[azhi-dahaka]

у меня почти нету снов, которые меня бы пугали.
нормальных кошмаров уже очень давно нет.

про кошмарцы, крипоту и да, сны не в бумажный дневничок

я помню довольно много снов разной степени упоротости и странности, помню оттуда картинки, но больше - звуки, ощущения, картинки скорее выхваченными кадрами, а на слух и на ощупь я помню процессы во времени даже.

меня не пугают варианты всякого боди-хоррора, от паразитов и изменений тела до травм.
близость смерти, преследование или нанесение повреждений тоже. обидно или возмутительно чаще всего бывает, но не страшно. тревожно иногда, но больше обидно или ещё такое.
гспд, да мне снились сны про Дракона от первого лица, и ничего. хотя, конечно, ахуй изрядный это был, что уж.
единственное прибежище того, что меня пугает - это сны, сопровождающие сонный паралич.
его, кстати, у меня тоже давно не случалось. а тут вот.

руины старого замка или монастыря, с высоченными каменными стенами, тёмные, пустые. в каких-то холмах глухой ночью, множество помещений, от которых остались прочные стены и переходы - будто в огромной яме растут, ниже уровня окружающей земли, пробираешься в них или пытаешься отойти, словно через огромный продуваемый тоннель из того же камня.
эхо такое, что разносит голоса по всему этому месту, даже если говоришь тихо.
мы с каким-то человеком пытаемся выбраться, заметив, что каждое наше слово подхватывают стены и эхом перекидывают друг другу, уносят в глубину остатков монастыря. пойдём, нужно договорить снаружи, здесь не надо.
я знаю, что нам нужно отойти хоть немного, потому что я слышу не только нас.

я слышу, как в коридорах, в залах, в темноте между стенами, иногда завывает ветер.
я слышу флейту, хриплую, отдельными звуками - это не мелодия, у неё нет ритма, нет музыки, но она продолжает издавать звуки, пытается составить их во что-то.
я слышу, как что-то просыпается в глубине монастыря. огромное, непонятное. я представляю себе, как в глубоком зале в темноте что-то бледное, тяжёлое поднимается из пола, из земли и старого камня.
мы делаем ещё несколько шагов, и я слышу, как оно стонет.
пойдём. оно знает, что мы здесь, я слышу. нужно уходить.

у него жуткий голос. оно стонет не как человек. оно пробует голос, стонет, как подвывающий ветер в каменных коридорах, как хриплая флейта, которая не прекращается. оно стонет не от боли и не от страха, я слышу это всем телом.
оно стонет от нужды.
оно стонет от голода.

и оно знает, что мы здесь. оно стонет нам.

я просыпаюсь до того, как начну задыхаться, это рефлекс такой годный выработался за годы, когда меня этим сильно накрывало. организм не дурак, научился.
я успокаиваю пульс, меняю позу, лежу какое-то время в полутемноте и трогаю живое, жду, когда отпустит страх. это физиология, я знаю, что ничего не будет, я могу изучать это, как хочу. но слишком большая часть меня не хочет снова оказаться там же, когда я закрою глаза.
со снами под сонный паралич такое регулярно бывает.

я делаю недостаточно, чтобы этого не случилось, поэтому я засыпаю снова - и монастырь в темноте, руины и каменные стены, и флейта, за которой я снова слышу стон, или вздох, он прокатывается по всем коридорам эхом.
пойдём, слушай, мы же ещё не ушли.
но дурацкий человек рядом говорит - погоди, я слышу, как меня мать оттуда зовёт. это её голос. я потом вернусь, не переживай.
я, наверное, мотаю головой, но он меня не слушает. меня почти не слышно за флейтой и этим существом. я даже не могу понять, приближается оно к нам, или это мы через какое-то время оказываемся ближе к нему.
я ориентируюсь не на громкость или характер звука, а на свой страх.
он говорит мне, что оно близко.
я не знаю, где.

я просыпаюсь снова, и сознанием я понимаю, что это очень классная локация, что нужно запоминать детали, изучать это, это наверняка важная информация, у меня есть возможность получить её с изнанки себя, ну.
но я не могу убрать физический страх, который говорит, что может, хотя бы на этот раз не туда?
и ещё я признаюсь себе, что не знаю, кто из нас с этим человеком в моём сне слышит то, что на самом деле. возможно, мы оба.

потом я закрываю глаза, и оно всё ещё там - монастырь, ночь, каменные стены, уходящие в тёмное небо на непонятную высоту, рваная флейта хрипит, ветер.
и я один. того человека больше нет. он исчез в глубине этого места, или я не знаю, где.
эхо от моих шагов, от ветра, это место ловит эхо от любого шороха и тащит его в свои глубины, чтобы его попробовало на вкус то, что спало там до сих пор. чтобы узнало.
я пробую уйти, но я всё ещё не знаю, ухожу ли на самом деле.
оно всё ещё там.
и оно всё ещё стонет.

я насчитал три раза, когда просыпался, вербально фиксировал себе вот это всё и потом засыпал снова, чтобы оказаться там же.
почти без удушья, на подходе ловил и просыпался.
мне каждый раз жалко, что в том состоянии всеми рефлексами пытаешься оттуда убежать, чтобы больше не было так. но автоматика сильная, её одной волей не перебьёшь.
давно такой фигни не было. я мёрзну от неё сегодня весь день.

упд. себе, на прочистку мозгов.
а ведь я знаю эту историю. и про руины монастыря, и про ночь на границе, и про то, как просыпающееся в них древнее нечто зовёт своих детей - того, кто услышит, пойдёт и примет. подсознание умнее меня, если оно умеет намекнуть на что-то прямо, оно это делает. я знаю, что это за история. я знаю, почему она пугает меня и я чувствую опасность, которую надо обходить за километр.
я знаю, куда ты ушёл.