statistically speaking, your genitals are weird
я улиточка, я знаю.
и у меня списки обещанного огромные.
и ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, мы продолжаем этот цирк.
про анри, машиночку и не-такую-крутую-как-в-кино стеллс-миссию.
содержит кучу каши в голове, посанских рефлексий и неточности насчёт работы шривпортского завода в двухтыщных.
олсо, немного больше букав, чем мы все рассчитывали.
Ветер бьёт прямо в лицо, пахнет сладковатыми болотами и дорожной пылью, из-за скорости кажется, что хлещет этими запахами наотмашь.
Шлема ни у одного из них нет.
- Слушай! - Мотор и вправду еле шепчет, но вот свист в ушах приходится перекрикивать, повышая голос. - А как он собирался туда ехать, если бы не мы? На попутках, что ли?!
Фархад не отвечает, только крепче сжимает руль. И, возможно, челюсти.
Анри начинает понемногу ненавидеть гулей.
Они несутся по тёмному шоссе в сторону Шривпорта, и за всю дорогу его проводник не сказал ни единого лишнего слова. Ни на один вопрос не ответил, кроме тех, что были про "держаться сюда" и "сумка не влезет, бери на спину".
Хрен с тобой. Следишь за дорогой, и ладно.
В самом деле, что этот ненормальный собирался делать?
Гулям он объявил, что они остаются. Одного вон выжал в десяток пакетов - Анри запоздало понимает, что, может быть, Фархад не обращает внимания на его вопросы просто из-за кровопотери, и немного смущается своих скоропалительных выводов, но решает, что обсуждать эту тему и демонстрировать сочувствие сейчас будет ещё менее уместно, чем его предыдущие попытки завязать с гулем разговор. Агате тоже велели остаться и следить за ними. У него что, ещё десяток запасных слуг в каждом лесу тут прикопан? А что ж он тогда их не достал, когда надо было?
С другой стороны, Анри не нужно много усилий, чтобы представить себе, как Викос, приняв условно человекообразный вид - или не потрудившись, потому что его в каком виде ни представляй, на человека будет не очень похоже, - с невозмутимым лицом тормозит первую попавшуюся на шоссе машину. Он смотрит водителю в глаза, и те стекленеют, словно в его мозгу только что сгнила половина связей между нейронами. Машина везёт это чудовище по ночному шоссе, сколько и куда ему нужно, а потом он так же спокойно выходит, напоследок проделав с водителем что-нибудь достаточно отвратительное, чтобы этого не хотелось представлять, - и за его спиной то, что осталось от водителя, садится за руль, разгоняется до максимума и вылетает вместе с машиной с обрыва в болото, и его оплавленной челюсти чуть ли не слюна каплет, пока его колымага медленно погружается в тёмную жижу. А в это время следующая машина тормозит на шоссе, и человек за рулём врубает дальний свет, чтобы разглядеть замотанную в какой-нибудь плащ длинную фигуру, пытаясь понять, что с ней не так, пока она неумолимо приближается.
Может быть, где-то здесь есть целые кладбища таких машин, утопленных в болотах, сброшенных в овраги или просто сгнивших в дальнем конце леса вместе со своими ещё живыми, но уже мёртвыми хозяевами. Не первый же раз достопочтимому примасу втемяшилось куда-то ломануться по личному и секретному делу...
Мимо проносится первый за много километров работающий фонарь, и Фархад резко сворачивает в сторону виднеющейся вдали освещённой дороги. Анри удерживается за его пояс одной рукой, второй страхуя сумку на своём плече.
Бред это, вот что.
Достопочтимые примасы могут, конечно, развлекаться как угодно, - но не в такое время ведь. Не собирался он никуда один. Матьяс маячил у него перед глазами последние пару ночей, охренительно тайно изнывая от невозможности что-нибудь сделать - и ладно бы только от этого, - и как только Викос дал ему малейший шанс, тут же предложил себя в качестве ресурса. И ведь никто даже не притворялся особо, что всерьёз это обдумывает, много чести - делать вид, что не ожидал... Может, им для того и позволили приехать.
Интересно, а самому Матьясу это тоже очевидно - или изнутри в этом клане глаз никто не носит, не модно в этом сезоне, так что советовать открыть те самые глаза и посмотреть, во что они вляпались - опять - никакого смысла нет?
Анри не идиот.
Он догадывается, что ругать про себя дурь и упёртость собственного сира - своего рода самоутешение. Это безопасные мысли. Знакомые. Потому что много ли у них сейчас альтернатив тому, на что они согласились?
Если бы Анри кто-нибудь вздумал пугать рассказами про Цимисха с такими подробностями - а хоть бы даже и Матьяс, - он бы не поверил, именно потому что не идиот. Но он был там. Он стоял рядом, своей шкурой чувствовал, почти глазами видел ауру того, что глянуло на них из крови Викоса - и, чем бы оно ни было на самом деле, Анри ни за что не хотел бы оказаться рядом, когда оно покажется снова.
А оно покажется, понимает он вдруг. Обязательно. И не так важно, случится это оттого, что Викос не сможет однажды удержать его, или как раз потому что попытается что-то сделать, что он там планирует с этим старым ритуалом, или ещё по какой-нибудь причине из тех, о которых можно гадать бесконечно.
Оно покажется, и если не почуяло и не запомнило их всех сейчас - Анри не по себе от мысли, что в момент, когда он в ужасе пялился на чёрную вскипающую жижу в его ранах-татуировках, возможно, оттуда что-то в каком-то смысле смотрело на него в ответ, - то уж на второй или третий раз...
Пусть бы этот больной ублюдок на самом деле знал, что делает.
Тогда, наверное, у них есть шансы успеть до того, как оно решит познакомиться с ними всеми.
Вентиляционная шахта - клаустрофобски узкая.
Даже гроб с землёй никогда не вызывал у него такого нелепого ощущения, как эта металлическая кишка, по плану состоящая всего-то из десятка поворотов без единой перемычки, а в реальности...
Какого чёрта в фильмах всё выглядит не так, причём всегда в каком-нибудь хреновом смысле?
Анри чувствует себя так, будто вынужден играть в Носферату, как в компьютерном стелс-шутере, ползущего к вожделенному центральному пульту управления, чтобы хакнуть систему международных фондов и обрушить биржу, воспользоваться паникой и запустить в банковские системы пару вирусов, способных отгрызть у Камарильи половину влияния на какую-нибудь Канаду. Только вот в компьютерных играх тебе чаще всего не приходится извиваться червяком на каждом повороте, гнуть то металлическую перегородку, то собственные плечи в противоестественную сторону, а ещё пихать перед собой сумку с ноутбуком, переходниками и запасным пакетом крови на случай проблем.
Очень хочется плюнуть на всё, проломить шаткую вентиляционную решётку под собой и двинуть вперёд, что называется, экономя время, а не патроны. Но под ним пара десятков метров спящего сборного цеха, от шасси до подъёмников, и сгруппироваться в этом механическом лесу так, чтобы гарантированно не повредить свою ношу, может и не получиться. Да ещё хрен знает, есть ли на заводе сейчас дежурные.
Это не по-шабашитски, сказал ему Фархад, стоя внизу перед забором, за которым начинались заводские ангары и вентиляционные трубы. Анри ответил ему, что то, чем сейчас занимается его мастер, вообще-то тоже выглядит не слишком правоверно, но ничего, никто не жалуется. Он удержался от того, чтобы добавить: не гулю, получившему недавно нагоняй за криворукость, мне указывать, что будет по-шабашитски, а что нет. Это было бы как-то... Подло, что ли. Мелко. Дома ему этого бы и в голову не пришло.
Возможно, потому что дома матьясовы гули редко вообще говорили. А своих собственных...
Фархад бросил на него тяжёлый взгляд, а потом молча оседлал мотоцикл и дал по газам.
Это было - Анри выворачивает руку, чтобы глянуть на часы, сползшие на внутреннюю сторону запястья, в котором он тоже вытягивал кости, и с тех пор оно осталось неприлично узким, - всего восемь минут назад.
А кажется, что он ползает тут уже не меньше получаса.
Даже удивительно, что пока не случилось какой-нибудь дряни - вроде провала вентиляционной решётки прямо над каморкой с охранниками, или заваренного тупика, который ни в каких планах вентиляционной шахты не стоял. Анри ожидает какого-нибудь подвоха в любой момент, какой-нибудь глупой случайности, которую чёрта с два предусмотришь, но пока всё выглядит слишком спокойно.
Если завод действительно спит ночами, а охрана осталась только у внешнего периметра, то у корпорации и правда серьёзные проблемы.
Будет смешно, если окажется, что Хаммеры они сняли с производства раньше срока, и склад готовой продукции заморожен, просто об этом ещё никуда не сообщали.
Тогда он, наверное, вернётся в дом и сообщит, что нормальной машины не нашёл, а нашёл какую-то попутную рухлядь, и Матьяс посмотрит на него как на идиота, на которого нельзя положиться, Викос задумчиво разомнёт руки со своими наманикюренными когтями, чтобы переставить ему голову в задницу, а Агата...
Может быть, тогда уж лучше не возвращаться.
Анри нервно смеётся, пропихивает сумку дальше, и тут же слышит скрежет.
Он успевает подхватить сумку за секунду до того, как решётка под ней срывается вниз, обнажая пустое пространство под собой, грохочет где-то в темноте цеха о какой-то подвесник и край шасси.
Несколько мгновений Анри остаётся неподвижным, полностью - но сигнализация не срабатывает.
Завод по-прежнему тих, только вдалеке гудит что-то, очевидно, обеспечивая возможность работы аварийных систем.
Хорошо. Отлично.
Он пропихивает сумку вперёд над провалом на месте выпавшей решётки, следя, чтобы не передавить пакет и не залить оборудование кровью. Осторожно выглядывает из получившейся дыры в почти полностью тёмный цех.
Шасси, остановленные подвесы с кузовным материалом. Дальше автоматизированная обработка и ангарные ворота прямо через проходную - судя по обозначениям, в соседний цех для какой-то химической протравки. Это значит, направление то, хоть в чём-то планы не врали. Камеры он видит всего две, вроде бы по углу они не охватывают потолочную зону, но высовываться лишний раз не хочется.
Продвинув сумку дальше, он не очень ловко переползает через отверстие и начинает уже более целенаправленно двигаться дальше.
Он обещал Матьясу сколько, примерно сорок минут? Ума лишился. С такой скоростью у него ещё минут десять-пятнадцать уйдёт только на то, чтобы добраться до контрольного пункта. Ещё неизвестно, сколько - на то, чтобы аккуратно подключиться к системе, найти и вскрыть охранные игрушки на складских дверях и общую сигнализацию, потом найти машину, хотя бы коротко проверить и угнать обратно до убежища, да ещё - что отдельно важно - не приведя с собой хвоста.
Вот ради чего нужны предосторожности.
"По-шабашитски" вломиться на завод и разнести там всё, унеся Хаммер на плече и побросав оторванные головы всех попавшихся на пути смертных - это мог бы тот же Матьяс, ему для этого даже боевая стая не нужна. Анри умеет работать тихо и - казалось ему до сих пор - достаточно быстро. Они оба это понимали, когда сир молча согласился доверить ему эту охренительно важную миссию - подогнать транспорт, который будет достаточно удобен, чтобы можно было двинуть в чёртову Мексику всей командой поддержки, и сделать это так, чтобы через час вокруг тихого убежища не оказались толпы полиции, охраны концерна, пробегавших мимо камарильских шпионов или чёрт знает, кого ещё привлечёт шабашитская атака на Шривпорт и как быстро...
В Мексику, вспоминает он.
В гости к воеводе клана. К "истеричной девке в накидке", кажется, так ласково её Викос назвал? С тем, чтобы вытребовать у неё некий древний пергамент с какой-то дичью, который хранится у неё неизвестно, сколько лет, и неизвестно, знает ли она, для чего его вообще придумывали, и хорошо ли это, если да.
Остаётся только надеяться, что хотя бы с воеводой никто сейчас не ведёт каких-нибудь стрёмных игр, из-за которых они вляпаются во что-нибудь, придающее ситуации дополнительную глубину.
Всего несколько ночей назад Анри был уверен, что делает большую ошибку, собирая вещи в эту же самую сумку и выезжая к Матьясу вместо того, чтобы ответить на его дурацкие вопросы по электронной почте, как отвечал последние годы. Позже он думал, что та была ещё ничего, а вот эта ошибка будет уже серьёзнее - и мысленно махул рукой, укладываясь в ящик с землёй в грузовом отсеке "Дельты" и вырубая телефон. О чём он думал, когда полчаса назад выносил своё сверх-рациональное предложение по поводу транспорнтной логистики перед теми, кто до этого момента его в принципе и всерьёз не воспринимал, а теперь соскочить будет в разы сложнее?
"Тогда я смогу поехать с вами и не быть обузой."
Он сжимает зубы, понимая, что не на Матьяса в тот момент смотрел, и уж тем более не на Викоса.
Интересно, хоть один из них это заметил?
Неважно.
Анри доползает до очередной решётки и дальше движется тише. Осторожно пихает сумку вперёд, бесшумно пальцами подцепляет крепление, но не сбрасывает, а пока придерживает выше.
По плану это предбанник контрольного пункта северного крыла цеховой части. Или как это там называлось на их промышленном языке? Неважно. Он здесь не термины сличать собрался.
Теперь, можно сказать, время пошло по-настоящему.
Всего один охранник?
Серьёзно?..
Нет, не может быть. Где-то у него должен быть напарник, как минимум.
Анри прикусывает губы, бесшумно замерев почти над его головой в проёме вентиляционной решётки. Он слышит дыхание человека, отчётливое и чуть хриплое - сигареты или застарелая какая-нибудь травма в лёгких? - без труда различает едва заметные под кожей самые крупные вены, уходящие по шее под жёсткий край форменного воротника. Загар на его шее похож на грязь, но кожа под ним живая и мягкая, тёплая даже на вид. Солёная, он знает. Сквозь такую сами люди не способны почувствовать запах, но мельчайшие капилляры, которые пронизывают её, для любого каинита безошибочно выдают отголосок того, какой эта кровь будет на вкус.
Человек, конечно, не видит и не замечает.
Он потягивается до хруста в накачанных плечах, неторопливо проходит по каморке, поглядывая на тусклый экран.
Если сейчас выйдет проверить периметр, можно будет в три секунды пробраться в контрольный пункт, подключиться уже оттуда, и никто даже сообразить не успеет. А с перехваченным контролем над камерами можно будет кого угодно вырубить в коридоре, не переживая о следах.
Только вот дурень не собирается никуда идти.
А время не ждёт.
Анри знает, что сердце у него бьётся - как бьётся у любого из них, чтобы качать такую нужную для тела кровь по сосудам, но это не стук людского сердца, ускоряющийся от страха или восторга, зависящий от переменчивого дыхания и движения. Это работа простого механизма, качающего топливо, без которого вся система мгновенно впадёт в каталепсию, которую зовут торпором. Просто потому, что если нарушить подачу единственного проводника всех реакций в бессмертном холодном теле, уровень этих реакций упадёт почти до нуля. Пробей каиниту горло, перешей лёгкие в хранилище какой-нибудь больной дряни, лиши его половины тела - и он восстановит утраченное, а ты потом пожалеешь, что начал. Но повреди каиниту сердце - и он твой, беспомощный, не способный ни руку поднять, ни воспользоваться той кровью, что теперь застывает в его жилах неподвижно и бессмысленно, как болото. Матьяс говорил, какие-то пассивные дисциплины можно всё равно попытаться нащупать даже в таком состоянии, но Анри никогда такого не видел.
Сейчас его сердце стучит так же ровно и почти бесшумно, как пять минут назад, несмотря на то, что он всё больше нервничает.
Сам он этого не слышит, как не слышит, а только угадывает на ощущениях сердца других каинитов вокруг - а вот пульс охранника внизу он слышит прекрасно. Тот ввинчивается в виски, отвлекает всё больше, напоминает ход часов - или это сменяющиеся секунды на циферблате наручных часов всё больше напоминают ему человеческий пульс, хотя настоящего звука от смены цифры на экране быть не может.
Убить его, и дело с концом.
Ведь это для общей пользы, да?
Анри следит за следующим кругом из трёх шагов, не понимая, чего идиот медлит и какого хрена он не отвернётся хотя бы поближе к мониторам.
Если он так и останется торчать тут, то придётся убить. Потому что слиться с освещённой стеной или стереть ему память, свалившись ему на голову, Анри не сумеет.
Такая мелочь для шабашита, верно?
Жизнь смертного ничего не стоит. Как в компьютерной игре, где укладываешь десятку охранников, чтобы выполнить миссию, и это даже не считается человеческими потерями.
Он колеблется, почти вываливаясь из вентиляционной шахты, не понимая, как смертный всё ещё не замечает его.
Если бы тот сейчас посмотрел вверх, выбора бы не осталось - тут уж делай, что хочешь, а если он врубит сигнал тревоги и сумеет рассмотреть, что к нему явилось в гости, всем будет хуже.
Но просто так решить самому - это... Это ведь другое.
Он сжимает зубы.
