[azhi-dahaka]

для Alkhara, что угодно про Собор Плоти? главный архитектор и коллективное сознание собора.. хз насколько реальный и/или больной пейринг, но вдруг

vtm
йорак, собор, намеки на папу шимиси и купалу, подарочная шпилечка дракону
вроде не рейтинг
я смог только зарисовку без поднятия источников, так что пока условно ау
(вычитаю еще раз, как только буду дома, сорян, если что)



Собор не растёт из земли.
Это выглядит похоже, в это верит большинство тех, кто видит его, и продолжает верить большинство тех, кто остаётся в нём, но это не так.
Земля придаёт ему сил. Земля касается его, принимая в себя его плоть, его корни и сосуды, становится его основой, держит в ладонях его тёплый тяжёлый фундамент. Земля принимает его, соединяясь с ним, и пока он растёт, она капля за каплей наполняет его своим шёпотом, своим колдовством, своей душой. И он тянется навстречу, впитывая, поглощая эти капли с той же готовностью, с какой поглощает плоть и кровь, вытягивающую его несущий скелет и костяные шпили в ночное небо.
Йорак знает и чувствует его достаточно долго, чтобы понимать, в какой мере Собор создаётся его руками, а в какой - растёт сам по себе, и чтобы не пытаться нащупать несуществующую грань между этими процессами. Истинной грани нет.
Выстраиваясь в высоту, занимая пространство среди леса и скалистых камней, одновременно с этим Собор растёт.
И он растёт в землю.

Йорак строит его, терпеливо и постепенно, год за годом пропуская сквозь свои руки и кровь каждое тело и душу, придирчиво изучая и изменяя их форму, прежде чем позволить очередному живому существу лечь в основание, встать частью остова в стену или нефа. Те немногие, кто знает - называют его создателем и архитектором, вечным безмолвным строителем из плоти и крови, но они оба понимают, что это тоже не совсем правда.
Создавая, он хранит.
Придавая форму, он помогает ей расти
Кажется, что плоть и душа Собора всеядны, что годится любая живая материя, которую способны поглотить его тёплые дышащие стены. Но он выбирает.

Он выбирает заранее.
Йорак чувствует, что ему нужно, чего не хватает в конструкции. Он касается сухими холодными пальцами массивных колонн цетрального холла, обтянутых загрубевшей шкурой, или ведет рукой по мягкой стене в коридоре, ощущая, как пульсируют тугие вены под гладкой плёнкой растянутой кожи. Он слышит шепот, текущий по этим венам вместе с кровью, сочащийся из тысяч по-прежнему живых губ, вросших в бортики и перегородки.
Он выбирает в процессе постройки.
Йорак не ошибается, но иногда Собор может решить, что какая-то часть его плоти не на своём месте. Что части фундамента, остова или потолочного перекрестья следует расти не здесь. У Собора нет постоянного облика, Йорак творит его веками, дополняя и изменяя по его и своему желанию. Своей волей, своими руками и своей кровью.
Своими и его.

Все они становятся им.
Некоторые сначала сопротивляются - чаще люди, чем звери или иные твари, чаще - пришедшие сами, чем те, что случайно коснулись в пригорном лесу его ступеней или стен. Это естественная реакция. Йорак легко вплавляет их тела в тело Собора, встраивает в него, сохраняя в них жизнь и разум, и этот разум порой приходит в ужас от своей новой формы, противясь тому, чтобы стать частью большего. Но рано или поздно они смиряются, открываясь ему до конца, принимая его, и Собор принимает их в ответ.
Как влажная тёмная земля, из которой поднимается шепот его души, Собор принимает всех.

Тайны плоти, тайны земли.
Долгое время Собору не хватало сердца.
Не такого, какие живут в смертных телах - их он поглотил тысячи, и они годами, веками тихо, в едином ритме стучат в глубине его стен и переходов.
Собору не хватало его собственного сердца - до тех пор, пока он не почувствовал, как оно обрело форму где-то в мире и потянулось к нему, и не позвал его сам.
Йорак слышит его шепот, чувствует движение его души в теплой плоти и холодной земле, и он знает.
Когда его брат приходит на порог Собора, тот пропускает его - и Йорак знает, что тот принес с собой, укрывая в руках, словно дитя. Сердце, сотворенное его плотью, сотворившее себя ею, как Собор творит себя руками самого Йорака. Жаждущее вернуться к зовущей его душе. Кровь к крови.
И кровь Собора принимает то, что должно принадлежать ей. Купель смыкается над крошечным по сравнению с высокими залами телом, плоть вплетается в плоть, душа прорастает душу, и шепот становится почти не выносимым, превращаясь в пульс.
Дракон уходит, не желая этого видеть - или желая слишком сильно, чтобы позволить себе принять.
Йорак остаётся.

Если однажды Собор, это сплетение древней души карпатской земли, чистой каинитской крови и плоти тысяч живых существ, однажды попытается поглотить и самого Йорака, сделать его частью себя - возможно, у него получится. Возможно, нет.
Но если это случится - скорее всего, Йорак уже сейчас понимает, зачем.