...я понимаю, почему отогакуре-как-её-нет, любимая тема, гарантированно достала всех, включая меня
там - не то чтобы ангст, но там - тоскливо, муторно, невротично-злобно-недостаточно, и вообще собственно говоря - личное церебральное болото одного конкретного человека и тех несчастных, кто способен какое-то время выжить рядом. я про последние месяцы тогдашнего периода, когда совсем на грани пиздеца. примитивно так, просто.
...но если кто радовался, вот это, имейте в виду - я всё равно буду пейсать и вешать клочки, мне они нужны) нового там сильно много нет, разве что всё большая аушность по отношению к официальным интерпретациям. рейтинга, пейрингов, ахтунгов уже не расставляю, нафига в бытовой унылой зарисовке шапка. так - вы предупреждены.
читать дальше*
- Ну?
- Честно? - Кабуто поднимает бровь.
Орочимару, хмыкнув, окидывает его задумчивым взглядом.
- Мертвецы, которых ты призывал для Третьего, выглядели живее.
Выражение лица саннина едва заметно меняется.
Кабуто знает, сколько людей до сих пор боятся говорить с ним честно. Неважно, о чём.
Страшно не то, чего боятся.
- Пойдёт.
Кабуто видит перед собой лицо человека, который слышит только то, что хочет слышать.
- Неужели?
Выражение лица не меняется - Кабуто смотрит очень внимательно. Слишком многое из того, что он говорит последнее время, в эту рамку не входит.
Он подходит к постели, продолжая смотреть Орочимару в глаза, словно загипнотизированный. Не наклоняясь, протягивает руку. Орочимару сидит, выпрямив спину, совершенно неподвижно.
Кабуто, поколебавшись несколько секунд, проводит пальцами по его щеке, по обнажённой шее. По плотно закрытому бинтами плечу.
- Ну?.. - тихо произносит он, продолжая внимательно наблюдать.
Орочимару едва заметно морщится, когда рука Кабуто касается бинтов. Черты его лица заостряются сильнее, и чуть сощуриваются глубоко запавшие глаза.
Не убирая руки, Кабуто наклоняется к нему, почти касаясь губами его волос. Волосы пахнут горькой сухой травой.
- Какие ещё доказательства тебе нужны?
Рана обработана больше суток назад. Не такая уж глубокая, к слову.
Орочимару глубоко вздыхает и прикрывает подрагивающие от напряженая веки.
Бесполезно.
Тогда Кабуто убирает руку.
- ...Скоро всё получится, - говорит саннин голосом человека, которому известно нечто, о чём другие и не догадываются.
- Конечно, Орочимару-сама.
Свеча на столе с тихим треском роняет искру, и та гаснет в воздухе, не долетев до деревянной поверхности.
Дальше свеча горит ровно.