себе, отметки по загруженному на переработку - 1

мне оно надо для анализа потом, вам не обязательно, это иннер-рабочие конструкции. в открытом, потому что мне сейчас так удобнее. привязка к дате детектед

картинкоряд

очередной удачный мятеж, остатки боевой группы, сейретейский спецназ на хвосте, база - развалины греческого монастыря на берегу моря (скорее всего, переделан христианами из обломков старого античного, потом брошен, потом переоборудован для нычек), передышка, свет, вода, белые камни, посменные тренировки, капитан второго отряда ранним утром в единственном душе, открытое пространство вокруг, атака, обломки белых камней, круговая лестница внутри основного помещения, враг с мелкой свитой, рваная пыльная кожа, ограничение по скиллу, рекогносцировка, какого хрена я вас вообще сюда привёл.

@темы: тихо сам с собою, трава полевая, блич-трава

---

вкурил аудио-дораму про банкай Коги, спс за условный перевод, кстати.
такие чудесные мелкие придурки, господи. как только угораздило потом.

Кога правда был смущучий пацанёнок, он этих людей на полном серьёзе шугался. и студентов, и преподов, он со всеми говорит в духе "ну это... я тут, в общем... извините..." - причём судя по голосу, то ли он был сильно младше своих сокурсников, то ли просто мельче и хрупче как-то. среди вот этих ломающихся подростковых чуть ли не басков звучит такое тихое няшное "это... ы?" - лет 13 ему там, что ли?

и о силе, да. у мальчика огромная реацу, которой он нифига не умеет управлять, и шиложопый Занпакто со спецскиллами и спецтараканами за плечом с ранних лет - вот и вся ужасная сила и крутость. и эмоция из него лезла, либо когда ситуация была совсем экстремальная, либо когда рядом Мурамаса.
сила там в потенциале правда была, но она была не той ломающей всё на своём пути ЧСной лавиной, которую из него старательно растили с какого-то момента - другая. и Мурамаса это почуял, и офигел весьма не один раз, просто в конце концов так и не смог верно интерпретировать, поэтому развивал, куда умел, зато от души, угу.

и да, этот контраст) такой весь суровый и зашоренный Мурамаса, с низким голосом и старательно загашенными интонациями, с этим сдержанным watashi, - и живой, мелкий и внезапно искренний Кога, с мальчишечьим голоском, постоянно удивлённым и вопросительным, со старательным ore во все стороны. когда он пытается проявлять силу-твёрдость-решимость, так и видишь, как он орёт эти штуки про защищать Сейретей и всё такое - первый раз вслух и на всякий случай зажмуривает глаза первые 10 секунд. умильство такое.

и да, он осваивает Кидо и тренируется в том самом внутреннем мире, где мурамасья вода и колонны, и радостно вопит, когда получается, и прыгает на Мурамасу (о этот характерный "ык!", который издаёт чуть не сбитый с ног пафосный суровый ноставнег).
и да, научившись тренироваться, он загонял свой Занпакто на его территории - судя по звуку, на момент очередного "ну как, я же крут, ну?" Мурамаса как раз выбирался из-под обломков очередной колонны (кто в курсе, насколько точен перевод? Мурмаса правда говорит ему прямым текстом "ты наверняка тоже устал"?)

и да, Мурамаса опознал в нём силу, просто не понял, какого рода и как её не превратить в пиздец. и какое-то время они отлично контачили, во всяком случае, до появления на арене Кучики. думаю, разлад пошёл где-то там - где у Коги началась социализация в активной фазе, а руководство и Кучики заметили, что мальчик правда растёт и нужно его держать перед глазами и пользоваться, пока можно.

...но идея дать ребёнку банкай просто так, со второй попытки, потому что он наорал и потребовал, даже не поломавшись для порядка, - мягко говоря, хреновая идея всё-таки. не сама по себе, но как маркер происходящих процессов.
дальше - вопрос интерпретации и коррекции всё-таки, а именно до этого они оба дорасти не успели. да и не об кого было, наверно.

@темы: твари прекрасные, блич-трава, полевое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

проверка схемы ин виво

к слову о

прочистило мозг. я как-то даже не знаю, имеет ли смысл формулировать такие очевидные вещи.
был натыкан по всяким органам, таскан за волосы и выдернут за горло, за то натыкал противника в ответ, исколол локтями и уцарапал лицо теперь я настоящий злобный виктим, бгг. также был взаимно поимет в мозг на предмет "игнорил, сцуко! - сам первый игнорил, гад!" и прочая обидная побочка, до победного. всё, пока теперь мир и гармония.
некоторые вопросы дисконнекта всё-таки решаются очень просто, если захотеть.