Матьяс не понимает главного о человечности, хотя кажется мудрее многих. Может, просто за годы забыл, как она работает. Или его при Становлении как-то иначе поломали, не так, как действовал он сам потом с собственным потомком. Человечность нужна Анри не для того, чтобы считать себя хорошим по каким-то глупым людским понятиям. В этом смысле у него иллюзий нет. Она нужна, чтобы сохранять контроль и помнить о том, кто он такой. Этот путь, просто не обращать внимания и всякий раз говорить себе, что мораль и этика тебя больше не касаются, ночь твоя, делай что хочешь, - он только кажется самым лёгким. На самом деле он просто самый дешёвый, и заплатишь за него потом, как и положено, хорошо если дважды...
Нет.
Решение вдруг выкристаллизовывается внутри отчётливо, как будто его высветило даже не прожектором - лазером.
Дело не в этом смертном-охраннике, а в самом принципе.
Анри знает, зачем ему всё это нужно.
Викос хочет свой тайный поход к воеводе за ритуалами, чтобы лично попытаться припечатать Цимисха своей кровью?
Пусть получит и подавится.
Поход этот, машину и запас времени, Матьяса с боевыми щупальцами наготове, Агату с её пистолетом и дурацкими чётками, чтоб её, зачем они только ей нужны, она их даже тогда в постели не снимала и рот ему заткнула за комментарий, хотя из неё верующая, как из него - волонтёр марсельского Красного Креста...
Пусть Викос берёт их всех и едет, куда ему приспичило.
Не вопрос.
А Анри поедет с ними и сделает всё, что сможет, чтобы реки бессмысленной крови в этом походе не оказались слишком уж глубокими. По крайней мере, чтобы она не лилась без толку, просто потому что всем плевать. Потому что ему самому - нет. Может, Агата не оценит, пусть. Может, Матьяс его идиотом посчитает, как все эти годы считал, его право.
Пошли к чёрту.
Анри поедет, потому что ему не плевать, и потому что есть вещи, которые он считает правильными.
И никто не посмеет ему ляпнуть ничего про то, что у него плохо с верой в Шабаш. Он дитя архиепископа Йоханнесбурга, и он с первых своих ночей понимает об этом Шабаше побольше многих - и всё-таки сейчас тащит свою задницу со своим сиром в чёртову Мексику, чтобы вроде как помочь сохранить этот клятый Шабаш таким, каким он нужен его самодовольному духовенству. Если это не вера, то что?
А уж то, каким образом эту веру воплощать, Анри будет решать только сам.
И если, чтоб вы все подавились, ему придётся висеть здесь, как идиотской летучей мыши, ещё час, прежде чем тупой охранник развернётся и даст ему возможность вырубить себя, не убивая, то он провисит, сколько надо, и что бы остальные потом ни думали по этому поводу, - не настолько уж катастрофичны им будут эти восемь минут, или десять, или...
Он выворачивает перетянутое запястье, чтобы разглядеть цифры - и часы соскальзывают, едва цепляясь за палец.
И падают на пол прямо перед охранником внизу.
"Твою мать..."
Анри пялится вниз, вытаращив глаза.
Секунда - и человек с недоумением наклоняется, разглядывая внезапную находку.
Вторая - и начнает медленно понимать голову, чтобы взглянуть, откуда она могла свалиться.
Дальше думать некогда.
Ухватившись за край шахты, Анри резко выбрасывается из своего укрытия, кувырком переворачиваясь и стремительной тенью оказываясь у него за спиной. Тот успевает что-то почувствовать, сделать движение, чтобы потянуться рукой к кобуре под мышкой.
А вот вскрикнуть уже не успевает.
Контрольный пункт оказывается, вопреки его ожиданиям, самой скучной частью.
Анри немного разочарован, но это чувство нравится ему больше, чем память о солоноватой острой крови охранника на языке. Это не хаб аэропорта, где систему регулярно обновляют. Всего лишь третья версия программы-дешифратора, объединённая с данными первых двух неудачных - срывает пароли, как криво посаженную крышечку.
Раскрытый ноутбук с парой подключенных прямо к системе дисков гудит почти неслышно, даже не греется - или Анри не замечает, потому что собственные руки сейчас гораздо теплее, чем он хотел бы.
Он отлаживает ещё пару мелких кодов на ходу, одной рукой, зубами поправляет на второй часы - у тех треснул экран при падении, теперь от них толку меньше, чем от фонарика на минималках, но он упрямо следит, чтобы они больше не соскользнули.
Потому что пошёл ты к Каину и всем Допотопным разом, Фархад, со своим "не по-шабашитски".
Неважно, что они не показывают время.
Теперь его понадобится не так уж много.
Вот схема сигнализаций, вот управление камерами, вот карта нужного крыла и примыкающей складской зоны. Выглядит лучше, чем то, что он смог выискать, поймав сигнал на свой лаптоп за пределами дома, пока гуль выводил мотоцикл. На всякий случай он пробивает, есть ли возможность там же по-быстрому проверить электронику в выбранной машине. По идее, это должны были бы сделать на выходе из цеха, но чем чёрт не шутит - подвоха можно ждать откуда угодно, а сильно это его не задержит.
Второй охранник, замечает Анри краем глаза на одном из экранов, вальяжно расхаживает по соседнему крылу и останавливается у большой рабочей витрины, чтобы сделать фото своей физиономии на крутом фоне.
Вот и умница. Займись ещё какой-нибудь дурью, раз завод и правда экономит на вас теперь.
Одного несчастного придурка Анри хватит на эту ночь с лихвой.
Он вбивает ещё несколько команд, и одновременно алгоритм завершает последнюю проходку по корневому каталогу, подчищая следы вмешательства. На самом деле, не до конца, какие-нибудь Носферату наверняка могут поковыряться и как-нибудь отследить возможный источник. Но если завод начал экономить даже на охране, положившись на не отлаженную автоматику, от откуда у них деньги на кодеров-Носферату? А те возьмут, даже если не предлагать, и наверняка камарильские - побольше возьмут, чем родные антитрибу.
Всё.
В кино бы это выглядело так: ты сосредоточенно, прикусив губу клыком, вбиваешь команду за командой, потом делаешь финальный щелчок, отпускаешь тихий хлёсткий комментарий - и двери корпусов разблокируются одна за другой, открываясь перед тобой небесными вратами, а ты тенью победителя проскальзываешь в выставочный зал, где на нужном подмостке уже подсвечена софитами нужная тебе модель с призывно открытой водительской дверцей.
В реальности от разблокировки нет никаких лишних звуков, ворота Анри открывает за счёт своего веса, пихнув одну из дверей бедром - руки заняты теперь уже не только сумкой с оборудованием и всё ещё нетронутым пакетом крови - и нужен ему не выставочный зал, которого здесь вообще-то нет, потому что какой идиот станет делать такое прямо на производстве, когда для демонстраций есть нормальные заводские шасси?
Стойки на складе расположены ровными рядами, двухъярусные, готовые к тому, чтобы их прицепили к транспортёрам и двинули наконец в точки реализации. Интересно, сколько они там стоят?
Анри проходит между рядами.
Он неплохо видит в темноте по сравнению со смертными, поэтому отсвета от приборов контроля и собственных треснутых часов ему хватает. Романтической чуши у него в голове давно нет, он просто хочет выполнить задачу - но всё-таки, когда доходит до стойки с несколькими экземплярами нужной модели, на несколько секунд замирает, позволяя себе вспомнить, какой красавицей она казалась ему в детстве.
Ладно. Что уж там.
Хаммер - это всё-таки круто.
Жёсткие углы, слегка сглаженные у гражданских моделей, мощный корпус, чёрный лак и хромированные детали - на фоне старых Хаммеров, которые Анри мальчишкой рассматривал в журналах и на наклейках, H3 выглядела даже изящной, но всё равно ни на секунду не давала забыть, что создана на базе военного грузовика, в который можно напихать тонны оружия, земли и пачку военнопленных впридачу. А потом протащить через пустыню, бездорожье и десяток взрывов, так что блестящий черный лак и стальной блеск облупятся и слетят, как шелуха, оставив крепкий тяжелый скелет, не потерявший ни единого пункта технических характеристик.
Если честно, Анри считает немного наивным восхищаться ими всерьёз. Такое, по-хорошему, обычно возбуждает фанатов боевиков из девяностых - тех же ребят, что теряют мозги при виде порно с женщинами в черной лакированной коже, с длинными алыми ногтями и с сигаретой в напомаженных губах. Не то чтобы он таких не знал - что уж там, с момента своего Становления он видел вкусовые пристрастия похлеще, чем безвкусный пафос девяностых, и самые жуткие далеко не всегда принадлежали деградантам-Тореадорам или его собственным собратьям. Но сам Анри слишком любит привычный ему век, где ценят быстрое, лёгкое, плавную форму и тонкие панели, а не вот это вот, с историческим налётом боевого гламура.
Анри определённо считает наивным - а где-то и очень глупым - вообще восхищаться такими вещами, но эта штука, надо отдать ей должное, будет хороша в тех условиях, в которое Матьяс собрался влезть.
И не только своей быстроходностью.
Он забрасывает тело охранника в заднюю часть салона, ещё пустую и свободную - ящиков пять можно засунуть таких, с какими они прилетели в Штаты - и ещё раз забегает, уже налегке, на контрольный пункт, убедиться, что отключил сигнализационные системы в нужной части, и глянуть отчёт по проверенной электронике. Отправляет Матьясу короткое сообщение на мобильный.
А потом садится за руль и с разгона выносит носом полуоткрытые ворота во внутренний двор.
Руль выкручивается в руках неожиданно легко, гравий и земля бьют в днище на развороте.
Прокатившись по безопасной части территории, Анри разминает руки, поправляет на левой часы, а потом снова заводит мотор и вдавливает педаль до отказа.
На дорогу Хаммеру и в самом деле плевать.
На паре выбоин его подбрасывает, но подвеска кажется даже слишком хорошей, потому что не позволяет толком понять, глубока ли была та яма, в которую он чуть не влетел. С такой скоростью ещё минут пятнадцать, и остальным даже не придётся ждать его дольше, чем он рассчитывал.
И Матьясу там не успеют отгрызть что-нибудь ненужное.
Вроде следующего куска чувства собственного достоинства.
Анри нервно ухмыляется, хотя на душе всё равно неспокойно.
Удивительно, как такие вещи преломляются в голове. Когда-то, в первые свои ночи, он смотрел на Матьяса как на древнего, мудрого каинита, рядом с которым чувствовал себя мальчишкой. Шабашитский анцилла, которому больше сотни лет, который глядит сквозь тебя, как сквозь тонкий слой воды, видя насквозь. Который видел позапрошлый век, знает и умеет такое, что тебе пока ещё даже осознать или представить трудно. А рядом с Викосом этот мудрый анцилла сам - такой же мальчишка, и смотрит ему в рот, не сомневаясь ни в одном его слове, и тот глядит сквозь него и вертит им, как хочет, не напрягаясь, и наверняка вертел бы, даже если бы сам Матьяс этого не хотел. Просто потому что сотня матьясовых лет против его десятка веков - это расстояние ещё похлеще, чем у анциллы и недавнего неоната, через такую пропасть разве протянешь что-то человеческое? По-хорошему, не удивительно, что он смотрит на Матьяса как на насекомое в банке, максимум - как на умственно отсталого ребёнка. И будет так смотреть, скорее всего, на кого угодно, оттого и разговоры эти все про шабашитскую политику и что он решит для секты, не спрашивая её мнения.
Интересно, осталось на свете хоть одно существо, способное смотреть так же на него самого? Кто-то, перед кем он сам - как тот малолетний идиот, каких видит в большинстве каинитов вокруг себя? Вряд ли старейшины или даже воевода. Может, Каин, если бы он существовал - или если будет когда-нибудь существовать снова. Или Цимисх... Но разве Цимисх - существо?
Он стискивает руль крепче.
Мыли опять сворачивают не туда, текут сквозь голову, как пыльная тёмная дорога под колёсами машины.
Если считать Цимисхом то, что Анри видел недавно, то это было больше похоже на... Стихию. На болезнь. На что-то, возможно, обладающее волей, но не в том человеческом смысле, какой обычно в это вкладывают. Не так, как они все, даже не так, как Викос. Тот, конечно, та ещё древняя ублюдочная тварь без капли человеческого в душе, но он хоть по форме остался чем-то, похожим на них. По крайней мере, чем-то, что способно язвить, бить тебе по больным местам ради собственного удовольствия, клыками пробить чью-то вену и пить кровь, как любой каинит. Можно ли себе представить, что Старейший, вот это нереальное непонятно что из страшных сказок, начавшее заражать своей кровью потомков - был когда-то нормальным каинитом? Касался кого-то руками, заводил гулей, спал в земле? Становил потомков, говорил кому-то: дитя, и это значило не пафосную формулу или ритуальное обзывательство, а было искреннее, настоящее.
Бред какой-то. Эта дикая мысль Анри не нравится.
А потом ему приходит в голову следующая. Ведь Матьяс спрашивал у Агаты тогда, в начале...
Он замечает машину слишком поздно.
Та несётся навстречу, мотаясь по шоссе бешеным флюгером. Колёса визжат по полотну, когда водитель выворачивает руль.
- Да чтоб тебя!..
Анри бьёт по тормозам, одновременно разворачиваясь, пытаясь уйти от столкновения.
Вспышка света от фар на решётке чужого радиатора. Свои собственные у водителя-лихача не работают.
Анри успевает разглядеть искажённое лицо - открытый в неслышном крике рот, копну спутанных вроде бы рыжих волос, безумные пустые глаза, собственные фары проходятся по этому лицу, окатив его болезенно-ярким светом, ты там под спидами, что ли?! - но дальше он не видит.
Колеса визжат ещё громче, он почти чувствует запах палёной резины, зажмурившись, чуть не срывает руль.
В голове мелькает: всё, облом с миссией.
Машина летит прямо на него, он знает.
Ещё полсекунды...
...Каким-то чудом он успевает пролететь, только краем задев чужой бампер. Слетает с дороги, чуть не врезавшись головой в потолок, под бешеный треск кустов вокруг давит педаль тормоза изо всех сил, надеясь, что не влетит в какое-нибудь болото, - и наконец останавливается.
Вдалеке слышится удаляющийся визг чужих шин.
Что за...
Что за невменяемые наркоманы?!
Анри отдёргивает руки от руля, словно тот сделан из раскалённого железа. Ещё несколько секунд сидит, открывая попеременно то рот, то глаза пошире от возмущения, а потом закрывая обратно, потому что - а что тут скажешь? И кому?
Вот как чувствовал, что какая-нибудь неудачная дурь обязана случиться, слишком гладко всё прошло с заводом. Когда это такое было, чтобы свёрстанный на коленке план сработал, как надо, и ниоткуда не прилетела ответочка? Хоть в предсказатели иди на основе интуитивных математических методов.
Дальше что?
Впрочем, выбравшись из машины, он понимает, что этот вылет с дороги - не такая уж неудача.
Болото начинается чуть ли не в пяти шагах от остывающего Хаммера, увязшего одним колесом в чавкающей луже грязи. От воды исходит сладковато-затхлый дух, жужжат какие-то мошки или москиты, только тумана с призраками не хватает. Но и без тумана слышно, как что-то даёт тихий всплеск вдалеке, какая-то зверушка шумит между дальними кустами. Где-то далеко, в глубине леса вокруг, ухает ночная птица.
Полминуты без движения - и лес с болотом словно забыли о том, что у них на глазах чуть не случилась тупая авария с чёрт знает какими последствиями, а теперь один из её участников пялится на их владения, стоя рядом с открытой дверью машины.
Москитам и мошкам на него плевать, их не интересует холодная каинитская кровь. Они носятся над водой, занятые тем, что им по-настоящему важно, среди этой влажной хлюпающей жизни, на фоне которой Анри чувствует себя как-то особенно мёртвым.
Вздохнув, чтобы лучше чуять запахи, он обходит машину и открывает багажную часть салона.
Охранника, конечно, здорово потрепало, пока они летели с шоссе, но, если честно, сильно хуже не стало. Анри вытаскивает его тело из машины, ещё несколько секунд сомневается, но потом качает головой и подтаскивает его ближе к болоту.
- Прости, что так вышло, парень. - В лицо ему Анри не смотрит. Ничего нового он там не увидит. - Но их безопасность мне важнее твоей.
Это не лучшее оправдание, но другого у него пока нет.
Прежде чем забросить тело подальше в болото, он выуживает из его кармана пачку сигарет и зажигалку. Закуривает, почти не поморщившись от вспышки пламени возле лица, и смотрит на пузыри на поверхности тёмной воды, покрытой ряской и ошмётками отмокших растений. Вот ведь, ржал когда-то над привычкой некоторых собратьев к сигаретам - ладно ещё, говорят, камарильцы любят это дело, чтобы зимой на морозе ходить среди смертных и не показывать, что пара изо рта нет, а нам-то зачем? - а сам взял в руки сигареты первый раз после смерти. Не той первой, на аэропортском поле - другой.
Не своей.
Телу плевать на никотин, тут ничего не поделаешь, но действие, знакомое по другим живым существам, немного успокаивает. Анри подозревает, что у смертных оно порой бывает так же. Всё лучше, чем стоять и тянуть время, пялясь на ночное болото перед тем, как начать вытаскивать свою честно украденную машину из лужи.
Болото живёт своей жизнью, словно забыв о том, что он только что скормил ему ещё не до конца остывшее тело охранника.
