читать дальшепроведи струной
сквозь сухой тростник -
так теперь звучит её имя.
половина лица у неё в тени,
и латунь сквозь губы её звенит,
и меж пальцев колючий иней.
ты пока живёшь - её будто нет,
то ли память топит её на дне,
как в кино, в глубине колодца,
то ли вечер топит её в вине,
да густеет маревом в полусне...
а потом - в лицо, словно первый снег,
волосами хлестнув,
смеётся.
повернёшься, крикнешь - мелькнёт в толпе
и утонет звук - ты поймать успей,
расплести из галдящих всех их.
это время - шквальной волны слепей,
пять шагов назад отзвучала песнь,
и твой окрик остался эхом.
(а она - куда ты пойдёшь теперь,
когда осень, и цирк уехал?..)
и когда сжимаются фонари
под голодным вполвдоха вглядом,
кто бы помнил, что у тебя внутри,
сколько слов в себе ни перевари,
сколько песен в ветер ни повтори,
кто бы имя расслышал рядом
среди них, осколков, цветным стеклом,
повторённых её губами.
ей в глаза смотреть - горячо, светло,
у неё в улыбке сквозит надлом,
ей на память - горло свяжешь узлом,
ей на сердце - ляжешь,
как камень.
...и когда ты отчаишься вспомнить её по имени,
перестанешь слушать неслышное "назови меня",
и из всех имён, что давно у людей навыменял,
капнет с губ твоё тяжёлым свинцом, -
сквозь латунный звон и искрящую дымку инея
она сможет взглянуть тебе наконец
в лицо.