зы. лееекс? хочешь с нами на кендо, если выищем в пределах города?

@темы: кендо, полевое, физиологичная тварь

---

третьи сутки хрень с показателями. чакра кончилась, реацу в жопе постоянно холодно и хочется спать, хотя вокруг объективно тепло и влажно, как организму нра, и количество сна в кои-то веки в норме, и вообще, я эту тушку даже лечу слегка для профилактики.
утром съездил, поработал работу, чуть не выпадая в поездах, пришёл и свалился спать. К., бедный и больной, к вечеру пинками меня достаёт в этот ваш реал, насильно вливает кофе в пасть, пинает что-нибудь сделать, и тогда как-то плюс-минус оживается. третий день подряд одна и та же песня, реальне, блеадь.
мозгов нет, кроме как на автоматику (писанина не в счёт, это она и есть), хочется покурить этот ваш бличег дальше, но я пока на него смотреть не могу почему-то. люди мне что-то говорят, я им что-то отвечаю, а зомби зомби зомби.
опознал состояние дома первый раз за трое суток, разгрёб половину, сижу на куче хрени на выброс и хочется её спалить от бессмысленности происходящего.
по-моему, мы на следующей неделе начинаем учиццо снова. как бы так изъебнуться и ухитриться в процессе отдохнуть от этого дурацкого отдыха, который всё это время был.
никак не найду источник этой хуеты.

@темы: тихо сам с собою, убить всех людей, полевое

---

ещё бличедрабблег, всё ещё тема Занпакто волнует меня.
внезапно Куросаки Ишшин, флафф какой-то дурацкий и без пяти минут АУ. но чо уж теперь.



- Завидуешь своему парню? - прямо спросил его тогда Урахара, сверкнув глазом из-под панамы.
Ичиго ушёл этой ночью с амулетом матери, так ничего и не объяснив. Ишшин не спрашивал - подозревал, что и без того знает больше, чем им обоим сейчас нужно.
В прошлый раз на его похождения ушла почти неделя, сколько понадобится теперь - кто знает. Тот же Урахара даёт не меньше двух, но он оптимист и считать нормально никогда не умел.
- Шутишь? - усмехается Ишшин, закуривая. - У него сейчас больше геморроя, чем у меня за всю мою службу было.
- Как скажешь.

Две недели - наверняка достаточный срок.
Урахара и сам в курсе, что оптимист и считать не умеет. Даже если на этот раз не округлял в меньшую сторону, по крайней мере, если что, найдёт чем занять детей на это время. С его-то детским садом, думает Ишшин вечером, запирая дверь.
Всего две недели тишины.
Пора бы уже, правда?

Он сидит неподвижно, долго, едва касаясь пальцами лезвия прикорнувшего на коленях меча. Очень долго, не замечая времени. Выравнивая мысли, забывая о них, выравнивая дыхание и забывая о нём тоже, постепенно теряя ощущение окружающего пространства, чувство за чувством выпадая из мира, где жил годами.
Перестаёт чувствовать тело, выпрямленную струной спину, плотно закрытые глаза. От всех физических ощущений остаётся только то, что чуют кончики пальцев, не отпускающие клинок.
Сколько времени прошло на самом деле, он не знает. Может быть, уже месяц. Может, минута.
Ишшин наконец вдыхает, распрямляя плечи, и перехватывает меч за рукоять. Медленно поднимается, по-прежнему не открывая глаз, и делает шаг в темноту.

Эхо от шага разносится таким до боли знакомым отзвуком, что он сперва не верит. Сколько раз снилось, насколько громче и отчётливее было узнавание, как холодной водой на голову, так что просыпаться было страшно.
Сейчас - иначе, не разберёшь толком, показалось ли. Но с каждым шагом вслепую - все ощущения громче и громче кричат, что это место его узнаёт.
Давно не виделись, Ишшин, - звучит одновременно в голове и словно издалека, со всех сторон и изнутри, и он не может сказать, сам себе это придумал сейчас, или всё-таки...
- Двадцать лет, - онемевшим горлом выговаривает он, всё ещё не смея открыть глаз.
В снах была темнота, распадавшаяся на куски всякий раз, когда пытаешься нырнуть туда глубже и услышать.
Сейчас - не так, твёрдо говорит себе Ишшин и повторяет громче:
- Двадцать лет. Я знаю, что ты здесь, слышишь?
Слушает снова. Крепче сжимает в пальцах рукоять меча.
Добавляет:
- Я так сильно изменился?
- Надейся, - отдаётся в ушах резкий насмешливый голос, и меч едва не вылетает из его рук.