Пожалуй, и к лучшему.
А ведь это Луизиана, чёрт её дери.
И где оно, всё то, о чём смертные так любят снимать фильмы и писать дешёвые книжки с хреновым сюжетом? Романтика душных мангровых болот, чернокожие креольские вуду-колдуньи, зомби с пустыми белыми глазами, старые дома с призраками выживших из ума плантаторов и замученных рабов, уходивших ночами петь и плясать для своих лоа, чтобы потом дочь хозяйки нашла под подушкой сухую лапку курицы и мешочек цветного песка, а потом у неё отсохло сердце?
Анри сам не помнит, из каких клипов надёргал этих голливудских поделок.
Кто-то - может быть, даже Нэн, - рассказывал ему, что на самом деле, в Луизиане стоит больше опасаться приблудных Самеди, у которых один Каин ведает, что на уме. Но это могли быть точно такие же непроверенные слухи - что-то Анри не помнит, чтобы Нэн часто отлучалась из Джози. Она не рассказывала, но он почему-то всегда был уверен, что она получила Становление там. И дело не в том, что он даже горсти земли лишней при ней никогда не видел, это ерунда: многие йоханнесбургские Цимисхи предпочитают делать вид, что местный песок - их плоть и кровь, а сами годами прячут в багажнике пару ящиков неизвестно откуда. Просто Нэн вписана в этот город, врезана в него, как туристическая шахта времён апартеида - в центральный парк аттракционов, как часть его скелета, органичная, путь и переломленная уже пару раз без всякой жалости. Просто у неё легко и по дефолту установлено то, чего даже у архиепископа не получилось - быть частью той земли, а не пытаться ею стать.
Анри всё ещё помнит, как они с Матьясом оказались в Дебрецене, и с тех пор даже не пытается анализировать то, что и так ясно, как двоичный код для первоклашки - от Матьяса фонит Венгрией. Даже когда тот сам об этом не помнит.
Может быть, дело и вправду в земле.
Может быть, на самом деле твоя родная земля определяет тебя не в момент, когда ты умираешь в ней или связываешься с ней как-то ещё - а позже, со временем, за годы и десятки лет, на протяжении которых она обнимает тебя в беспамятстве, пропитывая твою кровь и всего тебя, пока ты прячешься от солнца. За собой Анри такого не чувствует - да, Матьяс научил его и дал однажды возможность проверить, каково это - оказаться оторванным от хотя бы пары горстей, и повторять этот опыт у него никакого желания нет. Но всё-таки вряд ли кто-то со стороны скажет по нему, где остались его корни, пока он сам не заговорит.
Но, может быть, это только пока - а через несколько десятков лет, когда он превратится в мудрого и одновременно дурного напрочь анциллу вроде Матьяса, если доживёт, конечно, - оно проступит в нём, станет физически уловимо, как код на тех клавишах, которые нажимаешь чаще других, и проще уже не пытаться подобрать нужную комбинацию или написать программу-отмычку, а надо просто глянуть глазами.
Может быть, его шальной марсельский пригород и пустое свободное поле за аэропортскими ангарами будут сквозить в нём, как бы он ни менял свою внешность, как в Нэн - её полуразрушенный собственной свободой Джози, как в Матьясе - тёмные переулки венгерских окраин, как...
Тихо выругавшись, Анри поворачивает руль и выравнивает ход. До дома осталось совсем немного.
Думать про Викоса не хочется.
Когда Анри пробует представить, что за фон он ощущает в этом существе, перед глазами снова возникают раскрывающиеся ранами чёрные полосы на его коже, кипящая в них древняя - пусть бы кровь, но на самом деле он понятия не имеет, что это. Какая уж тут земля, какой фон, тут ауру-то почуешь - и уже отпадает желание присматриваться дальше, если ты не такой же чокнутый, как Матьяс. Анри точно не такой. Ему вообще, по-хорошему, плевать, какая часть викосовой ненормальности - влияние Цимисха, какая - его собственная, взращённая на той земле, в которой спит он сам, а какая - пришла со временем и ждёт рано или поздно любого из них, если этот любой проживёт столько веков.
Вот на то, как они будут решать проблему дальше, Анри не плевать. На Матьяса не плевать, на дурацкую Агату с её чётками, оружием и надеждой в глазах, когда он предложил удобный способ. На Шабаш не плевать. Просто, возможно, не совсем таким способом, какого большинство привыкло ждать от неонатов - но это уж Матьяс сам виноват, надо было делать, как традиция велит, бросать его в тот мясной котёл, какой проходят большинство неонатов для боевых одноразовых стай и смотреть, вылезет или нет. Глядишь, тогда, может, и правильный кусок пушечного мяса бы получился. А теперь задачи придётся решать с теми инструментами, что есть под рукой. И Викосу, и уважаемому архиепископу, стремящемуся под его каблук, и самому Анри.
Вот на этом и стоит сосредоточиться.
Когда он подъезжает к дому, его уже ждут.
Меньше километра, и только тут Анри ненадолго приходит в голову: а какой хороший момент был там, на берегу болота с сигаретой в зубах, чтобы заколебаться и напомнить себе, что ещё можно взять машину и просто свалить, а не садить их всех в один салон, не ехать из дикой Луизианы в ещё более дикую Мексику к дикой воеводе, не... Хороший был момент. Почему он его упустил?
Понятно, что после такого его бы однажды достал из-под любой земли или Викос, или собственный сир, или собственная совесть. Но десяток секунд утешительной иллюзии всё-таки немного жалко.
Анри отказывается от идеи лихо подкатить к дому и развернуться со скрипом шин и заносом, разбрасывая сухие листья и землю рядом с домом, и просто сбавляет ход.
Входные двери открыты, фонари из коридора освещают порог и заросший травой пустой двор.
Матьяс стоит в стороне, опустившись на одно колено, проверяет крепления нижнего металлического ящика. На шум подъехавшей машины он поднимает голову, встречается взглядом с Анри и одобрительно опускает глаза, потом снова поворачивается к креплениям. Не похоже, чтобы его интересовало, где его дитя шлялось столько времени сверх назначенного.
Анри подгоняет Хаммер ближе к нему, разворачивается задней частью, чтобы не пришлось переть землю лишний круг, и замечает Агату. Та вытаскивает из дома пару чемоданов и крепкий дорожный рюкзак, которые выглядят так, будто они собираются не на пару ночей в гости, а как минимум в поход на неделю. Чего туда можно напихать столько, интересно? Анри глушит мотор, краем глаза замечает высокую женщину в кожаной куртке и чёрной футболке с принтом "Содержит ГМО" прямо на груди. Футболка кажется ему знакомой, и он хмурится, потом поворачивает ключ зажигания, чтобы не жечь бензин почём зря. Женщина спрашивает о чём-то Агату, и та кивает на чемоданы, объясняя что-то и показывая на Хаммер. Выслушав ответ, гуль кивает снова, а потом опускает голову, целуя ей руку - и Анри отворачивается, вынимая ключ, а потом открывает дверцу. Понятно.
То неловкое чувство, когда человечество только с началом двадцать первого века начинает понимать условность всех этих гендерных и половых конструкций и давать людям свободу самоопределения и уважение к их вкусам - а твой клан практикует свободу этого дела не первое столетие, и никого не удивишь такой мелочью.
Ладно. Не вопрос.
Судя по тому, что Анри о нём знает, это далеко не самая серьёзная метаморфоза из возможных. Впору радоваться, что из всех вариантов "что надеть на пару вечеров для выхода в свет" он выбрал всего лишь сменить тон косметички, а не какую-нибудь хтоническую дичь вроде той, что носит дома. Если хочет ехать так - какая разница, уж Анри такой ерундой смущать поздно. Ему бы не показалась дикой даже мысль о том, что эта... Ведьма женщиной когда-то и родилась, просто так давно, что никто не помнит.
Интересно, а Матьясу есть разница - пялиться на свою прекрасную даму в таком виде, или на неё же - в виде отбитого на всю голову мужика с зарослями костей во всех направлениях, или в виде какой-нибудь вовсе инопланетной жути? Хотя вряд ли. Он всё ещё метаморф, как бы ни стремился в другое, и уж игры с формами его, наверное, не способны смутить в принципе. Тут не в них дело.
Для себя Анри решает, что пока Викос имеет силы и желание не давать воли тому, что завелось в её крови, - её вкусы насчёт своего внешнего вида будут волновать его в последнюю очередь. После целого списка того, о чём действительно стоит волноваться, когда собираешься ехать с ней в одной машине на неофициальную встречу с воеводой клана.
Он выходит из машины, кивает подошедшему Матьясу.
- Извини, что долго. План был примерный, а мне не хотелось наследить.
Матьяс отмахивается, бросая взгляд в сторону дома, - Анри прослеживает его скорее автоматически, не задумываясь, - где Агата деловито перекладывает что-то из чемодана в рюкзак, а Викос ведёт пальцами по дверному косяку, не обращая на неё внимания. На косяке остаётся тёмный узор, издалека не разглядеть, чем сделан и на что похож. Сигнализацию, что ли, ставит?
- Что?.. - переспрашивает он, поворачиваясь к сиру.
Матьяс терпеливо закатывает глаза.
- Я сказал, в порядке. Мы и рассчитывали на погрешность. Всё на ходу?
- Угу. Правда, может, часть электроники не отстроена. Радио может и не заработать. Даже не знаю, как мы переживём дорогу до Мексики без местных радиостанций. Фархад уже вернулся?
- Понятия не имею. - Матьяс смотрит слегка удивлённо, и Анри мысленно вздыхает. - Ты хотел и его взять?
- Да нет, просто... - Он хотел скорее удостовериться, что дурень не навернулся со своего мотоцикла где-нибудь по пути, но уже понимает, что вопрос явно не имеет смысла для большинства присутствующих. - Как я понял, с этого момента всё так секретно, что носильщиков у нас не будет. Землю помочь тебе закинуть в салон?
- Успеешь. Сейчас я хочу, чтобы ты помог мне с другим.
- М?
- Клятва.
Анри чувствует, как у него вытягивается лицо.
- Матьяс. Мы ведь договаривались. Помнишь? Ты обещал, что мне не понадобится этого всего... - Он кивает в сторону дома. - С ней.
Матьяс бросает взгляд в ту же сторону, секунду соотносит что-то в мыслях, потом качает головой.
- Тебе и не понадобится. Я прошу тебя дать клятву мне.
Анри глубоко вздыхает, автоматически прикусывая губы.
- То есть, она всё-таки развела на клятву тебя, пока я там бегал, а теперь ты хочешь связать мне руки сам.
- Нет. Рукам твоим я доверяю. Но зашить рот - да. Извини. - Матьяс слегка разводит руками. - Слишком важно, чтобы всё осталось между нами, Анри.
Ну, разумеется.
Никто не думал ведь, что Викос и вправду выложит им всю эту странную историю и возьмёт с собой в дорогу, не подстраховавшись ещё и с технической стороны? Клятва молчания - совсем простое таинство, мелочь, но почему-то Анри чувствует себя так, словно его опять пытаются использовать, не глядя. Интересно, это самого Матьяса идея или её? По ощущениям кажется, что второе. Когда им манипулирует Матьяс, по крайней мере, тот делает это честно и открыто, и совсем уж мерзкого чувства от этого не возникает.
- А если не хочу?
- Мне будет неприятно.
- Потому что она заставила тебя пообещать, что ты возьмёшь с меня клятву сам, да? И тогда мне не придётся говорить с ней. Ладно. Спасибо. Но для справки - ты мудак, если считаешь меня мудаком.
- Я тебе доверяю. Но остальное ты сам понимаешь.
- Ты доверяешь, а Викос нет. - Он смотрит в сторону. - Странно, что она сразу не предлагает создать виникулум. В виде связанной стаи мы были бы понадёжнее, разве нет? Уж ритуал-то братания каждый из вас может провести в любой момент. Только не вздумай ей это предлагать, я тебя возненавижу.
- Виникулум должен быть добровольным и основываться на вере, чтобы он был прочным, - напоминает Матьяс.
- Клятва молчания, в идеале, тоже.
- Поэтому я прошу тебя о ней сам. Это важно мне.
Ну, вот и поговорили.
По большинству пунктов Матьяс, разумеется, прав. Просто это неприятно признавать.
- Что, прямо здесь?
- Ну, мне доводилось принимать их и в худших местах.
Агата подходит к машине сзади, и когда он автоматически вжимает кнопку, вручную открывает заднюю дверь, оглядывает салон. Удовлетворившись увиденным, молча отходит к ящикам с землёй. Вот здорово. Значит, пока они тут решают вопросы секретности, скромная девчонка-гуль сейчас спокойно побросает здоровенные ящики в багажную часть, и ещё рюкзаками сверху присыплет.
Викос, кажется, не видит в этом ничего особенного - одобрительно кивнув Агате, она невозмутимо подходит к ним, устраивается на заднем сидении и кладёт локоть на спинку, слегка склонив голову на собственное плечо и наблюдая за ними с отстранённым любопытством.
- Я стесняюсь, когда вы смотрите, - говорит Анри, поджав губы и упорно глядя в сторону.
И почти не врёт, потому что ритуал, который Матьяс ставит тем, от кого ему нужна клятва, ещё со времени последней крупной драки около Джози - одновременно и пафосный, и дурацкий, и какой-то слишком интимный.
- Знаю.
Голос у неё почти не изменился, разве что интонации стали мягче и одновременно ещё прохладнее. Словно из вежливости на кучу острого битого стекла набросили тонкую тряпицу, а под ней проступают всё те же сколы, где не хватает таблички "Не влезай - убьёт".
Матьяс протягивает ему руку и касается пальцами собственного запястья, обнажая вену.
- Анри, пожалуйста. Это недолго.
Ещё секунду Анри смотрит ему в глаза, а потом вздыхает и поднимает руку тоже, одними губами обозначая: будешь мне должен.
Организатор хренов, такую нелепую сцену ещё надо было постараться составить.
Хренов организатор кивает ему и так же беззвучно говорит: спасибо.
По крайней мере, здесь они ещё друг друга понимают.
- Кровью, разделённой от сердца.
- Кровью, - повторяет Анри, соединяя кончики его пальцев со своими, - разделённой от сердца...
В задней части салона, переходящей в багажник, первый ящик с металлическим скрежетом задвигается внутрь.
Когда он заводит мотор и разворачивает машину, в зеркале заднего вида отражается потемневший дом. Анри понятия не имеет, остался ли там тот же Фархад или ещё что-нибудь относительно живое из гулей, но выглядит всё так, как будто он пуст уже десяток лет.
Его не отпускает странное чувство, которое он смутно помнит ещё из смертной жизни - когда долго собирался куда-то, уже выехал и теперь не можешь вспомнить, забыл ли что-то действительно важное, или тебе это только кажется. Только у нас, бесплатно и без регистрации - шанс превратиться в универсального параноика всего за несколько ночей и на всю оставшуюся не-жизнь.
Одно немного утешает его во всём этом невесёлом бреду - радио в машине всё-таки работает.
и у меня списки обещанного огромные.
и ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, мы продолжаем этот цирк.
про анри, машиночку и не-такую-крутую-как-в-кино стеллс-миссию.
содержит кучу каши в голове, посанских рефлексий и неточности насчёт работы шривпортского завода в двухтыщных.
олсо, немного больше букав, чем мы все рассчитывали.
Ветер бьёт прямо в лицо, пахнет сладковатыми болотами и дорожной пылью, из-за скорости кажется, что хлещет этими запахами наотмашь.
Шлема ни у одного из них нет.
- Слушай! - Мотор и вправду еле шепчет, но вот свист в ушах приходится перекрикивать, повышая голос. - А как он собирался туда ехать, если бы не мы? На попутках, что ли?!
Фархад не отвечает, только крепче сжимает руль. И, возможно, челюсти.
Анри начинает понемногу ненавидеть гулей.
Они несутся по тёмному шоссе в сторону Шривпорта, и за всю дорогу его проводник не сказал ни единого лишнего слова. Ни на один вопрос не ответил, кроме тех, что были про "держаться сюда" и "сумка не влезет, бери на спину".
Хрен с тобой. Следишь за дорогой, и ладно.
В самом деле, что этот ненормальный собирался делать?
Гулям он объявил, что они остаются. Одного вон выжал в десяток пакетов - Анри запоздало понимает, что, может быть, Фархад не обращает внимания на его вопросы просто из-за кровопотери, и немного смущается своих скоропалительных выводов, но решает, что обсуждать эту тему и демонстрировать сочувствие сейчас будет ещё менее уместно, чем его предыдущие попытки завязать с гулем разговор. Агате тоже велели остаться и следить за ними. У него что, ещё десяток запасных слуг в каждом лесу тут прикопан? А что ж он тогда их не достал, когда надо было?
