горетобер-6

[azhi-dahaka]

6. растение прорастает сквозь тело
м!гангрел (номинально 2 шт.), ф!слабокровномалк, упоминания тревожной херни, ОЧЕНЬ обрывочек
забыл выложить, тормоз хд

633

- Он спал в земле, понимаешь? - Наджиба говорит так, словно это все объясняет. - В земле, и она оказалась живее него. Он бежал от смерти, но жизнь всегда... Жизнь безжалостная. Жизнь не знает смерти, не умеет различать. Смерть...
- Сосредоточься. - Ксандер щёлкает пальцами перед её лицом. - В земле. Где это, эта земля? Ты можешь сказать?
Она хмурится, сжимая тонкие смуглые пальцы в кулаки. Потом качает головой и тихо говорит:
- Там, где стеблям достаточно дня, чтобы пробиться к свету.

Наджиба - слабокровная, но иногда она видит. Может быть, из-за остатков малкавианской крови в своих жилах. Может быть, не поэтому.
Неважно.
Эти ребята выгодно отличаются от настоящих малкавианских предсказателей тем, что способны говорить на нормальном языке, а главное - с ними можно договориться.
- Они гнали его далеко от городов, туда, где нет убежищ. Он не боялся. Он умел скрыться от солнца прямо в земле, доверял ей больше, чем любым городам.
Ксандер кивает.
В критической ситуации обращаешься в первую очередь к тому, что знаешь, что знает тебя. Загнать гангрела, сумевшего вырваться из города, становится на порядки сложнее - или так думают остальные. Звери, растения, иногда чуть ли не сама земля на его стороне.
Сказки для городских птенцов.
Она снова начинает уплывать, и Ксандер берет её за руку.
- Что было дальше? Что ты видела?
- Стебли и корни, - говорит Наджиба, прикрывая глаза. - Они тянулись к свету, им нужно было расти. Ты ошибся, Ксандер. Никто не пробивал ему грудь колом и не пленил, никто не хотел причинить вред. Они просто росли.
- Просто... Проросли его насквозь? Ты это хочешь сказать?
- И коснулись сердца. И стали расти дальше.
Ксандер сжимает зубы, отворачиваясь.

Не враги, всего лишь глупая случайность.
Хорошо это или плохо?
Всего лишь какие-то растения. Не душевные сородичи с кольями, пришедшими по твою кровь. Если видение Наджибы правдиво, это шанс.
Сколько можно пролежать в земле вдали от бешеных бетонных джунглей, кормя своей кровью траву? Не меньше, чем в каком-нибудь склепе или подвале, где тебя ещё могут найти в любой момент. Да и отвоевывать его у травы будет наверняка попроще, чем у котерии врагов. Может, трава даже будет не лишней...
Можно вообще сделать своим гулем растение? С животными это возможно. Ксандер, как многие его собратья, презирает тех, кто накладывает на диких зверей узы рабства вместо того, чтобы договориться на равных - но в данном случае, может, стоит учитывать и такой вариант.
Неважно. Главное сейчас - найти след. Настоящий след.

- Что это за растения, Наджиба? Описать сможешь?
Если он поймет, где растёт то, что она видела, зона поисков сузится на порядок. А если ему повезёт - на несколько.
- Я не знаю... Малые, но сильные.
- Ты видела, во что они выросли?
- Ты хочешь пойти за ним? - нахмурившись, спрашивает она. - Забрать его?
- Ты видела?
- Да, - поколебавшись, говорит она. Молчит ещё пару секунд, прежде чем сказать: - Ты не сможешь. Тебе не позволят.
Ксандер вглядывается в её лицо.
- Ты же сказала, что там никого нет. Что никто не нападал на него там, а сердце ему проросло случайно каким-то растением. Так ведь? Кто мне помешает?
- Роща, - тихо говорит она, отводя взгляд.
- Что?
- Священная роща. Смертные ходят туда поклониться... Богу или духу, хозяину, которого они никогда не видели. И иногда роща забирает кого-то. Она не выпускает, только забирает себе.
Ксандер качает головой, невольно представляя себе, что она имеет в виду. Десятки, сотни деревьев, каких эта девочка никогда не видела воочию, сеть корней, растущая сквозь высушенное тело, в котором, может быть, ещё спит то, что когда-то было его сородичем. Его братом. Его.
Потом до него доходит.
- Наджиба, - говорит он глухо. - То, что ты видела... Когда это было? Как давно? Или... Ещё не было?
Но она отводит глаза.
- На видениях не пишут срок годности.
След обрывается, как перерубленный лопатой корень.