Близко.
Ближе, чем когда угодно. Не из непонятного прекрасного далёка, которое не каждую ночь и вспомнишь, засыпая, не глухо из закоулков памяти, не фоном от бешеной реацу сына, который думает, что стоит вернуться в нормальное тело - и никто ничего не заметит. Вот здесь, близко, почти в руках.
Ишшин не сразу замечет, что улыбается в темноту до ушей, как малолетний придурок, и совсем потом - как размыкает в груди какую-то давнюю скобу, как становится легче с каждым вдохом.
- Ничего не хочешь мне сказать? - всё ещё не веря до конца, с вызовом спрашивает он, вскидывая меч.
- Убью, - коротко выдыхают из темноты под свист ветра, и он по голосу слышит - явно, до боли под рёбрами знакомо и очевидно, - что Энгецу улыбается.
Ишшин смеётся, резко уходит в сторону и распахивает глаза, отбивая первый удар.

Реацу звенит потоком яростных весёлых искр, и сталь каждой атакой тянется к стали, как живая.

@темы: фик: bleach, обрывки

---

*длинное малоописуемое междометие*

ыыы! вынесло мозг.
то есть, я понимаю, что у меня сейчас любая фрическия инфа будет косвенно считаться про это, но всё ж таки.
это, кагбе так поточнее сформулировать и не спалиццо, к слову об истинных формах для некоторых товарищей. многих, вообще-то, наверно.

07.01.2012 в 00:27

Пишет  Tender:

Платье из булавок


платье называется "Вдова", сделано дизайнером Susie MacMurray

@темы: видеть, ссылк

---

лирика

раз.


два.


три.

видеоряда курить не надо, в нём ничего нету, просто он не отрезается

для особых извращенцев, потому что это - рейтинг и концентрат.

@темы: музыкальный бордель

---

самокопат

думаешь ещё иногда: как легко жить, когда знаешь про себя и свои мелкие срывы, как я знаю.
можно сказать: дорогая очередная страдающая сволочь, убери уже свои несчастные тентакли из моего мозга! я задолбался выть твоим голосом твои стоны и боевые выкрики, мне нечего с ними сделать, я не подписывался пускать тебя туда так надолго, всё, закончили играть, нафиг отсюда! легко понимать разницу, осознавать, откуда взял это дивное состояние и кому его следует вернуть, когда наигрался на свой вкус.

а потом вскрываешь процесс и понимаешь, что тентакли были не его.
твои.
ну не бля и обидго, а?

@темы: тихо сам с собою

---

личка, вариант прямой связи

(с)

эта штука пытается наставничать и говорит мне: настоящая красота - это когда можешь ходить легко, быстро и хоть в резиновых мягких тапках, но внутри у тебя так много острых длинных предметов, что этого не видят, а чувствуют на каждом шагу.
и аккуратно, как на лекции с рабочими схемами, распахивает одежду, и на меня звенят сотни переплетённых лезвий.

ещё показывают странных людей, которых иногда скручивает так, что вокруг головы у них конденсируется туман. они шарят в этом тумане руками и нащупывают себе новое лицо. мне говорят: осторожнее всего нужно быть с теми мастерами (а это именно они так называются), которые в самом густом тумане могут найти руками пустоту.
и не успевают объяснить, почему.

@темы: трава полевая, (с)казано, сны

---

озарение

практически все известные мне из аниме товарищи, у которых вокруг глаз наблюдается мощный макияж, имели хорошие такие проблемы с образом жизни и временем на сон.
Мурамаса вот выбивался, потому что нахрена ему яблоки, он же меч (тм), да и вообще с чего бы. но теперь! я осознал, как оно так.
*для подтверждения теории прилагается крупным планом печальная мордочка Мурамасы*

извините

Сейретей, эн сотен лет назад.
Мелкий Кога, его Занпакто в материализованной форме, спустя неделю после истории с неосиленным Кидо.