С другой стороны, Анри не нужно много усилий, чтобы представить себе, как Викос, приняв условно человекообразный вид - или не потрудившись, потому что его в каком виде ни представляй, на человека будет не очень похоже, - с невозмутимым лицом тормозит первую попавшуюся на шоссе машину. Он смотрит водителю в глаза, и те стекленеют, словно в его мозгу только что сгнила половина связей между нейронами. Машина везёт это чудовище по ночному шоссе, сколько и куда ему нужно, а потом он так же спокойно выходит, напоследок проделав с водителем что-нибудь достаточно отвратительное, чтобы этого не хотелось представлять, - и за его спиной то, что осталось от водителя, садится за руль, разгоняется до максимума и вылетает вместе с машиной с обрыва в болото, и его оплавленной челюсти чуть ли не слюна каплет, пока его колымага медленно погружается в тёмную жижу. А в это время следующая машина тормозит на шоссе, и человек за рулём врубает дальний свет, чтобы разглядеть замотанную в какой-нибудь плащ длинную фигуру, пытаясь понять, что с ней не так, пока она неумолимо приближается.
Может быть, где-то здесь есть целые кладбища таких машин, утопленных в болотах, сброшенных в овраги или просто сгнивших в дальнем конце леса вместе со своими ещё живыми, но уже мёртвыми хозяевами. Не первый же раз достопочтимому примасу втемяшилось куда-то ломануться по личному и секретному делу...
Мимо проносится первый за много километров работающий фонарь, и Фархад резко сворачивает в сторону виднеющейся вдали освещённой дороги. Анри удерживается за его пояс одной рукой, второй страхуя сумку на своём плече.
Бред это, вот что.
Достопочтимые примасы могут, конечно, развлекаться как угодно, - но не в такое время ведь. Не собирался он никуда один. Матьяс маячил у него перед глазами последние пару ночей, охренительно тайно изнывая от невозможности что-нибудь сделать - и ладно бы только от этого, - и как только Викос дал ему малейший шанс, тут же предложил себя в качестве ресурса. И ведь никто даже не притворялся особо, что всерьёз это обдумывает, много чести - делать вид, что не ожидал... Может, им для того и позволили приехать.
Интересно, а самому Матьясу это тоже очевидно - или изнутри в этом клане глаз никто не носит, не модно в этом сезоне, так что советовать открыть те самые глаза и посмотреть, во что они вляпались - опять - никакого смысла нет?
Анри не идиот.
Он догадывается, что ругать про себя дурь и упёртость собственного сира - своего рода самоутешение. Это безопасные мысли. Знакомые. Потому что много ли у них сейчас альтернатив тому, на что они согласились?
Если бы Анри кто-нибудь вздумал пугать рассказами про Цимисха с такими подробностями - а хоть бы даже и Матьяс, - он бы не поверил, именно потому что не идиот. Но он был там. Он стоял рядом, своей шкурой чувствовал, почти глазами видел ауру того, что глянуло на них из крови Викоса - и, чем бы оно ни было на самом деле, Анри ни за что не хотел бы оказаться рядом, когда оно покажется снова.
А оно покажется, понимает он вдруг. Обязательно. И не так важно, случится это оттого, что Викос не сможет однажды удержать его, или как раз потому что попытается что-то сделать, что он там планирует с этим старым ритуалом, или ещё по какой-нибудь причине из тех, о которых можно гадать бесконечно.
Оно покажется, и если не почуяло и не запомнило их всех сейчас - Анри не по себе от мысли, что в момент, когда он в ужасе пялился на чёрную вскипающую жижу в его ранах-татуировках, возможно, оттуда что-то в каком-то смысле смотрело на него в ответ, - то уж на второй или третий раз...
Пусть бы этот больной ублюдок на самом деле знал, что делает.
Тогда, наверное, у них есть шансы успеть до того, как оно решит познакомиться с ними всеми.
Вентиляционная шахта - клаустрофобски узкая.
Даже гроб с землёй никогда не вызывал у него такого нелепого ощущения, как эта металлическая кишка, по плану состоящая всего-то из десятка поворотов без единой перемычки, а в реальности...
Какого чёрта в фильмах всё выглядит не так, причём всегда в каком-нибудь хреновом смысле?
Анри чувствует себя так, будто вынужден играть в Носферату, как в компьютерном стелс-шутере, ползущего к вожделенному центральному пульту управления, чтобы хакнуть систему международных фондов и обрушить биржу, воспользоваться паникой и запустить в банковские системы пару вирусов, способных отгрызть у Камарильи половину влияния на какую-нибудь Канаду. Только вот в компьютерных играх тебе чаще всего не приходится извиваться червяком на каждом повороте, гнуть то металлическую перегородку, то собственные плечи в противоестественную сторону, а ещё пихать перед собой сумку с ноутбуком, переходниками и запасным пакетом крови на случай проблем.
Очень хочется плюнуть на всё, проломить шаткую вентиляционную решётку под собой и двинуть вперёд, что называется, экономя время, а не патроны. Но под ним пара десятков метров спящего сборного цеха, от шасси до подъёмников, и сгруппироваться в этом механическом лесу так, чтобы гарантированно не повредить свою ношу, может и не получиться. Да ещё хрен знает, есть ли на заводе сейчас дежурные.
Это не по-шабашитски, сказал ему Фархад, стоя внизу перед забором, за которым начинались заводские ангары и вентиляционные трубы. Анри ответил ему, что то, чем сейчас занимается его мастер, вообще-то тоже выглядит не слишком правоверно, но ничего, никто не жалуется. Он удержался от того, чтобы добавить: не гулю, получившему недавно нагоняй за криворукость, мне указывать, что будет по-шабашитски, а что нет. Это было бы как-то... Подло, что ли. Мелко. Дома ему этого бы и в голову не пришло.
Возможно, потому что дома матьясовы гули редко вообще говорили. А своих собственных...
Фархад бросил на него тяжёлый взгляд, а потом молча оседлал мотоцикл и дал по газам.
Это было - Анри выворачивает руку, чтобы глянуть на часы, сползшие на внутреннюю сторону запястья, в котором он тоже вытягивал кости, и с тех пор оно осталось неприлично узким, - всего восемь минут назад.
А кажется, что он ползает тут уже не меньше получаса.
Даже удивительно, что пока не случилось какой-нибудь дряни - вроде провала вентиляционной решётки прямо над каморкой с охранниками, или заваренного тупика, который ни в каких планах вентиляционной шахты не стоял. Анри ожидает какого-нибудь подвоха в любой момент, какой-нибудь глупой случайности, которую чёрта с два предусмотришь, но пока всё выглядит слишком спокойно.
Если завод действительно спит ночами, а охрана осталась только у внешнего периметра, то у корпорации и правда серьёзные проблемы.
Будет смешно, если окажется, что Хаммеры они сняли с производства раньше срока, и склад готовой продукции заморожен, просто об этом ещё никуда не сообщали.
Тогда он, наверное, вернётся в дом и сообщит, что нормальной машины не нашёл, а нашёл какую-то попутную рухлядь, и Матьяс посмотрит на него как на идиота, на которого нельзя положиться, Викос задумчиво разомнёт руки со своими наманикюренными когтями, чтобы переставить ему голову в задницу, а Агата...
Может быть, тогда уж лучше не возвращаться.
Анри нервно смеётся, пропихивает сумку дальше, и тут же слышит скрежет.
Он успевает подхватить сумку за секунду до того, как решётка под ней срывается вниз, обнажая пустое пространство под собой, грохочет где-то в темноте цеха о какой-то подвесник и край шасси.
Несколько мгновений Анри остаётся неподвижным, полностью - но сигнализация не срабатывает.
Завод по-прежнему тих, только вдалеке гудит что-то, очевидно, обеспечивая возможность работы аварийных систем.
Хорошо. Отлично.
Он пропихивает сумку вперёд над провалом на месте выпавшей решётки, следя, чтобы не передавить пакет и не залить оборудование кровью. Осторожно выглядывает из получившейся дыры в почти полностью тёмный цех.
Шасси, остановленные подвесы с кузовным материалом. Дальше автоматизированная обработка и ангарные ворота прямо через проходную - судя по обозначениям, в соседний цех для какой-то химической протравки. Это значит, направление то, хоть в чём-то планы не врали. Камеры он видит всего две, вроде бы по углу они не охватывают потолочную зону, но высовываться лишний раз не хочется.
Продвинув сумку дальше, он не очень ловко переползает через отверстие и начинает уже более целенаправленно двигаться дальше.
Он обещал Матьясу сколько, примерно сорок минут? Ума лишился. С такой скоростью у него ещё минут десять-пятнадцать уйдёт только на то, чтобы добраться до контрольного пункта. Ещё неизвестно, сколько - на то, чтобы аккуратно подключиться к системе, найти и вскрыть охранные игрушки на складских дверях и общую сигнализацию, потом найти машину, хотя бы коротко проверить и угнать обратно до убежища, да ещё - что отдельно важно - не приведя с собой хвоста.
Вот ради чего нужны предосторожности.
"По-шабашитски" вломиться на завод и разнести там всё, унеся Хаммер на плече и побросав оторванные головы всех попавшихся на пути смертных - это мог бы тот же Матьяс, ему для этого даже боевая стая не нужна. Анри умеет работать тихо и - казалось ему до сих пор - достаточно быстро. Они оба это понимали, когда сир молча согласился доверить ему эту охренительно важную миссию - подогнать транспорт, который будет достаточно удобен, чтобы можно было двинуть в чёртову Мексику всей командой поддержки, и сделать это так, чтобы через час вокруг тихого убежища не оказались толпы полиции, охраны концерна, пробегавших мимо камарильских шпионов или чёрт знает, кого ещё привлечёт шабашитская атака на Шривпорт и как быстро...
В Мексику, вспоминает он.
В гости к воеводе клана. К "истеричной девке в накидке", кажется, так ласково её Викос назвал? С тем, чтобы вытребовать у неё некий древний пергамент с какой-то дичью, который хранится у неё неизвестно, сколько лет, и неизвестно, знает ли она, для чего его вообще придумывали, и хорошо ли это, если да.
Остаётся только надеяться, что хотя бы с воеводой никто сейчас не ведёт каких-нибудь стрёмных игр, из-за которых они вляпаются во что-нибудь, придающее ситуации дополнительную глубину.
Всего несколько ночей назад Анри был уверен, что делает большую ошибку, собирая вещи в эту же самую сумку и выезжая к Матьясу вместо того, чтобы ответить на его дурацкие вопросы по электронной почте, как отвечал последние годы. Позже он думал, что та была ещё ничего, а вот эта ошибка будет уже серьёзнее - и мысленно махул рукой, укладываясь в ящик с землёй в грузовом отсеке "Дельты" и вырубая телефон. О чём он думал, когда полчаса назад выносил своё сверх-рациональное предложение по поводу транспорнтной логистики перед теми, кто до этого момента его в принципе и всерьёз не воспринимал, а теперь соскочить будет в разы сложнее?
"Тогда я смогу поехать с вами и не быть обузой."
Он сжимает зубы, понимая, что не на Матьяса в тот момент смотрел, и уж тем более не на Викоса.
Интересно, хоть один из них это заметил?
Неважно.
Анри доползает до очередной решётки и дальше движется тише. Осторожно пихает сумку вперёд, бесшумно пальцами подцепляет крепление, но не сбрасывает, а пока придерживает выше.
По плану это предбанник контрольного пункта северного крыла цеховой части. Или как это там называлось на их промышленном языке? Неважно. Он здесь не термины сличать собрался.
Теперь, можно сказать, время пошло по-настоящему.
Всего один охранник?
Серьёзно?..
Нет, не может быть. Где-то у него должен быть напарник, как минимум.
Анри прикусывает губы, бесшумно замерев почти над его головой в проёме вентиляционной решётки. Он слышит дыхание человека, отчётливое и чуть хриплое - сигареты или застарелая какая-нибудь травма в лёгких? - без труда различает едва заметные под кожей самые крупные вены, уходящие по шее под жёсткий край форменного воротника. Загар на его шее похож на грязь, но кожа под ним живая и мягкая, тёплая даже на вид. Солёная, он знает. Сквозь такую сами люди не способны почувствовать запах, но мельчайшие капилляры, которые пронизывают её, для любого каинита безошибочно выдают отголосок того, какой эта кровь будет на вкус.
Человек, конечно, не видит и не замечает.
Он потягивается до хруста в накачанных плечах, неторопливо проходит по каморке, поглядывая на тусклый экран.
Если сейчас выйдет проверить периметр, можно будет в три секунды пробраться в контрольный пункт, подключиться уже оттуда, и никто даже сообразить не успеет. А с перехваченным контролем над камерами можно будет кого угодно вырубить в коридоре, не переживая о следах.
Только вот дурень не собирается никуда идти.
А время не ждёт.
Анри знает, что сердце у него бьётся - как бьётся у любого из них, чтобы качать такую нужную для тела кровь по сосудам, но это не стук людского сердца, ускоряющийся от страха или восторга, зависящий от переменчивого дыхания и движения. Это работа простого механизма, качающего топливо, без которого вся система мгновенно впадёт в каталепсию, которую зовут торпором. Просто потому, что если нарушить подачу единственного проводника всех реакций в бессмертном холодном теле, уровень этих реакций упадёт почти до нуля. Пробей каиниту горло, перешей лёгкие в хранилище какой-нибудь больной дряни, лиши его половины тела - и он восстановит утраченное, а ты потом пожалеешь, что начал. Но повреди каиниту сердце - и он твой, беспомощный, не способный ни руку поднять, ни воспользоваться той кровью, что теперь застывает в его жилах неподвижно и бессмысленно, как болото. Матьяс говорил, какие-то пассивные дисциплины можно всё равно попытаться нащупать даже в таком состоянии, но Анри никогда такого не видел.
Сейчас его сердце стучит так же ровно и почти бесшумно, как пять минут назад, несмотря на то, что он всё больше нервничает.
Сам он этого не слышит, как не слышит, а только угадывает на ощущениях сердца других каинитов вокруг - а вот пульс охранника внизу он слышит прекрасно. Тот ввинчивается в виски, отвлекает всё больше, напоминает ход часов - или это сменяющиеся секунды на циферблате наручных часов всё больше напоминают ему человеческий пульс, хотя настоящего звука от смены цифры на экране быть не может.
Убить его, и дело с концом.
Ведь это для общей пользы, да?
Анри следит за следующим кругом из трёх шагов, не понимая, чего идиот медлит и какого хрена он не отвернётся хотя бы поближе к мониторам.
Если он так и останется торчать тут, то придётся убить. Потому что слиться с освещённой стеной или стереть ему память, свалившись ему на голову, Анри не сумеет.
Такая мелочь для шабашита, верно?
Жизнь смертного ничего не стоит. Как в компьютерной игре, где укладываешь десятку охранников, чтобы выполнить миссию, и это даже не считается человеческими потерями.
Он колеблется, почти вываливаясь из вентиляционной шахты, не понимая, как смертный всё ещё не замечает его.
Если бы тот сейчас посмотрел вверх, выбора бы не осталось - тут уж делай, что хочешь, а если он врубит сигнал тревоги и сумеет рассмотреть, что к нему явилось в гости, всем будет хуже.
Но просто так решить самому - это... Это ведь другое.
Он сжимает зубы.
Матьяс не понимает главного о человечности, хотя кажется мудрее многих. Может, просто за годы забыл, как она работает. Или его при Становлении как-то иначе поломали, не так, как действовал он сам потом с собственным потомком. Человечность нужна Анри не для того, чтобы считать себя хорошим по каким-то глупым людским понятиям. В этом смысле у него иллюзий нет. Она нужна, чтобы сохранять контроль и помнить о том, кто он такой. Этот путь, просто не обращать внимания и всякий раз говорить себе, что мораль и этика тебя больше не касаются, ночь твоя, делай что хочешь, - он только кажется самым лёгким. На самом деле он просто самый дешёвый, и заплатишь за него потом, как и положено, хорошо если дважды...
Нет.
Решение вдруг выкристаллизовывается внутри отчётливо, как будто его высветило даже не прожектором - лазером.
Дело не в этом смертном-охраннике, а в самом принципе.
Анри знает, зачем ему всё это нужно.
Викос хочет свой тайный поход к воеводе за ритуалами, чтобы лично попытаться припечатать Цимисха своей кровью?
Пусть получит и подавится.
Поход этот, машину и запас времени, Матьяса с боевыми щупальцами наготове, Агату с её пистолетом и дурацкими чётками, чтоб её, зачем они только ей нужны, она их даже тогда в постели не снимала и рот ему заткнула за комментарий, хотя из неё верующая, как из него - волонтёр марсельского Красного Креста...
Пусть Викос берёт их всех и едет, куда ему приспичило.
Не вопрос.
А Анри поедет с ними и сделает всё, что сможет, чтобы реки бессмысленной крови в этом походе не оказались слишком уж глубокими. По крайней мере, чтобы она не лилась без толку, просто потому что всем плевать. Потому что ему самому - нет. Может, Агата не оценит, пусть. Может, Матьяс его идиотом посчитает, как все эти годы считал, его право.
Пошли к чёрту.
Анри поедет, потому что ему не плевать, и потому что есть вещи, которые он считает правильными.
И никто не посмеет ему ляпнуть ничего про то, что у него плохо с верой в Шабаш. Он дитя архиепископа Йоханнесбурга, и он с первых своих ночей понимает об этом Шабаше побольше многих - и всё-таки сейчас тащит свою задницу со своим сиром в чёртову Мексику, чтобы вроде как помочь сохранить этот клятый Шабаш таким, каким он нужен его самодовольному духовенству. Если это не вера, то что?
А уж то, каким образом эту веру воплощать, Анри будет решать только сам.
