когда-то я работал в Дарвиновском музее и занимался корректурой и редактурой всего, что через него проходило. музей в тот момент был гнездом рафинированных пожилых музейных сотрудников старой закалки, этаких пожилых фондовых учёных запаса, которые чаще интересовались именно музейно-охранительной функцией своей работы, чем какой-то ещё (не знаю, как сейчас, там должно было многое измениться с тех пор). и я до сих пор помню возникший у нас идеологический спор.
остальные моменты мы как-то выясняли и согласовывали, но этот ещё долго потом висел в воздухе и мы его друг другу припоминали.
читать дальшеиздательский отдел музея, кроме сопроводительных материалов к выставкам, экскурсиям, а также кроме материалов к научной работе - тезисы конференций, сборники статей, вот это всё - периодически занимался обработкой фондов. это значит, что лежавшие в фондах пару 3-4 десятка лет, например, дневники одного из художников-анималистов, который работал годами для музея и принимал участие в его жизни, будут перепечатаны, перевёрстаны, переизданы и станут тоже материалами к одной из памятных выставок. например.
так, суть того конфликта.
у нас есть набор обрывков статей, записей, заметок одного из художников - они касаются музея, его создателей и сотрудников, таксидермистов, животных, работы с ними, и так далее, то есть представляют собой довольно ценную информацию.
есть выставка, немалая часть которой посвящена работе этого художника.
есть предполагаемая книжка, которая должна состоять во многом из этих самых дневниковых и памятных заметок, часть их даже уже перебита в текст моими предшественниками, его надо только вычитать и сличить с оригиналами, чтобы можно было отдать в вёрстку.
и тут я обнаруживаю ряд ошибок.
обычных, грамматическо-пунктуационных, по неграмотности и торопливости, небольших, не особо меняющих смысл ошибок.
сличаю с оригиналами - да, ошибки в оригинальных записях. сравнил с языковыми особенностями, изменением правил в языке того времени, всё, что смог найти. это не другие правила тогдашних учебников, люди, это именно ошибки.
и те, кто начал эту работу до меня, аккуратно и наверняка со всем уважением реально перебивали все особенности текста в цифровую версию, включая не те буквы и перепутанные запятые и пробелы.
чёрт меня дёрнул не просто тихо сделать свою работу, а озвучить этот момент коллегам. по большей части - отчитываясь о работе и призывая поддержать мою очевидно правильную позицию по вопросу.
и вот тут началось.
музейные дамы и остатки господ чётко разделились на два лагеря. самый многочисленный и влиятельный стоял за то, чтобы ни в коем случае не вносить свои правки сверх меры; мы передаём и показываем не только голую информацию в оцифрованном виде, но и показываем участников как людей, со своими особенностями, неидеальностями, в том числе - с оригинальными грамматическими ошибками. не сметь править. это должно быть так, как было. иначе это будет неуважение к автору!
второй лагерь, меньший количеством и опытом, стоял на том, что особенности живых людей, которых мы туда вставляем - не их грамматические ошибки в заметках на бегу, и что неуважением к автору будет именно тупое перебивание каждого пропущенного пробела.
в конце концов по официальной версии, признанной начальством, было принято, что ошибки останутся, как и всё остальное наследие в том виде, в котором оно было. большой лагерь восторжествовал. малый лагерь плюнул на споры, поскрипел зубами и таки внёс ряд правок уже в процессе вёрстки, убрав самые грубые и очевидные авторские ляпы.
в общем, обеим сторонам было что друг другу припоминать ещё довольно долго.