- Мурамаса, Мурамаса, у меня получилось первое Кидо! Смотри! БДЫЩЬ!
- Аааа, крут, молодец, я же говорил, одобряю!

...

- Мурамаса, Мурамаса, у меня снова получилось Кидо! Смотри какое! БДЫЩЬ!
- Отличне Кидо, ты у меня крут и прекрасен! фап фап фап.

...

- Мурамаса, Мурамаса, у меня получилось двадцатое Кидо подряд! Смотри! БДЫЩЬ!
- Эээ, охренеть. Отличне Кидо, я в тебе не сомневался. Детка, а ты не устал, не? Два ночи уже кагбе.
- Нет! Я силён и крут, а ты у меня самой охуительный на свете меч! Давай ещё тренироваться.
- Эээ, ну попробуй, конечно...

...

- Мурамаса, Мурамаса, у меня получилось ещё более крутое Кидо, смотри! БДЫЩЬ!..
- Кога, ты правда крут и приграсен, но на время посмотри уже! Четрые утра.
- Ну и чего? БДЫЩЬ же!..
- Ыыы....

...

- Мурамаса, Мурамаса!
- Кога! Восемь утра!..
- А чего, материализованным Занпакто разве надо спать?
- После тебя кому угодно надо...

...

- Мурамаса!..
- БЛЯЯЯЯ...
- Ну Мурамаса!
- Всё, я тебя не слышу, ничо не знаю, у меня отсохла голова и вылились глаза, дай мне тихо умереть в углу, гиперактивное чудовище...
- Чего?
- ...Ничего, детка, тебе послышалось. Ты сильный и охуительный у меня, куда я от тебя денусь.

...

- Мурамаса, Мурамаса, у меня получилось триста двадцать седьмое Кидо подряд! Смотри...
- Всё, нахуй, я не могу больше! Третьи сутки!..
- ...
- Кога?
- МУРАМАСА. Я СКАЗАЛ. КИДО.
- ...Фап. Понял. Молчу.

Сейретей, эн сотен лет назад. Раннее утро. Равалины тренировочного полигона шинигамьей академии. Бледный Мурамаса сидит на последнем целом обломке с осколком зеркальца в руках и задумчиво размазывает вокруг красных недосыпных глаз тени из косметички прямо пальцами, периодически попадая длинным ногтем себе в глаз.
Мелкий Кога дрыхнет головой у него на коленках с довольной мордой и опалённой красной косичкой за ухом.
Рассвет.

@темы: фик: bleach, обрывки

---

вот же)

сидит, строчит Гневный Уебательный пост на форум придуркам, которых вообще-то есть за что реально разнести по банам, сопит, безжалостно лупит по клавиатуре, пыщит ядом, тыщит всех.
- блин. я сейчас кого-нибудь уебу. напишу им сочинение, а ты мне его вычитаешь и сократишь на две трети... скажи, у слова "лапидарный" есть какая-нибудь человеческая форма?

ну как не любить, а?)
уёбывает он их там. лапидарно.

@темы: k., (с)казано, мастера неиппического жанра, полевое

---

метка

310. тема дисконнекта стабильно вызывает крошение зубов, дёрганье цнс и прочий ледяной песец в организме. отлично попадает куда-то на грань лютого кинка и лютой фобии. думать буду.

@темы: блич-трава, полевое

---

чем больше я думаю про Когу и Мурамасу, тем настойчивее мне мерещится в этой истории знакомая ошибка.
я, конечно, старый параноик, но...

гипотеза (да, это хреннадцатый пост по сабжу)

