое воздействие одинаково - как будто что-то смутно её скребёт через слой чужого материала, и как будто сама она и есть этот материал. не твоя. как нацепил чужую, и она сама вроде приросла, а нервы как-то не очень.
два дня я так глупо ходил, глазами следя за правой рукой, чтобы пальцы попадали по нужным предметам, пока не приноровился.
на третий оно стало выправляться - не сразу, понемногу просто стала появляться разница в ощущениях при касании разными штуками или температурой.
потом восстановилась совсем.

но я смотрю на схемы и чувствую себя немного дебилом с того момента - что же, если закусить себе радиальный нерв, он реально может уронить иннервацию кожи, а те же более глубокие слои не зацепить?
как давно у меня вообще было что-то с неврологией, чтобы это теперь вспомнить?
странен мир.

@темы: трава полевая