И если, чтоб вы все подавились, ему придётся висеть здесь, как идиотской летучей мыши, ещё час, прежде чем тупой охранник развернётся и даст ему возможность вырубить себя, не убивая, то он провисит, сколько надо, и что бы остальные потом ни думали по этому поводу, - не настолько уж катастрофичны им будут эти восемь минут, или десять, или...
Он выворачивает перетянутое запястье, чтобы разглядеть цифры - и часы соскальзывают, едва цепляясь за палец.
И падают на пол прямо перед охранником внизу.
"Твою мать..."
Анри пялится вниз, вытаращив глаза.
Секунда - и человек с недоумением наклоняется, разглядывая внезапную находку.
Вторая - и начнает медленно понимать голову, чтобы взглянуть, откуда она могла свалиться.
Дальше думать некогда.
Ухватившись за край шахты, Анри резко выбрасывается из своего укрытия, кувырком переворачиваясь и стремительной тенью оказываясь у него за спиной. Тот успевает что-то почувствовать, сделать движение, чтобы потянуться рукой к кобуре под мышкой.
А вот вскрикнуть уже не успевает.
Контрольный пункт оказывается, вопреки его ожиданиям, самой скучной частью.
Анри немного разочарован, но это чувство нравится ему больше, чем память о солоноватой острой крови охранника на языке. Это не хаб аэропорта, где систему регулярно обновляют. Всего лишь третья версия программы-дешифратора, объединённая с данными первых двух неудачных - срывает пароли, как криво посаженную крышечку.
Раскрытый ноутбук с парой подключенных прямо к системе дисков гудит почти неслышно, даже не греется - или Анри не замечает, потому что собственные руки сейчас гораздо теплее, чем он хотел бы.
Он отлаживает ещё пару мелких кодов на ходу, одной рукой, зубами поправляет на второй часы - у тех треснул экран при падении, теперь от них толку меньше, чем от фонарика на минималках, но он упрямо следит, чтобы они больше не соскользнули.
Потому что пошёл ты к Каину и всем Допотопным разом, Фархад, со своим "не по-шабашитски".
Неважно, что они не показывают время.
Теперь его понадобится не так уж много.
Вот схема сигнализаций, вот управление камерами, вот карта нужного крыла и примыкающей складской зоны. Выглядит лучше, чем то, что он смог выискать, поймав сигнал на свой лаптоп за пределами дома, пока гуль выводил мотоцикл. На всякий случай он пробивает, есть ли возможность там же по-быстрому проверить электронику в выбранной машине. По идее, это должны были бы сделать на выходе из цеха, но чем чёрт не шутит - подвоха можно ждать откуда угодно, а сильно это его не задержит.
Второй охранник, замечает Анри краем глаза на одном из экранов, вальяжно расхаживает по соседнему крылу и останавливается у большой рабочей витрины, чтобы сделать фото своей физиономии на крутом фоне.
Вот и умница. Займись ещё какой-нибудь дурью, раз завод и правда экономит на вас теперь.
Одного несчастного придурка Анри хватит на эту ночь с лихвой.
Он вбивает ещё несколько команд, и одновременно алгоритм завершает последнюю проходку по корневому каталогу, подчищая следы вмешательства. На самом деле, не до конца, какие-нибудь Носферату наверняка могут поковыряться и как-нибудь отследить возможный источник. Но если завод начал экономить даже на охране, положившись на не отлаженную автоматику, от откуда у них деньги на кодеров-Носферату? А те возьмут, даже если не предлагать, и наверняка камарильские - побольше возьмут, чем родные антитрибу.
Всё.
В кино бы это выглядело так: ты сосредоточенно, прикусив губу клыком, вбиваешь команду за командой, потом делаешь финальный щелчок, отпускаешь тихий хлёсткий комментарий - и двери корпусов разблокируются одна за другой, открываясь перед тобой небесными вратами, а ты тенью победителя проскальзываешь в выставочный зал, где на нужном подмостке уже подсвечена софитами нужная тебе модель с призывно открытой водительской дверцей.
В реальности от разблокировки нет никаких лишних звуков, ворота Анри открывает за счёт своего веса, пихнув одну из дверей бедром - руки заняты теперь уже не только сумкой с оборудованием и всё ещё нетронутым пакетом крови - и нужен ему не выставочный зал, которого здесь вообще-то нет, потому что какой идиот станет делать такое прямо на производстве, когда для демонстраций есть нормальные заводские шасси?
Стойки на складе расположены ровными рядами, двухъярусные, готовые к тому, чтобы их прицепили к транспортёрам и двинули наконец в точки реализации. Интересно, сколько они там стоят?
Анри проходит между рядами.
Он неплохо видит в темноте по сравнению со смертными, поэтому отсвета от приборов контроля и собственных треснутых часов ему хватает. Романтической чуши у него в голове давно нет, он просто хочет выполнить задачу - но всё-таки, когда доходит до стойки с несколькими экземплярами нужной модели, на несколько секунд замирает, позволяя себе вспомнить, какой красавицей она казалась ему в детстве.
Ладно. Что уж там.
Хаммер - это всё-таки круто.
Жёсткие углы, слегка сглаженные у гражданских моделей, мощный корпус, чёрный лак и хромированные детали - на фоне старых Хаммеров, которые Анри мальчишкой рассматривал в журналах и на наклейках, H3 выглядела даже изящной, но всё равно ни на секунду не давала забыть, что создана на базе военного грузовика, в который можно напихать тонны оружия, земли и пачку военнопленных впридачу. А потом протащить через пустыню, бездорожье и десяток взрывов, так что блестящий черный лак и стальной блеск облупятся и слетят, как шелуха, оставив крепкий тяжелый скелет, не потерявший ни единого пункта технических характеристик.
Если честно, Анри считает немного наивным восхищаться ими всерьёз. Такое, по-хорошему, обычно возбуждает фанатов боевиков из девяностых - тех же ребят, что теряют мозги при виде порно с женщинами в черной лакированной коже, с длинными алыми ногтями и с сигаретой в напомаженных губах. Не то чтобы он таких не знал - что уж там, с момента своего Становления он видел вкусовые пристрастия похлеще, чем безвкусный пафос девяностых, и самые жуткие далеко не всегда принадлежали деградантам-Тореадорам или его собственным собратьям. Но сам Анри слишком любит привычный ему век, где ценят быстрое, лёгкое, плавную форму и тонкие панели, а не вот это вот, с историческим налётом боевого гламура.
Анри определённо считает наивным - а где-то и очень глупым - вообще восхищаться такими вещами, но эта штука, надо отдать ей должное, будет хороша в тех условиях, в которое Матьяс собрался влезть.
И не только своей быстроходностью.
Он забрасывает тело охранника в заднюю часть салона, ещё пустую и свободную - ящиков пять можно засунуть таких, с какими они прилетели в Штаты - и ещё раз забегает, уже налегке, на контрольный пункт, убедиться, что отключил сигнализационные системы в нужной части, и глянуть отчёт по проверенной электронике. Отправляет Матьясу короткое сообщение на мобильный.
А потом садится за руль и с разгона выносит носом полуоткрытые ворота во внутренний двор.
Руль выкручивается в руках неожиданно легко, гравий и земля бьют в днище на развороте.
Прокатившись по безопасной части территории, Анри разминает руки, поправляет на левой часы, а потом снова заводит мотор и вдавливает педаль до отказа.
На дорогу Хаммеру и в самом деле плевать.
На паре выбоин его подбрасывает, но подвеска кажется даже слишком хорошей, потому что не позволяет толком понять, глубока ли была та яма, в которую он чуть не влетел. С такой скоростью ещё минут пятнадцать, и остальным даже не придётся ждать его дольше, чем он рассчитывал.
И Матьясу там не успеют отгрызть что-нибудь ненужное.
Вроде следующего куска чувства собственного достоинства.
Анри нервно ухмыляется, хотя на душе всё равно неспокойно.
Удивительно, как такие вещи преломляются в голове. Когда-то, в первые свои ночи, он смотрел на Матьяса как на древнего, мудрого каинита, рядом с которым чувствовал себя мальчишкой. Шабашитский анцилла, которому больше сотни лет, который глядит сквозь тебя, как сквозь тонкий слой воды, видя насквозь. Который видел позапрошлый век, знает и умеет такое, что тебе пока ещё даже осознать или представить трудно. А рядом с Викосом этот мудрый анцилла сам - такой же мальчишка, и смотрит ему в рот, не сомневаясь ни в одном его слове, и тот глядит сквозь него и вертит им, как хочет, не напрягаясь, и наверняка вертел бы, даже если бы сам Матьяс этого не хотел. Просто потому что сотня матьясовых лет против его десятка веков - это расстояние ещё похлеще, чем у анциллы и недавнего неоната, через такую пропасть разве протянешь что-то человеческое? По-хорошему, не удивительно, что он смотрит на Матьяса как на насекомое в банке, максимум - как на умственно отсталого ребёнка. И будет так смотреть, скорее всего, на кого угодно, оттого и разговоры эти все про шабашитскую политику и что он решит для секты, не спрашивая её мнения.
Интересно, осталось на свете хоть одно существо, способное смотреть так же на него самого? Кто-то, перед кем он сам - как тот малолетний идиот, каких видит в большинстве каинитов вокруг себя? Вряд ли старейшины или даже воевода. Может, Каин, если бы он существовал - или если будет когда-нибудь существовать снова. Или Цимисх... Но разве Цимисх - существо?
Он стискивает руль крепче.
Мыли опять сворачивают не туда, текут сквозь голову, как пыльная тёмная дорога под колёсами машины.
Если считать Цимисхом то, что Анри видел недавно, то это было больше похоже на... Стихию. На болезнь. На что-то, возможно, обладающее волей, но не в том человеческом смысле, какой обычно в это вкладывают. Не так, как они все, даже не так, как Викос. Тот, конечно, та ещё древняя ублюдочная тварь без капли человеческого в душе, но он хоть по форме остался чем-то, похожим на них. По крайней мере, чем-то, что способно язвить, бить тебе по больным местам ради собственного удовольствия, клыками пробить чью-то вену и пить кровь, как любой каинит. Можно ли себе представить, что Старейший, вот это нереальное непонятно что из страшных сказок, начавшее заражать своей кровью потомков - был когда-то нормальным каинитом? Касался кого-то руками, заводил гулей, спал в земле? Становил потомков, говорил кому-то: дитя, и это значило не пафосную формулу или ритуальное обзывательство, а было искреннее, настоящее.
Бред какой-то. Эта дикая мысль Анри не нравится.
А потом ему приходит в голову следующая. Ведь Матьяс спрашивал у Агаты тогда, в начале...
Он замечает машину слишком поздно.
Та несётся навстречу, мотаясь по шоссе бешеным флюгером. Колёса визжат по полотну, когда водитель выворачивает руль.
- Да чтоб тебя!..
Анри бьёт по тормозам, одновременно разворачиваясь, пытаясь уйти от столкновения.
Вспышка света от фар на решётке чужого радиатора. Свои собственные у водителя-лихача не работают.
Анри успевает разглядеть искажённое лицо - открытый в неслышном крике рот, копну спутанных вроде бы рыжих волос, безумные пустые глаза, собственные фары проходятся по этому лицу, окатив его болезенно-ярким светом, ты там под спидами, что ли?! - но дальше он не видит.
Колеса визжат ещё громче, он почти чувствует запах палёной резины, зажмурившись, чуть не срывает руль.
В голове мелькает: всё, облом с миссией.
Машина летит прямо на него, он знает.
Ещё полсекунды...
...Каким-то чудом он успевает пролететь, только краем задев чужой бампер. Слетает с дороги, чуть не врезавшись головой в потолок, под бешеный треск кустов вокруг давит педаль тормоза изо всех сил, надеясь, что не влетит в какое-нибудь болото, - и наконец останавливается.
Вдалеке слышится удаляющийся визг чужих шин.
Что за...
Что за невменяемые наркоманы?!
Анри отдёргивает руки от руля, словно тот сделан из раскалённого железа. Ещё несколько секунд сидит, открывая попеременно то рот, то глаза пошире от возмущения, а потом закрывая обратно, потому что - а что тут скажешь? И кому?
Вот как чувствовал, что какая-нибудь неудачная дурь обязана случиться, слишком гладко всё прошло с заводом. Когда это такое было, чтобы свёрстанный на коленке план сработал, как надо, и ниоткуда не прилетела ответочка? Хоть в предсказатели иди на основе интуитивных математических методов.
Дальше что?
Впрочем, выбравшись из машины, он понимает, что этот вылет с дороги - не такая уж неудача.
Болото начинается чуть ли не в пяти шагах от остывающего Хаммера, увязшего одним колесом в чавкающей луже грязи. От воды исходит сладковато-затхлый дух, жужжат какие-то мошки или москиты, только тумана с призраками не хватает. Но и без тумана слышно, как что-то даёт тихий всплеск вдалеке, какая-то зверушка шумит между дальними кустами. Где-то далеко, в глубине леса вокруг, ухает ночная птица.
Полминуты без движения - и лес с болотом словно забыли о том, что у них на глазах чуть не случилась тупая авария с чёрт знает какими последствиями, а теперь один из её участников пялится на их владения, стоя рядом с открытой дверью машины.
Москитам и мошкам на него плевать, их не интересует холодная каинитская кровь. Они носятся над водой, занятые тем, что им по-настоящему важно, среди этой влажной хлюпающей жизни, на фоне которой Анри чувствует себя как-то особенно мёртвым.
Вздохнув, чтобы лучше чуять запахи, он обходит машину и открывает багажную часть салона.
Охранника, конечно, здорово потрепало, пока они летели с шоссе, но, если честно, сильно хуже не стало. Анри вытаскивает его тело из машины, ещё несколько секунд сомневается, но потом качает головой и подтаскивает его ближе к болоту.
- Прости, что так вышло, парень. - В лицо ему Анри не смотрит. Ничего нового он там не увидит. - Но их безопасность мне важнее твоей.
Это не лучшее оправдание, но другого у него пока нет.
Прежде чем забросить тело подальше в болото, он выуживает из его кармана пачку сигарет и зажигалку. Закуривает, почти не поморщившись от вспышки пламени возле лица, и смотрит на пузыри на поверхности тёмной воды, покрытой ряской и ошмётками отмокших растений. Вот ведь, ржал когда-то над привычкой некоторых собратьев к сигаретам - ладно ещё, говорят, камарильцы любят это дело, чтобы зимой на морозе ходить среди смертных и не показывать, что пара изо рта нет, а нам-то зачем? - а сам взял в руки сигареты первый раз после смерти. Не той первой, на аэропортском поле - другой.
Не своей.
Телу плевать на никотин, тут ничего не поделаешь, но действие, знакомое по другим живым существам, немного успокаивает. Анри подозревает, что у смертных оно порой бывает так же. Всё лучше, чем стоять и тянуть время, пялясь на ночное болото перед тем, как начать вытаскивать свою честно украденную машину из лужи.
Болото живёт своей жизнью, словно забыв о том, что он только что скормил ему ещё не до конца остывшее тело охранника.
Пожалуй, и к лучшему.
А ведь это Луизиана, чёрт её дери.
И где оно, всё то, о чём смертные так любят снимать фильмы и писать дешёвые книжки с хреновым сюжетом? Романтика душных мангровых болот, чернокожие креольские вуду-колдуньи, зомби с пустыми белыми глазами, старые дома с призраками выживших из ума плантаторов и замученных рабов, уходивших ночами петь и плясать для своих лоа, чтобы потом дочь хозяйки нашла под подушкой сухую лапку курицы и мешочек цветного песка, а потом у неё отсохло сердце?
Анри сам не помнит, из каких клипов надёргал этих голливудских поделок.
Кто-то - может быть, даже Нэн, - рассказывал ему, что на самом деле, в Луизиане стоит больше опасаться приблудных Самеди, у которых один Каин ведает, что на уме. Но это могли быть точно такие же непроверенные слухи - что-то Анри не помнит, чтобы Нэн часто отлучалась из Джози. Она не рассказывала, но он почему-то всегда был уверен, что она получила Становление там. И дело не в том, что он даже горсти земли лишней при ней никогда не видел, это ерунда: многие йоханнесбургские Цимисхи предпочитают делать вид, что местный песок - их плоть и кровь, а сами годами прячут в багажнике пару ящиков неизвестно откуда. Просто Нэн вписана в этот город, врезана в него, как туристическая шахта времён апартеида - в центральный парк аттракционов, как часть его скелета, органичная, путь и переломленная уже пару раз без всякой жалости. Просто у неё легко и по дефолту установлено то, чего даже у архиепископа не получилось - быть частью той земли, а не пытаться ею стать.
Анри всё ещё помнит, как они с Матьясом оказались в Дебрецене, и с тех пор даже не пытается анализировать то, что и так ясно, как двоичный код для первоклашки - от Матьяса фонит Венгрией. Даже когда тот сам об этом не помнит.
Может быть, дело и вправду в земле.
Может быть, на самом деле твоя родная земля определяет тебя не в момент, когда ты умираешь в ней или связываешься с ней как-то ещё - а позже, со временем, за годы и десятки лет, на протяжении которых она обнимает тебя в беспамятстве, пропитывая твою кровь и всего тебя, пока ты прячешься от солнца. За собой Анри такого не чувствует - да, Матьяс научил его и дал однажды возможность проверить, каково это - оказаться оторванным от хотя бы пары горстей, и повторять этот опыт у него никакого желания нет. Но всё-таки вряд ли кто-то со стороны скажет по нему, где остались его корни, пока он сам не заговорит.