вот это наставничье, полное искреннего фапа "детка, ты у меня охуительно сильный и прекрасный, я тебе дам ещё больше силы-крутости-смыслов, зачем они все тебе сдались, и пусть гадский мир тебя ненавидит, мы с тобой его порвём и построим на обломках самовластья наше прекрасное далёко, я тебе помогу реализовать все твои пыщи и лезущий из глубин пиздец, пошли нахрен остальное, у тебя же есть прекрасный и сильный я, стань ещё сильнее и используй без тормозов то, что я тебе дам, фап фап фап!" - вот говорить такое юному сильному мальчику с мощной трещиной внутри и хорошим ЧС-потенциалом нельзя ни за что.
особенно, если у мальчика правда дисконнект со всем миром, особенно, если ты говоришь всё это искренне и действительно выжимаешься на полную катушку, снимая ему любые тормоза, потакая всему, что из него лезет, и безумно восторгаясь тем, что получается.
потому что при такой слепой влюблённости - ну называйте как хотите, но этот истеричный фап на силу и на свой конктакт с её носителем, с придыханием и всеми рефлексами, тянет уж всяко не на меньшее, - слишком легко проебать дисконнект. слишком сложно опознать реальные размеры трещины между тобой и тем, что ты так старательно накачивал возможностями и мощью, и ещё сложнее успеть что-то сделать.
а потом так удивительно, когда тебя же им и уёбывает - в диапазоне примерно от "какого хрена, зараза, что тебе было не так в нашем великом походе?" до "за что?!"

...я всё думал, пока вкуривал, кого мне так напоминает озверело-обиженное лицо Кучики Коги.
а Саске-куна же.
просто в наруте всё вышло как-то быстрее и честнее, что ли, плюс там нет этой занпактово-шинигамьей специфики. но вот на эмоционально-рефлекторном уровне - на одном из базовых слоёв, по ощущениям - вот оно, живое и как есть.

@темы: тихо сам с собою, трава полевая, блич-трава, дурная нарутная трава

---

лол, ну мы же знали, что побочка будет

бличедрабблы пачкой, безрейтинговые, почти бессюжетные. шинигамьё и прочие в комплекте, кто под руку попал. записывались на полях по ходу вкуривания, так что очень вероятно неслабое АУ и ООС местами (я их ещё изучаю и ищу для себя внутренний обоснуй много чему, поэтому внешний сильно страдает и посылается в пешее эротическое). косяки объясняются незнанием на тот момент половины канона + гоблинской невнимательностью.
как гоблины грустно и долго фиксируют картинку на три секунды, все тут в курсе, кто не любит - тот не ходи. вы предупреждены.

1. Ичиго, Зангецу; АУ, человечья кухня, очередной дисконнект после бития по голове, трёп

1.

- Ты готовить умеешь, - тупо говорит Ичиго, сидя в за столом и пялясь одним неподвижным глазом на происходящее. - Никогда не ориентировался в этой кухне нормально.
Второй, как и всю половину головы, закрывает внушительный пакет со льдом, с которым ВРИО Шинигами в Каракуре не расстаётся с момента, как очнулся.
Зангецу поворачивается к нему и молча показывает коробку с какими-то нелепыми полуфабрикатами. Ичиго непонимающе моргает. Коробка равнодушно летит в мусорный пакет.
- Я умею читать инструкции, - лаконично поясняет Зангецу и тыкает кнопку микроволновки.
- По идее, я тоже, - зачем-то говорит Ичиго.
"Ты идиот," - красноречиво переводит ему интуиция выражение спины собеседника. Тот, впрочем, не считает нужным обсуждать такие очевидные выводы.

Ичиго сидит за пустым столом, каждая кость его тела, не говоря уже о прочих органах, тупо болит после последней драки с Пустым-хамелеоном, никого живого в доме не наблюдается. Голова кружится и слегка звенит, слабость не отпускает, не позволяет долго смотреть в одну точку. Тем более - одним глазом.
Второй ощущается явно крупнее и болезненнее, чем должен, поэтому с ним Ичиго предпочитает пока не общаться. Всё это время его Занпакто шляется по кухне, вытаскивает какую-то хрень из холодильника, в три секунды разбирается с краном, наливает воды в чистый стеклянный стакан.
Когда этот стакан, сунутый в лицо, едва не выбивает ему зубы, Ичиго решает перейти от пассивного созерцания к очередной попытке диалога.
- Я всё-таки не понимаю, - честно говорит он. - Как?

