здесь бывает очень мало снега.
обычно от пары-тройки дней до недель зимой, и тот - то мокрый, то растаял, то последний, что сохранился - это горсть на ветке дерева, стремящаяся тебе за шиворот.
у нас вместо снега травау меня вошло в традицию ждать первого снега от января до февраля и пытаться успеть пойти по нему босыми ногами.
в такой поход непременно найдёшь что-то новое.
чувство собственной упоротости там. матерную конструкцию на мало знакомом языке. каменный бортик от дороги под снегом, на ладонь выше, чем тебе вообще-то казалось.
остальную часть зимы я считаю по травам.
когда летние тонкие травы вокруг дорог на нашей окраине истончились и закончились, и везде начали расти травы зимние - сплошными слоями, твердые закругленные листки почти на самой на земле, как холодная чешуя - тогда и зима.
сейчас травы говорят, что скоро.внимание, срочные новости!
ОКАЗЫВАЕТСЯ, если овер тридцать лет насиловать глаза читаловом всего на свете, с любых источников, при любом освещении или его отсутствии,
и делать прочие противоестественные вещипялиться на солнце и сварочные огни, совать в них всякую противоестественную жесть и вообще плевать с высокой колокольни на то, что они органические - они могут начать портиться.
ничто не предвещало, и вот.
первый раз в жизни замечаю, что один глаз стал хуже фокусироваться на дальних предметах, чем второй.
ещё и сохнет сильнее.
пал последний бастион, короче.
донёс эту трагичную мысль до человека, разбирающегося в глазах.
был научен глазной гимнастике с наказом делать регулярно и если надо, озаботиться нормальной проверкой и приличной штукой для увлажнения.
гимнастика мне так понравилась, что я прямо очень старался, чтобы первый раз в моей жизни получился как надо. очень.
...окей, гугл, как вставить глаз на место сделать так, чтобы после старательного махания глазами у меня не отваливались глазные мышцы вместе с половиной черепа?
сашенька, тридцать три годика.кто ругался на то, как дико выглядит новый адаптивный дизайн, а теперь решил его повертеть себе поставить - тот обломись, страница дизайновых настроек люто глючит, половина нажимаемого просто не работает, цвета даже менять невозможно, всё сломалось.
месть нейросети хд
ну и штонайду ещё времени - и покручу всё-таки общие настройки вручную, что ли.
у меня, в определённом смысле, идёт очередная неделя рукожопа, но я всё равно не погромлю здесь больше, чем профессиональные погромисты, которые черновики починить не в состоянии.
нежность, которую я испытываю к этому ресурсу, понемногу становится похожей на нежность к старому дому в сторонке от этих ваших новопонастроенных городов.
в нём разваливается половина перекрытий, попытки пристроить что-то новое регулярно отваливаются вместе с построенным, зацепляя ещё и что-нибудь старое, трещин больше, чем досок в потолке, в них хрен знает что заводится, а оставшиеся обитатели постоянно шугаются теней от сваливших в никуда старых знакомых.
но любим мы его, конечно, не только за это.в третьем Хеллрейзере - поговорю про него когда-нибудь потом - собрана уникальная комбинация моих кинков и сквиков.
мне казалось интересным пересмотреть его в сознательном возрасте, тк у меня возникло было подозрение, что вот этот ряд визуального контента - был тем, что во многом определило мои кинки и вкусы, может быть, действительно всё просто, и правы те, кто говорят - не показывайте ребёнку до сорока лет страшную каку, у него сексуальность нарушится и он будет плакать от страха по ночам?
но нет.
личные трепетные воспоминанияя помню в детстве свои ощущения от этого фильма.
я вырос в человека, которого интересуют и волнуют нездоровые боди-модификации, физиологичные подробности боди-хоррора, соотношение боли, страсти и границ человеческого тела - и одновременно человеком, у которого вызывает неприятие, тревогу и лёгкое отвращение роботизация, смесь органики с механизмами, попытки эротизировать машину.
и я смотрю фильм, в котором есть и то, и другое - и понимаю, что этот слепок ощущений был у меня уже тогда.
это тогда я смотрел на статую из искорёженных тел, которая впитывает кровь и перерабатывает людей, на Пинхэда, медленно вытаскивающего из собственной плоти иглы вместе с корнями и вкалывающего в свои ладони, на вот эти физиологичные ужасы с хлюпаньем и хрустом - и они пугали меня, конечно, но и волновали и завораживали тоже. и тогда же я смотрел на этого ебучего псевдо-сенобита с дисоководами в башке, и на другого с камерой и того с поршнем, и всё это шевелилось в них и издавало механические звуки, лязгало металлом, ааа мерзкий ужас! вот так это было.
откуда это? почему в такой форме?
это примитивный физиологизм заложен был мне в в глаз гены, что ли?
плоть и расширение её возможностей уже тогда казались мне чем-то пусть пугающим, но не враждебным изначально, а металл и движущиеся диски - базово чуждым и потому неподконтрольным? так, что ли?
неясно.ох, вспомнил.
ещё из баркерских фильмов в моём детстве был Ночной народ.
ещё немноговсё, что я помню оттуда - что под городом был целый ещё один город, полный страшных мутантных ребят, которые вообще были мало похожи на людей, и началась движуха, и потом они выбирались на поверхность и приходили к гг.
помню мужика, которого звали Бун или как-то так глупо.
а больше всего помню какого-то удивительно красивого мужика из нелюдей, который из своей кожи делал всякое, прямо вот реально что-то было у него с наростами всякими на разных местах. помню момент, как тётка случайно видит его, сидящего где-то в полутьме, и пугается, а он смотрит так томно глазами своими, берёт огромную брошь и вкалывает её медленно и красиво прямо в кожу себе, глубоко.
и я сидел в смущении и не знал, можно ли влюбиться в такого мужика, он же из фильма.
гспд, мне хоть лет десять было?..
надо будет пересмотреть.