Но, может быть, это только пока - а через несколько десятков лет, когда он превратится в мудрого и одновременно дурного напрочь анциллу вроде Матьяса, если доживёт, конечно, - оно проступит в нём, станет физически уловимо, как код на тех клавишах, которые нажимаешь чаще других, и проще уже не пытаться подобрать нужную комбинацию или написать программу-отмычку, а надо просто глянуть глазами.
Может быть, его шальной марсельский пригород и пустое свободное поле за аэропортскими ангарами будут сквозить в нём, как бы он ни менял свою внешность, как в Нэн - её полуразрушенный собственной свободой Джози, как в Матьясе - тёмные переулки венгерских окраин, как...
Тихо выругавшись, Анри поворачивает руль и выравнивает ход. До дома осталось совсем немного.
Думать про Викоса не хочется.
Когда Анри пробует представить, что за фон он ощущает в этом существе, перед глазами снова возникают раскрывающиеся ранами чёрные полосы на его коже, кипящая в них древняя - пусть бы кровь, но на самом деле он понятия не имеет, что это. Какая уж тут земля, какой фон, тут ауру-то почуешь - и уже отпадает желание присматриваться дальше, если ты не такой же чокнутый, как Матьяс. Анри точно не такой. Ему вообще, по-хорошему, плевать, какая часть викосовой ненормальности - влияние Цимисха, какая - его собственная, взращённая на той земле, в которой спит он сам, а какая - пришла со временем и ждёт рано или поздно любого из них, если этот любой проживёт столько веков.
Вот на то, как они будут решать проблему дальше, Анри не плевать. На Матьяса не плевать, на дурацкую Агату с её чётками, оружием и надеждой в глазах, когда он предложил удобный способ. На Шабаш не плевать. Просто, возможно, не совсем таким способом, какого большинство привыкло ждать от неонатов - но это уж Матьяс сам виноват, надо было делать, как традиция велит, бросать его в тот мясной котёл, какой проходят большинство неонатов для боевых одноразовых стай и смотреть, вылезет или нет. Глядишь, тогда, может, и правильный кусок пушечного мяса бы получился. А теперь задачи придётся решать с теми инструментами, что есть под рукой. И Викосу, и уважаемому архиепископу, стремящемуся под его каблук, и самому Анри.
Вот на этом и стоит сосредоточиться.
Когда он подъезжает к дому, его уже ждут.
Меньше километра, и только тут Анри ненадолго приходит в голову: а какой хороший момент был там, на берегу болота с сигаретой в зубах, чтобы заколебаться и напомнить себе, что ещё можно взять машину и просто свалить, а не садить их всех в один салон, не ехать из дикой Луизианы в ещё более дикую Мексику к дикой воеводе, не... Хороший был момент. Почему он его упустил?
Понятно, что после такого его бы однажды достал из-под любой земли или Викос, или собственный сир, или собственная совесть. Но десяток секунд утешительной иллюзии всё-таки немного жалко.
Анри отказывается от идеи лихо подкатить к дому и развернуться со скрипом шин и заносом, разбрасывая сухие листья и землю рядом с домом, и просто сбавляет ход.
Входные двери открыты, фонари из коридора освещают порог и заросший травой пустой двор.
Матьяс стоит в стороне, опустившись на одно колено, проверяет крепления нижнего металлического ящика. На шум подъехавшей машины он поднимает голову, встречается взглядом с Анри и одобрительно опускает глаза, потом снова поворачивается к креплениям. Не похоже, чтобы его интересовало, где его дитя шлялось столько времени сверх назначенного.
Анри подгоняет Хаммер ближе к нему, разворачивается задней частью, чтобы не пришлось переть землю лишний круг, и замечает Агату. Та вытаскивает из дома пару чемоданов и крепкий дорожный рюкзак, которые выглядят так, будто они собираются не на пару ночей в гости, а как минимум в поход на неделю. Чего туда можно напихать столько, интересно? Анри глушит мотор, краем глаза замечает высокую женщину в кожаной куртке и чёрной футболке с принтом "Содержит ГМО" прямо на груди. Футболка кажется ему знакомой, и он хмурится, потом поворачивает ключ зажигания, чтобы не жечь бензин почём зря. Женщина спрашивает о чём-то Агату, и та кивает на чемоданы, объясняя что-то и показывая на Хаммер. Выслушав ответ, гуль кивает снова, а потом опускает голову, целуя ей руку - и Анри отворачивается, вынимая ключ, а потом открывает дверцу. Понятно.
То неловкое чувство, когда человечество только с началом двадцать первого века начинает понимать условность всех этих гендерных и половых конструкций и давать людям свободу самоопределения и уважение к их вкусам - а твой клан практикует свободу этого дела не первое столетие, и никого не удивишь такой мелочью.
Ладно. Не вопрос.
Судя по тому, что Анри о нём знает, это далеко не самая серьёзная метаморфоза из возможных. Впору радоваться, что из всех вариантов "что надеть на пару вечеров для выхода в свет" он выбрал всего лишь сменить тон косметички, а не какую-нибудь хтоническую дичь вроде той, что носит дома. Если хочет ехать так - какая разница, уж Анри такой ерундой смущать поздно. Ему бы не показалась дикой даже мысль о том, что эта... Ведьма женщиной когда-то и родилась, просто так давно, что никто не помнит.
Интересно, а Матьясу есть разница - пялиться на свою прекрасную даму в таком виде, или на неё же - в виде отбитого на всю голову мужика с зарослями костей во всех направлениях, или в виде какой-нибудь вовсе инопланетной жути? Хотя вряд ли. Он всё ещё метаморф, как бы ни стремился в другое, и уж игры с формами его, наверное, не способны смутить в принципе. Тут не в них дело.
Для себя Анри решает, что пока Викос имеет силы и желание не давать воли тому, что завелось в её крови, - её вкусы насчёт своего внешнего вида будут волновать его в последнюю очередь. После целого списка того, о чём действительно стоит волноваться, когда собираешься ехать с ней в одной машине на неофициальную встречу с воеводой клана.
Он выходит из машины, кивает подошедшему Матьясу.
- Извини, что долго. План был примерный, а мне не хотелось наследить.
Матьяс отмахивается, бросая взгляд в сторону дома, - Анри прослеживает его скорее автоматически, не задумываясь, - где Агата деловито перекладывает что-то из чемодана в рюкзак, а Викос ведёт пальцами по дверному косяку, не обращая на неё внимания. На косяке остаётся тёмный узор, издалека не разглядеть, чем сделан и на что похож. Сигнализацию, что ли, ставит?
- Что?.. - переспрашивает он, поворачиваясь к сиру.
Матьяс терпеливо закатывает глаза.
- Я сказал, в порядке. Мы и рассчитывали на погрешность. Всё на ходу?
- Угу. Правда, может, часть электроники не отстроена. Радио может и не заработать. Даже не знаю, как мы переживём дорогу до Мексики без местных радиостанций. Фархад уже вернулся?
- Понятия не имею. - Матьяс смотрит слегка удивлённо, и Анри мысленно вздыхает. - Ты хотел и его взять?
- Да нет, просто... - Он хотел скорее удостовериться, что дурень не навернулся со своего мотоцикла где-нибудь по пути, но уже понимает, что вопрос явно не имеет смысла для большинства присутствующих. - Как я понял, с этого момента всё так секретно, что носильщиков у нас не будет. Землю помочь тебе закинуть в салон?
- Успеешь. Сейчас я хочу, чтобы ты помог мне с другим.
- М?
- Клятва.
Анри чувствует, как у него вытягивается лицо.
- Матьяс. Мы ведь договаривались. Помнишь? Ты обещал, что мне не понадобится этого всего... - Он кивает в сторону дома. - С ней.
Матьяс бросает взгляд в ту же сторону, секунду соотносит что-то в мыслях, потом качает головой.
- Тебе и не понадобится. Я прошу тебя дать клятву мне.
Анри глубоко вздыхает, автоматически прикусывая губы.
- То есть, она всё-таки развела на клятву тебя, пока я там бегал, а теперь ты хочешь связать мне руки сам.
- Нет. Рукам твоим я доверяю. Но зашить рот - да. Извини. - Матьяс слегка разводит руками. - Слишком важно, чтобы всё осталось между нами, Анри.
Ну, разумеется.
Никто не думал ведь, что Викос и вправду выложит им всю эту странную историю и возьмёт с собой в дорогу, не подстраховавшись ещё и с технической стороны? Клятва молчания - совсем простое таинство, мелочь, но почему-то Анри чувствует себя так, словно его опять пытаются использовать, не глядя. Интересно, это самого Матьяса идея или её? По ощущениям кажется, что второе. Когда им манипулирует Матьяс, по крайней мере, тот делает это честно и открыто, и совсем уж мерзкого чувства от этого не возникает.
- А если не хочу?
- Мне будет неприятно.
- Потому что она заставила тебя пообещать, что ты возьмёшь с меня клятву сам, да? И тогда мне не придётся говорить с ней. Ладно. Спасибо. Но для справки - ты мудак, если считаешь меня мудаком.
- Я тебе доверяю. Но остальное ты сам понимаешь.
- Ты доверяешь, а Викос нет. - Он смотрит в сторону. - Странно, что она сразу не предлагает создать виникулум. В виде связанной стаи мы были бы понадёжнее, разве нет? Уж ритуал-то братания каждый из вас может провести в любой момент. Только не вздумай ей это предлагать, я тебя возненавижу.
- Виникулум должен быть добровольным и основываться на вере, чтобы он был прочным, - напоминает Матьяс.
- Клятва молчания, в идеале, тоже.
- Поэтому я прошу тебя о ней сам. Это важно мне.
Ну, вот и поговорили.
По большинству пунктов Матьяс, разумеется, прав. Просто это неприятно признавать.
- Что, прямо здесь?
- Ну, мне доводилось принимать их и в худших местах.
Агата подходит к машине сзади, и когда он автоматически вжимает кнопку, вручную открывает заднюю дверь, оглядывает салон. Удовлетворившись увиденным, молча отходит к ящикам с землёй. Вот здорово. Значит, пока они тут решают вопросы секретности, скромная девчонка-гуль сейчас спокойно побросает здоровенные ящики в багажную часть, и ещё рюкзаками сверху присыплет.
Викос, кажется, не видит в этом ничего особенного - одобрительно кивнув Агате, она невозмутимо подходит к ним, устраивается на заднем сидении и кладёт локоть на спинку, слегка склонив голову на собственное плечо и наблюдая за ними с отстранённым любопытством.
- Я стесняюсь, когда вы смотрите, - говорит Анри, поджав губы и упорно глядя в сторону.
И почти не врёт, потому что ритуал, который Матьяс ставит тем, от кого ему нужна клятва, ещё со времени последней крупной драки около Джози - одновременно и пафосный, и дурацкий, и какой-то слишком интимный.
- Знаю.
Голос у неё почти не изменился, разве что интонации стали мягче и одновременно ещё прохладнее. Словно из вежливости на кучу острого битого стекла набросили тонкую тряпицу, а под ней проступают всё те же сколы, где не хватает таблички "Не влезай - убьёт".
Матьяс протягивает ему руку и касается пальцами собственного запястья, обнажая вену.
- Анри, пожалуйста. Это недолго.
Ещё секунду Анри смотрит ему в глаза, а потом вздыхает и поднимает руку тоже, одними губами обозначая: будешь мне должен.
Организатор хренов, такую нелепую сцену ещё надо было постараться составить.
Хренов организатор кивает ему и так же беззвучно говорит: спасибо.
По крайней мере, здесь они ещё друг друга понимают.
- Кровью, разделённой от сердца.
- Кровью, - повторяет Анри, соединяя кончики его пальцев со своими, - разделённой от сердца...
В задней части салона, переходящей в багажник, первый ящик с металлическим скрежетом задвигается внутрь.
Когда он заводит мотор и разворачивает машину, в зеркале заднего вида отражается потемневший дом. Анри понятия не имеет, остался ли там тот же Фархад или ещё что-нибудь относительно живое из гулей, но выглядит всё так, как будто он пуст уже десяток лет.
Его не отпускает странное чувство, которое он смутно помнит ещё из смертной жизни - когда долго собирался куда-то, уже выехал и теперь не можешь вспомнить, забыл ли что-то действительно важное, или тебе это только кажется. Только у нас, бесплатно и без регистрации - шанс превратиться в универсального параноика всего за несколько ночей и на всю оставшуюся не-жизнь.
Одно немного утешает его во всём этом невесёлом бреду - радио в машине всё-таки работает.
@темы: черновое, блядские гены прабабушки, wtf vtm
-
-
20.07.2020 в 01:05- не первую сотню лет в нём какое-то общежитие, бездна, ну подселят ещё кого-то, да 100 раз так делали, ни разу на we не переходили
поправлю: мы пока не видели источников, где были бы какие-то такие переходы.
в своих приступах он скатывается обратно на I - что вроде говорит, что оно ему ассоциативней, вот если б было наоборот - настораживало
поправлю ещё: мы не знаем до конца, скатывается случайно (нпрмр, потому что we это сознательный конструкт, мало ли по каким причинам), или у него в голове оно достаточно чётко разделяется, в каких случаях это совсем личное и собственное I, а в каких - общее с тем, что он включает в это we.
опять же, я доёбываюсь до мышей, но раз уж у нас тут диспут))
это оч херовая идея всему свету намекать что у тебя там внутри общежитие и оно недавно ещё и пополнилось. рили херовая идея.
ой не факт.
если он это рассматривает не как болевую точку и не как то, что надо скрывать вообще, а нпрмр как ещё один элемент себя, которым если что и ёбнет по жопе - почему нет.
по-моему, он в принципе по жизни делает очень неплохую штуку с какими-то своими особенностями, которые для кого другого могли бы выступить как точки уязвимости. целую кучу параметров и каких-то своих заёбов он не прячет, а достаточно откровенно демонстрирует, и уязвлять его за них поэтому немного бесполезно.
в смысле, ну вот глянь на него в разные периоды - на нём же вот такенными буквами регулярно написаны то константинопольские загоны, то непролеченные травмы, историю сексуального насилия и затыкания пасти половину детства - можно по одним только прикидам спалить. он же не стесняется, у него концепт "шрамы=трофеи" в био прописан.
то есть, при всей своей хитрожопости чувак веками работал над тем, чтобы получить уровень, на котором можно быть достаточно откровенным и делать из этого не слабость, а наоборот. насколько успешно - другой вопрос, но вот то старое the world will know me for what i really am - мне кажется, оно там всё ещё в полный рост.
опять же остальные о нём на протяжении всей книги говорят they
это вообще может быть чуть рядом.
в нормальном английском they - это реально вежливо-дистанцированная форма говорить о ком-то третьем, про которого ты не уверен, что это за мужик или тётка, или как человек там себя позиционирует. этой тенденции в языке в принципе сейчас не первый год, так что могло просто удачно вписаться.
к этому ещё аргумент, что they говорят преимущественно те, кто его как-то либо уважает, либо знал до того, то есть, в общем, не враги.
занятно, кст, что Беккет при этом старательно говорит they, но у меня всё равно чувство, что он его воспринимает как мужика больше. и вопрос гениталий его сильно интересует хд
и Беккет ещё всех поправляет, как надо говорить правильно, и уточняет, что сам однажды сказал it, но "меня поправили". хдд
в бруховой клановой новелле, кст, которая по таймлайну - лет 10 или чуть меньше назад, кстати, камарильцы и прочие враги говорили it, а шабашиты и кто немного ближе - she, как и заявлено.
так что я б выбирал между "перестал скрывать размеры своего чсв" и "остальных в конец запарило разбираться мальчик он там сегодня или девочка". и ставил бы на оба.
согласен хд
и ещё пару слотов оставить для дополнительных факторов, которых пока не видно.
просто потому что точняк они там есть, просто вот их как раз могут и не показать.
это которые? а то я в этом пиздеце уже устал разглядывать что там особо пиздецовое.
так, навскидку (я всё ещё пишу урывками и валюсь с ног на ходу, так что пока без ссылок):
- ему ещё века нету, Симеон и Демитис его мелкого перешили под Дракона и положили под Михаила ещё не совсем спятившего. это как минимум перешивка организма и частично мозгов для аутентичности.
- Михаил его как-то спалил и "полюбил за то, чем он был на самом деле", при отметке, что насчёт подделки под Дракона ему было "всё равно". это как минимум - ты таки лёг под этот танк 4-го поколения с отъезжающей кукухой, и он мало того, что тебя трахнул хз как, так ещё и выковырял из твоего косплея обратно кусочки тебя.
- где-то между бегством от константинопольского развала в Варну и переходом на Путь Греха Симеон ему почистил башку и повыдёргивал воспоминаний о всей этой ебанине - есть упоминания того, что чувака всё равно накрывало кусками флешбеков, только осколочно и больше нервы портило, чем что-то ещё.
- примерно в 13 веке эпичнейшая история с деревом, Драконом и тем, как папа-Цимисх его трахнул, заодно имплантировав куски того Дракона. отметочки про то, как у него с тех пор испортился характер и как его эта драконова кровь гоняла по руинам и выносила мозг, прилагаются.