Драная размашистая пола его тёмного плаща, совершенно неуместная в простой человеческой кухне, задевает стопку салфеток на нижней полке стола, те рассыпаются по полу. Зангецу смотрит на него сквозь очки, и не разберёшь, о чём молчит.
Темнота за окном покачивается бесшумным чернильным облаком, и кажется, что во всём городе больше никого нет.
- Никаких кукол никакой Урахара мне не давал, - нахмурившись, продолжает Ичиго. - Я та ки не умею материализации. Да ну нафиг, я после этой драки и завалящего банкая бы не смог... У меня голова болит, в конце концов!
Он прижимает лёд к голове плотнее, тыкая другой рукой в свою домашнюю майку, в синяки на локте, проверяя украдкой, не выпал ли ненароком из своего физического тела. Может, если занпакто так спокойно шляется по твоему дому, когда ты даже меча не касался, это значит, что тело тебе уже помахало ручкой, и сознание на очереди?
Но тело на месте, от майки и синяка под холодным пакетом до всех прочих повреждений, которые тут же с готовностью отзываются новой волной тупой боли, переходящей в тошнотворную слабость. Ичиго тяжело вздыхает и прикладывает стакан с водой к другому виску.
- Как ты думаешь, - произносит наконец Зангецу, - сколько дней ты уже валяешься в таком состоянии, не соизволив даже воды в себя влить?

- Дней?..
Стакан вздрагивает в его руке так, что несколько капель выплёскиваются прямо в лицо.
- Ты выдержал такую и битву и такие раны, Ичиго, - бесстрастно продолжает Занпакто, глядя мимо его глаз, - что мне меньше всего сейчас нужна твоя смерть от последствий и собственной глупости! Как и тебе.
Ты идиот, Ичиго Куросаки. Если переводить на человеческий язык.
Зангецу отворачивается к окну, милостиво давая ему время осознать сказанное.

Отчитывает, как пацана.
Даже Ишшин бы такого не потянул, сколько ни пытался, а этот спокойно тыкает носом в очевидные, самому Ичиго отлично известные вещи, которые другими способами не доходили, на которое и возразить-то нечего, и подтверждать глупо. И жить становится... легче, наверное.
Всё как обычно, как и должно быть. Если бы не оставшаяся несильная, но противная боль в висках и головокружение, Ичиго бы честно ему улыбнулся.
- Знаешь, старик, - говорит он негромко в спину Зангецу, - мне в какой-то момент казалось, что я тебя больше не увижу.
Выражение спины как-то неуловимо меняется. Едва заметно опускаются прямые как палка плечи. Из-за окна доносится перестук первых капель по крышам.
Голос Занпакто кажется непривычно мягким на фоне этого шума:
- Тебе вообще много чего может показаться, Ичиго.
- Например, явление старых знакомых на мою кухню? - неожиданно для себя тихо спрашивает Ичиго. Но Зангецу умудряется расслышать.
- Да, например.
Дождь за окном становится сильнее.

Ичиго тянет воду из стакана мелкими глотками. Вода кажется непривычной, имеет странный металлический привкус. Непривычной кажется тишина в доме и в городе - словно все, кто могли услышать, спят где-то далеко отсюда, потому что любой разговор со своим мечом - даже такой нелепый и непохожий на разговор - это слишком личное, настолько, что очерчивает территорию непроницаемым для остального мира кругом.
Если бы Ичиго был старше, он бы подумал, что контакт со своим мечом - интимнее, чем секс.
Но Ичиго шестнадцать, и ему проще сравнивать с тем, что он знает.
Он думает: чем смерть.

- На что ты там смотришь? - не поднимая головы, спрашивает он спустя какое-то время.
Зангецу задумчиво произносит:
- У вас тоже идёт дождь.
- Хочешь, обрадую? У нас ещё и снег бывает...

Когда он поднимает глаза, в кухне больше никого нет.
Ветер из приоткрытого окна шелестит рассыпанными салфетками на полу, и вода в стакане едва слышно плещется ему в такт.

2. Урахара, Ишида, слегка Тессай; кагбе ололо, ностальгия и тонкие намёки такие тонкие

2.

Очевидно, он хочет спросить что-то вроде "Что это?" или "Что за дряни ты туда намешал?", а может, даже "Какой глаз тебе отстрелить первым, чтобы ты ко мне не подходил, ненормальный?". Но не успевает.
Голова Ишиды гулко стукается о полку, когда его сгибает очередной судорогой. Бледное лицо сереет, на щеках проступают нездоровые пятна, и когда он всё-таки выпрямляется, хватая ртом воздух и пытаясь прокашляться одновременно, из-под очков текут слёзы, а от фирменного достоинства и лоска последнего Квинси остаётся только жалкая тень.