- примерно в 15 веке бунт и основание Шабаша. и там ещё копать и копать, но чувак ломанулся в авангард не просто так. там было дьяблери собственного сира, разнос Торнса, смена имени, вот эти все приколы - и это выглядит канеш красивыми подвигами в наших легендах, но вообще изнутри чисто технически это маркеры нефигового пиздеца и очень крутых внутренних переломов.
- а теперь у нас есть ещё из беккетских дневников рассказ о том, как в начала 21 века восстал гештальт Михаила и Мари, снова начались все эти песни про Троицу, чувака чуть не взяли обратно в новую версию того же пиздеца, то ли выдернули ошмётки Дракона, то ли нет, и судя по намёкам некоторым, нехилого масштаба что-то сдвинулось там.
и это я не беру ещё какие-то более мелкие, или менее жёсткие на вид, или не очень освещённые истории, с которыми ее оч понятно, что они для него реально значили.
- тремерзости вломили. это почти прекрасно. бездна, наконец-то, весь мир тьмы об этом мечтал. цимисх внутри меня апплодирует стоя.
скверно то, что им при этом сломали пирамиду. так что тремерам теперь приходится по-нормальному взаимодействовать с остальными вомпами. а в обиход вошло понятие "наёмный маг"
и т к тремеры по милашости только цимисхам и уступают я пойду и переверну пару столов
спасибо Макса Штраусса уползли на зов
можно смело переворачивать.
но вот давай честно - я не верю, что тремеры не вывернутся.
если не наступит Геенна, которая реально сметёт и переплавит ВСЕХ, тремеры останутся тремерами.
ну побегают наёмно или как-то ещё - а потом соберутся где-нибудь три штуки, и вот тебе новая пирамида растёт.
другое дело, что у них на это может не хватить времени.
у меня к ним тоже такое... я их канеш ненавижу и вообще, мало ли, что я сам чуть тремером на начал по юности, это нещитово, так они сволоты, безусловно - но стопэ, если вы их изничтожите, кого я буду ненавидеть и ругать за то, что спиздили нашей крови? ну и такие вещи.
мне почему-то за Горатрикса и его детей на этом фоне конкретно обидно. интересно, если его душа сбежала правда по каким-то зеркалам, то как она на Зов отреагировать должна была?
- ласомбры. кто-то в инетах отметил, что быть подобытным в лабах 2й инквизиции не так фигово и зашкварно как быть ласомброй в 5ке. плюсану, т к рили. тремеров хотя бы нагнули, а эти пока вступали в камарилью нагнулись сами и в такую позу что придали новое значение фразе "испанский стыд". стол не перевёрнут только потому что я нахожусь в перманентной стадии отрицания
я сам охренел, честно.
да что там, последние нормальные ласомбры небось в перманентной стадии производства кирпичей из антиматерии сидят.
в общем, я предлагаю нашим уютным шабашитским кружочком назначить этот так называемый "клан" антитрибу и предать позору и остракизму.
- джованни. о, а тут наконец всё хорошо. молодёжь пошла и выкосила Августо и весь старший состав клана. т к это автоматически делает молодёжь хорошей - их можно даже не нагибать. лучшее же в этой истории, что мне глубоко фиолетово на джованни. а то столы закончились
я готов поделиться парой своих хд
мне как раз джованни никогда особо не нравились, потому что наложили лапу и зажрали кучу некросекретов и наследий капподокийцев, и теперь сидят на них со своими Костями.
ну да, с другой стороны, на фоне половины остальных в 5-ке, они реально ещё адекватно выглядят.
ну то есть, все устраивают какую-то дичь, а эти как обычно - кого-то замочили, насосали себе сил и инфы, интригуют, пытаются торговаться.
хоть что-то стабильное в этой нелепой истории.
про цимисхов молчат. но ничего хорошего с таким подходом ждать не приходится. пойду столов закуплю =/
если честно, с таким подходом я буду даже не против, чтобы и ещё помолчали. потому что спасибо, кого вы там ещё не опустили в странную позорную позу? хд
-
-
20.07.2020 в 01:13но как игру выпустят - всё равно сунусь и буду орать, конечно
Ласомбры, блин, хреново сердце Шабаша, верующие фанатики почище наших - а потому что вот так вот, видите ли, новый век такой страшный, кроме зеркал, везде камеры и экраны, ласов сразу опознают по помехам и теперь они такие уязвимые, пустите посидеть под ваш плинтус...
серьёзно. вы это серьёзно.
всё ещё предлагаю объявить этих ушлёпов антитрибу и предать позору.
у меня канеш много шпилек по поводу Шабаша как системы, и я хорошо пойму тех, кто до него юзал кого хотел, и после него будет юзать кого хочет, не испытывая никакого пиетета... но здесь-то речь не о том.
здесь это выглядит так, что пц случился, мелкие ошмётки клана испугались без суровой юбки кардиналов и старейшин, чтобы за неё держаться, и побежали ровно туда и по тому же поводу, откуда 5 веков назад свалили в гордо поднятой головой.
крч, реально 5-ка очень странная, судя по тому, что я о ней знаю.
и пока у меня есть ощущение, что мы останемся на какое-то время в сеттинге вот этого нормального МТ, в котором беккетский лепет - это последняя веха известного таймлайна, и будем строить дивный новый мир из неё.
как минимум, пока я не найду способ увязать вот эту кучу новой фигни с той фигнёй, которая у нас до сих пор была реальностью, хоть немного непротиворечиво.
-
-
24.08.2020 в 19:35Был бы стыд, наверн сгорел, ну да благо ничего лишнего не имею. Не понял, куда провалился на месяц, но я по ходу зря что-то гнал на джованни, некрофилия - это прекрасно. Продолжаем развлекаться.
>по-хорошему, он же балансирует её в своей башке
Ессно балансирует, и оно по-любому там отличненько балансируется, т к пока вроде не было ни одной годной религии, которая бы не позволяла в случае необходимости творить геноцид.
Но можно тож побалансировать, почему нет. У меня из источников правда только вот та страничка из гайда по Шабашу, которая лежит на всех вики, так что я не то чтоб сильно был просветлён, но погнали.
Для начала
>Путь Смерти и Души не одобряет убийство не с целью изучения смерти
Ммммммммм, ноуп, не совсем. Грех - Убить, не исследуя смерть. То бишь убивать можно хоть во славу Ктулху, главное всё в лабораторный журнал записывать.
Но вообще так цепляться по пунктам - не оч правильно. Путь же - философия, а не набор инструкций. И Путь Смерти и Души определённо не учит не убивать. Он бережёт от бесконтрольных и безостоновочных убийств - т к это-то точно Зверь - и делает это под эгидой "Не пролюбливай полимеры, дебил, тебя сюда звали, чтоб ты ближнего своего во славу науки резал, а не just for lulz"
Викос полимеры пролюбливает? Я так понимаю, у него в каких-нить донжонах этих полимеров внушительная коллекция на любой вкус, он их там любит или не очень, но всё с целью познания канешн.
И на этом фоне то, что он какого-то идиота просто прибил по личным нуждам и пошёл дальше - звучит как что-то, что вообще незаметно.
Алсо, про этого, которого "за невыполнение приказа". А собсна что там Викосу было исследовать? Что если вампирам сложить череп в коробочку, а потом выткнуть глаза - они от этого умирают? Ну такое себе ноу-хау, подозреваю ничего нового он там в принципе увидеть не мог. И т к у нас тут не Скурим, чтоб качаться по 100 раз делая одно и то же...
Алсо, про него же. "Не убить, когда это полезно" - тоже грех. И тут по-любому должно закладываться, что не всегда это можно сделать с чувством, толком, расстановкой и лабораторным журналом.
В общем, суммируя "почему можно убивать и оставаться на девяточке"
1. Нужно. Убиваем. Путь одобряет.
2. Изучать нечего. Не изучаем. Путь не то, чтобы одобряет. Но изучать всё ещё нечего, скипаем.
3. Действовали не под Зверем, вообще всё прилично. Путь одобряет.
4. ... а ещё план исследований на этот месяц выполнен, перевыполнен, Путь вообще дико одобряет.
5. ???
6. PROFIT В смысле можно спокойно перешагнуть через труп и идти, мурча себе под нос мелодию.
Ну эт на вскидку. Там ещё в грехах есть милый пункт про "Руководствоваться эмоциями", но его я целиком и полностью оставлю на том, что там у Викоса вместо совести.
>мне кажется, концепт "Пути не для всех" - он реально не просто так придуман.
Не то, чтобы я не понял про что ты или не то, чтобы я был сильно не согласен на самом деле...
Но чоб не поупираться-то, иначе какая вообще дискуссия, если все со всеми соглашаться будут
Концепт Путей тоже реально не просто так придуман. Фигово Шабашу Человечность подходит.
Немного игромеха, как оно должно работать: для перехода на Путь делается бросок Силы Воли по сложности 10/8/6 в зависимости от Человечности 3/2/1.
Возвращаемся. Не рассматриваем тех, у кого плохо с силой воли - они не жильцы по определению.
С Человечностью 3 чувак уже может перейти на Путь. Если особо проникнется, канешн. Иииии, это вообще говоря рабочий уровень наших отмороженных стай. На этом можно даже как-то жить.
С Человечностью 2 чувак перейдёт. Если захочет, т к у меня есть подозрение, что на Человечности 2 тебе уже не оч нужен этот дурацкий Путь... Ну дак я и писал, что надо раздавать палки, чтоб было чем гнать.
Меня на самом деле больше напрягает, что там в ноль надо сознательность/самоконтроль убивать. Хрен знает как жить в таком переходном состоянии.
В общем, звучит долго, сложно и опасно конечно. Но не как невозможное в принципе. Я б попробовал.
Другой момент. Мне бы хотелось посмотреть статистику сколько бойцов теряется из-за того, что те в конец скатились в Зверя. Т к ну вот я бы не хотел жить с 3-4 Человечностью. У нас тут Мир Тьмы типа, какая-то жопа случается постоянно, личностных кризисов отхватишь всё равно, моральные устои оч нужны, а с Человечностью в Шабаше только деградировать и можно.
>а Шабашу как структуре реально нужно
*очень очень очень хмуро* Я в душе не люблю, что нужно Шабашу. У меня вообще есть ряд вопросов к господам, которые хрен знает по какой пьяни этот цирк организовывали. Но так, по приколу, по оф версии, надо бить морду Патриархам. А их мясом не закидаешь.
Дадада, я помню скольким Патриархам набили морду. Но оф версия - это оф версия.
>а с другой - хреново контролируемых и упоротых в свою там индивидуальную агенду
Путь Соглашения Чести звучит в целом прилично. В описании типикал предстовителя Смерти и Души кстати тоже сказано, что они в целом приличные ребята. Просто не всему подряд учить. Шабаш религиозная секта в конце концов или нет? Уж с промывкой мозгов-то проблем быть не должно.
Добейся всего сам - это канешн прикольно, дарвинизм, все дела. Но весь опыт показывает, что если новичков учить - от них внезапно больше толку, даже как от расходника. Это не только про Пути, эт вообще.
Я тут возможно еретик и возможно инквизиция за мной уже выехала. Но если у нас в секте что-то работает через жопу, это не значит, что так и надо оставлять.
Может не совсем абсолютно всех учить, но популяризировать это дело. А вот тех, кто не тянет/не хочет/тупит - их в расходник.
-
-
24.08.2020 в 19:35>поправлю: мы пока не видели источников, где были бы какие-то такие переходы.
ахахаха, туше
>поправлю ещё: мы не знаем до конца, скатывается случайно
принято. что-то-что-включается-в-we: *отбрыкивается* "Вот давай ты истерить от своего имени будешь, я тут не причём, не впутывай вообще"
>ой не факт.
а вот тут поспорю. Ну т е всё, что ты пишешь - ага, согласен. Только внутреннее общежитие - это не только личные тараканы, но и вполне себе выглядещая подозрительно и инфернально хрень. Т к вариант "Я тут кого-то призвал в пентраграмму, но он оказался сильнее и..." или "Я тут кого-то сожрал, но он тоже оказался сильнее и..." звучит ГОРАЗДО более верибельно, чем "Ой, ну я там по молодости с Патриархом трахался, а щаз вон ещё один любовник времён Константинополя нашёл, но вы не парьтесь, у меня тут всё канешн под контролем". И бьют за такое уже не палкой по жопе, а инквизицией с кострами. И я чо-т уверен, что найдётся нехилый список каинитов, которые будут пихать инквизиторов осудить этого чувака и сжечь к чертям, т к грех не воспользоваться
И вот Викосу этот геморрой надо?
Так что если он себя там контролирует - вот рили не та вещь что стоит светить.
>занятно, кст, что Беккет при этом старательно говорит they, но у меня всё равно чувство, что он его воспринимает как мужика больше. и вопрос гениталий его сильно интересует хд
*смех, стон, ор, истерика сквозь фейспалмы*
ладна, это я комментировать не буду, не в состоянии
А на самом деле интересно, как его там идентифицируют остальные. Всё-таки обращение - это дань вежливости, а вот как оно по факту... Ну т е он-то может и забил болт на всякие гендерные концепты и стал идеальным воплощением толерантности, но вот я например так не могу. И подозреваю, что большинство не могут. Я про Викоса всё-таки говорю "он", даже если он там сейчас "она" и блаблабла, мало ли какое тело надел и насколько напропалую мужикам глазки строит, щаз бы на основании этого цимисхам гендер ставить, ага. Но встречал где-то англоговорящих, которые писали про него she и кажется даже удивлялись, что там какбэ есть варианты, видимо сказывается Clan Novel Saga.
Интересно как оно у канонных чуваков.
>так, навскидку
ага, у меня кажись, какой-то такой же список был, тока я не так подробно делил, что-то из разряда "кулстори с Михаилом - кулстори с Патриархом - кулстори опять с Михаилом" Восстание пролюбил
На самом деле пока читал, чо-т подумалось.
Первые 2 поколения не берём. Потому что.
Вот есть 3е поколение. Оно Викоса догнало, полюбило, и обеспечило половину крышесноса.
Вот есть 4е поколение. Оно Викоса тоже догнало, тоже полюбило, и обеспечило вторую половину крышесноса.
И есть 5е поколение. К которому принадлежали Лугош и Веля. Есть восстание анархов. И есть 3я, оставшаяся, половина крышесноса по неустановленным причинам.
Я не буду озвучивать вопросы, которые у меня тут встают из разряда "найди закономерность", всё, закончил зубоскалить.
>но вот давай честно - я не верю, что тремеры не вывернутся.
Я не сомневаюсь, что тремеры вывернутся! Эт ж тремеры.
Ну т е не сомневался бы, будь речь не про пятёрку.
>мне почему-то за Горатрикса и его детей на этом фоне конкретно обидно
Я Горатрикса вообще люблю. Я б сказал, что его биографию писал какой-то такой же извращенец, что и Викосовскую.
И, да, блин, какого чёрта вообще взяли и просто выпилили всех тремеров в секте, верните на место, а.
Кстати, в пятёрке упоминается какой-то Орден Горатрикса, не читал, надо б посмотреть кто такие и чего хотят. Панятн, что не шабашиты, но в кого они там превратились.
Может этого неудачника хоть догадаются из зеркал достать.
>если честно, с таким подходом я буду даже не против, чтобы и ещё помолчали. потому что спасибо, кого вы там ещё не опустили в странную позорную позу?
Ненене, а мне вот надо сейчас, ещё вчера, бездна, да я понял, что нагнёте, рассказывайте как уже, я слетаю на реактивной тяге куда-нить, остужусь и забуду про это как про страшный сон.
Всё лучше, чем ждать.
И всё равно сильнее, чем ласов - уже не нагнёте, потому что - ну куда??? В Камарилью цимисхи физически не впихнутся,
рогаизменчивость в маскарад упрётся. Да ну и кто будет у нас за клан говорить, это у ласомбр Amici Noctis договаривался, а у цимов? Да и сжигать друг друга на кострах, потому что партия сказала, тоже не будут... Не от любви к друг другу ессно, а потому что партия с такими заявами может идти туда, куда её ещё лет 500 назад послали.Я правд думал, что ласы тоже какбы тогда Камарилью послали...
Ай, всё.
Кароч.
Если нагнёте сильнее, чем ласов - я на это тем более хочу посмотреть. Т к моего воображения не хватает.
Ну а иначе просто проорусь и успокоюсь.
-
-
03.09.2020 в 14:43в нашем доме любая некрофилия только приветствуется, пока все участники получают удовольствие)
В общем, суммируя "почему можно убивать и оставаться на девяточке"
1. Нужно. Убиваем. Путь одобряет.
2. Изучать нечего. Не изучаем. Путь не то, чтобы одобряет. Но изучать всё ещё нечего, скипаем.
3. Действовали не под Зверем, вообще всё прилично. Путь одобряет.
4. ... а ещё план исследований на этот месяц выполнен, перевыполнен, Путь вообще дико одобряет.
5. ???
6. PROFIT В смысле можно спокойно перешагнуть через труп и идти, мурча себе под нос мелодию.
ну так, о том речь))
возможности интерпретации, которые в итоге тебе же, как носителю этики, и балансировать в своей душе, голове или что у тебя сейчас наиболее рабочий орган.