- Не помогает? - сочувственно интересуется Урахара, прикрыв один глаз веером.
- Это ты мне скажи! - злобно шипит Ишида, отодвигаясь от него вместе со стулом. - Вы что, ещё никому его не давали?
- Более того, - лицо Урахары делается загадочным, глаза в тени краёв панамы хитро сощуриваются, в то время как Урью продолжает медленно отползать от него на стуле в сторону двери. - Я ещё ни на ком по-настоящему не проверял, так ли прекрасно она работает в сочетании с основным прибором, который я разрабатывал в своё время специально для таких травм, или даже ещё лучше, чем прекрасно...
- В сочетании?.. - опасливо начинает Ишида, но Урахара, не слушая, кивает и вдруг взмахивает руками:
- Тессай!
На плечи Ишиды опускаются стальные ладони, придавливая его к стулу.

- А что?
- Ничего, - бормочет Ишида, потирая пострадавшее плечо и хмуро разглядывая закрепленную на рёбрах конструкцию. - Двенадцатый отряд по тебе плачет, вот что. Горькими, кровавыми зелёными слезами.
- И много уже наплакал? - хмыкает Урахара, не оборачиваясь и перебирая какие-то пузырьки в открытом ящике.
- Да уже, наверное, целый морг.
Тессай ничего не говорит, только молча опускает голову и вздыхает.
А Урахара пожимает плечами, и почему-то никак не повернётся обратно.

3. ещё Урахара, печальне жертва опытов с нелегальными гигаями (эта тупая идея ела мне мозг две недели, фик я не осилю по ней, но поржать всё ещё хочется); АУ, обоснуй для фем!версий, ещё немного о дисконнектах намёками

3.

- Плохие новости, - бодро говорит Урахара, глубже надвигая свою вечную панаму на глаза. - Я не могу просто так оторвать от тебя гигай.
Женщина усаживается на край стола, скрестив ноги, и выжидающе смотрит на него.
- Я проанализировал побочные эффекты, колебания реацу, посмотрел пару реакций... - Он взмахивает рукой и быстро переходит к сути, грустно понурившись под её внимательным тяжёлым взглядом. - В общем, всё сложнее, чем я сначала думал. Понимаешь, ты всё-таки не душа-модификант, который был бы предназначен для частой смены гигаев, и не нормальный человек, которого можно было бы без повреждений доставать и возвращать. Ну, как без повреждений - с более-менее прогнозируемыми, если можно так сказать...
- Снова уходишь в сторону, - роняет она.
- Да, извини. Так вот, я пришёл к выводу, что если это попытаюсь сделать я - есть много поводов думать, что тебе порвёт все связки с этим пластом мира и разматериализует так, что нет гарантий собрать потом обратно. Не говоря уже о том, сколько времени этой займёт.
Женщина смотрит на него, на закостеневшем лице не дрогнет ни один мускул. Только взгляд глубоко запавших глаз становится ещё тяжелее.
- В таком состоянии, - добавляет Урахара, - ты не то что до кого-то из нас - до себя-то достучаться не сможешь. Не гарантированно, но слишком высокая вероятность. Я бы не хотел такое делать своими руками.
- Значит, ты отпадаешь.
Урахара качает головой:
- Я не возьмусь даже предсказывать, что случится, если это возьмётся делать кто-то ещё. У тебя оказалась очень... Специфичная связка с физической формой, знаешь ли.
Женщина едва заметно вздыхает, задумчиво разглядывая свои руки. Скуластое ровное лицо, от которого наконец можно спокойно отвести взгляд, всё равно практически не меняет выражения.

- Значит, - резюмирует она спустя какое-то время, - придётся всё-таки ему. До того я мало что могу сделать.
Урахара кивает.
- Он - особая категория. Так или иначе, всё должно было к нему и прийти.
В лавке стоит тишина, словно её обитатели и вправду давно спят и не интересуются ни капли очередной авантюрой, которую запустил её хозяин.
Глаза Урахары из-под панамы - прозрачные и холодные, но оставшаяся на свету часть лица всё-таки выражает что-то вроде участия и сдержанного интереса.
В глаза друг другу они оба больше почти не смотрят.
- В конце концов, - добавляет Урахара, задумчиво расставляя на столике что-то, что можно принять за чайный набор, если не присматриваться, - ты разве не за этим к нему шёл? К тому же, у него шансов как раз больше, чем у кого угодно ещё.
Женщина прикрывает глаза, молчит какое-то время. Потом проходит за столик Урахары, садится рядом, медленно проводит пальцем по краю одной из чашек. Рассматривает палец на свет.
Урахара наблюдает краем глаза, не делая попыток что-либо прокомментировать.
- Знаешь, - негромко произносит она, отставляя чашку подозрительным варевом подальше. - Иногда мне кажется, что быстрее дождаться, когда этот гигай равалится сам от времени, чем заставить его понять.
- Что, совсем бенадёжно?
Она пожимает плечами и не отвечает. Урахара сочувственно качает головой, добавляя в чайник горячей воды.