вот это у тебя - вполне рабочий вариант.
и я полагаю, на практике одна из твоих главных задач - это строить таки схемы применения достаточно правильно и честно по отношению к себе, чтобы потом не оказалось, что вроде по букве всё делал правильно, а всё равно контроль и воля теряются, а Зверь кусает за жопу, потому что где-то ты себе наврал и сжульничал.
а если такого не происходит - ты умничка, продолжаем.
Но чоб не поупираться-то, иначе какая вообще дискуссия, если все со всеми соглашаться будут
норм, я тоже половину споров веду больше ради того, чтобы повертеть вопрос с разных сторон и на разных органах, это вообще хорошее дело))
Концепт Путей тоже реально не просто так придуман. Фигово Шабашу Человечность подходит.
ну, давай уж уточним - вомповому образу жизни вообще задолго до Шабаша фигово подходила та форма Человечности, которую исповедовало то самое человечество. и некоторые из тех Дорог (которые условно называют средневековыми) начали придумывать и практиковать ещё до того Средневековья, если правильно помню. Шабаш и Камарилья просто активнее высветили и обострили эту разницу, а дальше Шабаш стал теми чуваками, которые стали активно её юзать.
и при этом, если правильно интерпретировать для себя Человечность, на ней можно отлично ехать хоть в Шабаш, хоть в Бездну.
я помню, как ржал гиеной, когда первый раз глянул список самых известных шабашитских примасов, и большая часть ВНЕЗАПНО нифига не Пути исповедует)))
так что да. в теории да - Пути подходят больше.
а на практике...
Меня на самом деле больше напрягает, что там в ноль надо сознательность/самоконтроль убивать. Хрен знает как жить в таком переходном состоянии.
подозреваю, что вот в этом месте ты как раз и выясняешь, есть ли у тебя что-то ещё достаточно сильное и крутое, чтобы пройти вот этот момент и не сорваться непоправимо. что-то, что тебя продержит, помимо сознательности/самоконтроля. и я полагаю, что для большинства этим чем-то должна быть как раз нежная лапка наставника, с которым не просто так предполагается уровень доверия. потому что если нету - придётся себя удерживать самому в рискованных точках, а для этого должно быть то, чем.
В общем, звучит долго, сложно и опасно конечно. Но не как невозможное в принципе. Я б попробовал.
ну так многие и пробуют, я полагаю.
и, скорее всего, довольно немалое количество тех, кто выживает, таки остаются.
но замечание про статистику справедливо, нету у нас нормальных статистик - есть наблюдения, по умолчанию ограниченные, и общие утверждения иногда из серии "многие" и "нередко", которые поди проверь. ну, и конструирование гипотез любимое.
Мне бы хотелось посмотреть статистику сколько бойцов теряется из-за того, что те в конец скатились в Зверя. Т к ну вот я бы не хотел жить с 3-4 Человечностью. У нас тут Мир Тьмы типа, какая-то жопа случается постоянно, личностных кризисов отхватишь всё равно, моральные устои оч нужны, а с Человечностью в Шабаше только деградировать и можно.
а здесь, имхо, в первую очередь надо смотреть вообще статистику по разным хотя бы... континентам, что ли? (если бы она у нас была)
общая может нифига не дать, потому что Шабаш во многих частях будет неоднороден и/или непостоянен в свойствах.
чисто в теории да, мы религиозная упоротая секта, у нас единый фронт, одни законы и вообще все друг другу братья-сёстры-прочие родственники, ага. но даже если не считать внутренних срачей и политических разногласий, своих внутренних странненьких фракций, всегда есть свои вариации на местах.
и, например, в районах, где идут активные боевые действия, шабашитов много, надо бегать и пинать Камарилью, политических дел крутится мало (а хочется больше) или ещё какая дичь - у тебя будет одна статистика (по которой окажется, что бойцов теряется ОЧЕНЬ много, потому что никому и не надо их использовать более одного раза, тут активно юзают практику "становить конвеером три десятка гопников, скинуть в братскую могилу на одном поле, ночером они вылезут бешеные и прут волной без контроля, вынося весь город, а потом подыхают об стену", и только если один из них как-то ухитрился сохранить остатки контроля или посильнее прочих, то может, он чего-нибудь да стоит, остальные - мясо).
а где-то, где и населения, и каинитов меньше, и задачи состоят не в том, чтобы отбивать территорию или кошмарть смертных, а в чём-то потоньше - статистика будет, мягко говоря, другая (согласно которой, у тебя там бегало две стаи и сидел один ковен, и в каждой из них коллективно решали, кого и за какие заслуги хотят становить, дуктус лично выписывал своему новому потомку кнутов и пряников, тащил за ручку на свой Путь или предлагал варианты, как и человечность не растерять, и в стае не ебануться, потому что ему нужен был боец головой, например, - и из таких выпестованных деточек какая-то часть всё равно, конечно, не выдержит и уедет в Зверя и убьётся, но несравнимо меньше и никого это не порадует).
плюс, учитывай клановые особенности.
хз, как с теми же антитрибу-бруха, например, но у нас есть как минимум утверждения о том, что гангрелы в принципе склонны в качестве испыталова покушивать и выкидывать своих птенчиков в суровую жизнь, чтобы посмотреть, взлетят ли сами - и утрвеждения о том, что у цимисхов в целом связь между сиром и потомком бывает очень сильная и близкая, по сравнению с многими другими.
в местах, где дофига всего кипит и работают практики "пушечного мяса" это может быть вообще не критичной параметр, а вот во втором случае, где всех меньше, все больше думают головой и ценность каждого юнита возрастает настолько, что в него видят оправданным вкладываться индивидуально - там это будет важно.
и в итоге общая статистика по Шабашу нам бы дала, конечно... статистику. но вот про эти частные случаи бы не сказала толком ничего, имхо.
*очень очень очень хмуро* Я в душе не люблю, что нужно Шабашу. У меня вообще есть ряд вопросов к господам, которые хрен знает по какой пьяни этот цирк организовывали. Но так, по приколу, по оф версии, надо бить морду Патриархам. А их мясом не закидаешь.
Дадада, я помню скольким Патриархам набили морду. Но оф версия - это оф версия.
в первую очередь - мясом иногда вполне закидаешь тех, кто работает на Патриархов или может на них работать.
Патриархам как бы били морду и воевали себе свободу и без всякого Шабаша, заметь. официально его сформировали в качестве ответа на формирование Камарильи, которой как раз это не понравилось.
а так - ну ты сам понимаешь, есть оф версия, которая всех сверху устраивает, а есть конкретные чуваки, каждый из которых к тому времени имел неслабую кучу своих тараканов, целей и мотиваций, по сумме которых решил, что замутить эту шарашку и занять в ней крутое место - это полезно и пригодится.
отдельная песня - скольким Патриархам реально именно что набили морду, а не уничтожили, потому что кого ни копни поглубже - и окажется, что всё не так просто, ахаха, впору ставить вопросы об их вообще потенциальной уничтожимости
Добейся всего сам - это канешн прикольно, дарвинизм, все дела. Но весь опыт показывает, что если новичков учить - от них внезапно больше толку, даже как от расходника. Это не только про Пути, эт вообще.
безусловно.
но на деле, в каждой ситуации ты должен решать - есть ли у тебя сейчас и для этого конкретного чувака ресурс (время/кровь/возможный риск/ю нейм ит), который ты готов вкладывать в новичка, и оправданно ли это вложение - грубо говоря, перевесит ли потенциальная польза твои вложения, успеешь ли ты получить с него то, что хочешь, и не потратишь ли ресурс зря. ну вот так вот.
когда речь идёт о единичных случаях, вот ты лично себе дитя становил - это один вопрос, в большинстве случаев (если вы не в экстремальной жопе сейчас и у нас над башкой не взрываются ассамиты), скорее всего, да. ты даже готов дать аванс и вложиться, понимая, что может и не оправдать, но если постараться - скорее, оправдает. в крайнем случае - ок, ладно, ну следующие двое с большими шансами да.
но когда речь идёт о массовом производстве, эта схема уже выглядит по-другому. и расход твоего времени и вложений с такой степенью риска бесполезности - уже выглядит для тебя немного менее приятно.
я полагаю, те, кто решает такие вещи о больших массах народа, рано или поздно упираются в этот момент.
как они его захотят преодолевать и захотят ли вообще - другой вопрос.
-
-
03.09.2020 в 14:43Может не совсем абсолютно всех учить, но популяризировать это дело. А вот тех, кто не тянет/не хочет/тупит - их в расходник.
так кто ж мешает?)
прикол в том, что "работает через жопу" - это определение с конкретной точки зрения. а практика показывает, что если что-то работает через жопу, но много тех, кто мог бы это изменить, ничего не делает - значит, достаточно многих эта жопа устраивает. почему - опять же, вторичный вопрос, может, ништяки получают, может, боятся рисковать и что-то менять, хз, что ещё.
опять же, Шабаш не однороден - вот я гарантирую, что кто-то вполне себе и пропагандирует Пути, и пускает в расход тех, кто не соответствует. но глобально этих кого-то не достаточно, чтобы официально ужесточить политику всей секты на этот счёт.
та же цимисховая воевода в целом очень за то, чтобы всех перетащить на Путь Метаморфоз, а потом идти и наконец разбомбить всю Камарилью и завоевать себе дивный новый мир коваными сапогами с костяными шпорами. и наверняка она не только строчит на эту тему петиции и заёбывает Консисторию, но и делает, что может, на практике.
и наверняка она не одна.
но Шабаш большой.
и не все видят эффективность и результаты в той же стороне.
что-то-что-включается-в-we: *отбрыкивается* "Вот давай ты истерить от своего имени будешь, я тут не причём, не впутывай вообще"
тот момент, когда на тебя даже малки поглядывают с опаской, потому что голоса в твоей голове будут посволочнее тех, что у них хддд
Только внутреннее общежитие - это не только личные тараканы, но и вполне себе выглядещая подозрительно и инфернально хрень. Т к вариант "Я тут кого-то призвал в пентраграмму, но он оказался сильнее и..." или "Я тут кого-то сожрал, но он тоже оказался сильнее и..." звучит ГОРАЗДО более верибельно, чем "Ой, ну я там по молодости с Патриархом трахался, а щаз вон ещё один любовник времён Константинополя нашёл, но вы не парьтесь, у меня тут всё канешн под контролем". И бьют за такое уже не палкой по жопе, а инквизицией с кострами. И я чо-т уверен, что найдётся нехилый список каинитов, которые будут пихать инквизиторов осудить этого чувака и сжечь к чертям, т к грех не воспользоваться
И вот Викосу этот геморрой надо?
Так что если он себя там контролирует - вот рили не та вещь что стоит светить.
ок, аргумент.
то есть, на деле, конечно, вряд ли ему что-то будет серьёзное от Инквизиции без веского повода, пока он - герой Первого Восстания Анархов и один из основателей секты, а Великий инквизитор - сестрёнка Люситы Арагонской, которая ему как минимум давняя подруга и партнёрша по куче очаровательных срачей. но это такое, конечно, многое может измениться, когда не ждёшь.
олсо, я человек, который строит сюжет аушного фичка на принципе "из политических соображений нехер палить на всю секту столько обстоятельств моей личной жизни, поэтому мы все потерпим неудобную позу много раз", но при этом совершенно игнорирую возможности той же логики того же чара в каноне. типикал я хддд
*смех, стон, ор, истерика сквозь фейспалмы*
ладна, это я комментировать не буду, не в состоянии
и он чудесно смущённо называл это THE ENTIRE GESTALT THING, лапонька наша)))
когда вроде неприлично спрашивать прямо, вернул ли твой архивраг хуй на место, но очень хочется.
А на самом деле интересно, как его там идентифицируют остальные. Всё-таки обращение - это дань вежливости, а вот как оно по факту... Ну т е он-то может и забил болт на всякие гендерные концепты и стал идеальным воплощением толерантности, но вот я например так не могу. И подозреваю, что большинство не могут. Я про Викоса всё-таки говорю "он", даже если он там сейчас "она" и блаблабла, мало ли какое тело надел и насколько напропалую мужикам глазки строит, щаз бы на основании этого цимисхам гендер ставить, ага. Но встречал где-то англоговорящих, которые писали про него she и кажется даже удивлялись, что там какбэ есть варианты, видимо сказывается Clan Novel Saga.
Интересно как оно у канонных чуваков.
мне кажется, так же, как у наших реаловых)
ну, то есть, кто когда познакомился в каком виде впечатлился - так и впечаталось. плюс, у кого насколько гибки гендерные концепции в мозгу вообще. потому что все ж влезают в этот фандом с разных кусков матчасти и в разное время. если ты большую часть своей инфы получал из нормальных рулбуков для 20 века и со стороны Камарильи, а это чудо увидел первый и единственный раз в той же клановой новелле (особенно если начинал не хронологически, а с бруховой, где, напомню, первая же сцена - это как леди архиепископ косплеит матку Чужого из четвёртой части, параллельно хуесося своего гуля-ассамита, а потом со злости начинает хуесосить заодно товарищей-шабашитов, пишет харассмент-письма двойному агенту в Камарилью и вообще показывает такой уровень ведьмовской стервозности, что мама не горюй), в общем, я могу понять людей, которые впадут в шок и отрицание от инфы, что вообще-то базово это цимисховый мужик, в своё время лупивший хуем по мордам вентру.))
и при этом чуваки, которые будут читать те же старые книжки про времена Константинополя или ту же Дорогу Греха, фиг с ходу запихнут себе в голову, что вот этот вот, кхм, юноша бледный со взором горящим (в варианте Кнстнтнпль - довольно молодой и наглый чувак, который бегает по руинам великого проекта и пытается своими манипуляциями что-то там мутить и регулярно орёт на окружающих, в варианте ДГ - внезапно трепетный мальчик, которого первый раз учат трахаться за пределами библиотек и дают обмазаться всеми возможными подростковыми чувствами) - может вполне себе в платье Эржбет Батори и лапайте меня всей армией немедленно.
а есть, простигосподи, тот комикс И ТВОЮ МАТЬ ТАМ КОНЕЧНО ВСЕ КРАСИВЫЕ НО ВИКОСОВОЙ РОЖЕЙ МОЖНО ПУГАТЬ ЕГО САМОГО НАВЕРНО и я сочувствую тем, кто начинал знакомство с него хдкак минимум, вот тот Просперо, к которому Беккет притащил это чудо в мешке - знал Викоса точно ещё до Шабаша и мужиком, и он из вежливости говорит they и даже уточняет этот момент у Беккета, но пару раз автоматически срывается на he.
Я не буду озвучивать вопросы, которые у меня тут встают из разряда "найди закономерность", всё, закончил зубоскалить.
эй, нене, я хочу эту мысль подробнее!
я не разглядел, на какие точно параметры не видеть закономерность)
но так-то радуюсь, конечно, что хотя бы во второе поколение наступить и провалиться по самую маковку у него шансов немного
Я Горатрикса вообще люблю. Я б сказал, что его биографию писал какой-то такой же извращенец, что и Викосовскую.
мне кажется, они не зря в своё время друг на друга наступили)) там точно должны быть подспудно какие-то лавхейтные отношения в духе "такой же утыр ненормальный, как я, только не такой умный и красивый".
Кстати, в пятёрке упоминается какой-то Орден Горатрикса, не читал, надо б посмотреть кто такие и чего хотят. Панятн, что не шабашиты, но в кого они там превратились.
Может этого неудачника хоть догадаются из зеркал достать.
ты знаешь, опыт
всяких Драконов напримерпоказывает, что если в этом каноне кто-то делает орден имени тебя, то очень часто это могут оказаться чуваки, которые всё поняли вообще не так, и если достать им тебя обратно, ты будешь много орать)))но вообще я б посмотрел тоже, да.
И всё равно сильнее, чем ласов - уже не нагнёте, потому что - ну куда??? В Камарилью цимисхи физически не впихнутся, рога изменчивость в маскарад упрётся. Да ну и кто будет у нас за клан говорить, это у ласомбр Amici Noctis договаривался, а у цимов? Да и сжигать друг друга на кострах, потому что партия сказала, тоже не будут... Не от любви к друг другу ессно, а потому что партия с такими заявами может идти туда, куда её ещё лет 500 назад послали.
Я правд думал, что ласы тоже какбы тогда Камарилью послали...
вот реально ай, всё, потому что технически-то что угодно осуществимо. Камарилья теперь окопалась ещё глубже в подполье, и наружу теперь будет высовываться только замаскированными хвостиками, изменчивость отлично может работать и для охуительной маскировки под людей, хоть серию салонов пластической хирургии и бодмода официально открывай, тут дело не в этом.
вот насчёт говорить за клан - это да, тут разве что реально самых
лоховлояльных и склонных к компромиссу нагибать.но блин, примерно ласов, которых уже нагнули, должен немного быть перед глазами, да?
может, если реально они начнут намекать, что и цимисхи тоже, я лично пойду писать для своей аушечки альтернативную концовку с идеей "знаешь чо пап, мы тут все передумали, реально пора немного отпиздить клан, он охренел вообще, поднимай жопу и вперёд"в общем, я, конечно, оказываюсь принимать эти больные фантазии как безальтернативный вариант развития нашего уютненького Мира Тьмы, но посмотреть и поорать тоже очень жду))