- Интересно, - говорит он тогда, почёсывая кончик носа, - как же ты тогда выглядишь на самом деле? Неужели настолько иначе? Я старался ориентироваться на описание, которое дала мне Йоруичи...
- Скажи честно, - поднимает она глаза, и тяжёлый тёмный взгляд тут же начинает давить ему на глазной нерв. - Сделать моему гигаю грудь чёрт знает какого размера тоже она тебе посоветовала?
Урахара, замявшись, натягивает панаму ниже на самые глаза и тянется к вееру.
- Ну, она не уточняла этот пункт, а я почему-то не додумался спросить. Может быть, потому что она говорила о тебе так... Как до того говорила со мной только о женщинах. А имя твоё мне про грудь или что другое - поверь - вот ни слова не говорит.
Хмыкнув, женщина снова отворачивается.
- Значит, ничего нового не посоветуешь.
- Посоветую, - спокойно отвечает Урахара, сдвигая панаму обратно на затылок, - когда что-нибудь изменится. Сейчас вы с ним нашли какое-то равновесие, чтобы оно сдвинулось, нужен новый толчок с какой-нибудь из сторон. У тебя возможностей почти нет, слишком рискованно просто дать по голове и рассказать - неизвестно, что будет, если сам не почует. Значит, или что-то должно случиться извне, или у твоего Ичиго всё-таки щёлкнет в голове само по себе.
- Я бы не стал сейчас на это надеяться.
- На Ичиго?
- На его голову.
- В таком случае, ты поступил не просто смело, а вовсе безрассудно, вперевшись сюда, м? - поднимает бровь Урахара.
Его собеседник, окончательно махнув рукой на тему особенностей специфичных гигаев, иронии не поддерживает.
- Я полагал, что достучаться до того, чем он пользуется, когда голова не при делах, отсюда будет проще.
- Так и есть, - замечает Урахара. - Но только относительно того, чем ты занимался полгода его жизни до этого.
- Знаю.

Некоторое время они сидят неподвижно, словно забыв о существовании друг друга и уйдя каждый в свои мысли с головой. Потом одна изогнутая бровь на гладком женском лице приподнимается, точно копируя выражение лица Урахары несколько минут назад.
- Я напомню ему поблагодарить тебя за этот цирк, когда всё закончится.
Торговец непроверенным товаром настороженно взмахивает руками и прикрывает зубы веером.
- Не-не-не, не стоит, - из-за опущенного веера на секунду показывается хитроватая и почему-то немного грустная улыбка. - Услуга за услугу, знаешь ли. Ты, в конце концов, мой первый подопытный в таком деле. Такой источник информации - уже сам по себе хорошая плата...
- Ну-ну.
Женщина наконец поднимается на ноги. Отряхивает от неизвестно откуда налетевшей пыли джинсы, хмурится, заметив, как топорщатся бахромой неивестно когда успевшие порваться в клочья края. Ничего больше не говорит, просто выпрямляется и кивает Урахаре.
- Заходи, когда будет что рассказать, - улыбается он в ответ едва заметно, под самые поля панамы. Добавляет: - Он сильный. Ты знаешь это лучше меня, да? Удачи не желаю, сама найдёт.
Она, поколебавшись несколько секунд, снова кивает.
Тишина в доме чуть заметно позвякивает тонким фарфором, когда Урахара переливает очередную дозу из чашки в тонкую пиалу. За всё время разговора он ни разу не заговорил о том, что делает на этот раз.
От жидкости поднимается едва заметный пар, который, если понаблюдать за поведением торговца, тот старается не вдыхать.

У самой двери женщина останавливается. Полуобернувись, внимательно смотрить в пространство мимо Урахары. Негромко произносит:
- Бенихиме.
- Что?
Пальцы Урахары мгновенно обхватывают рукоять трости, которую он так и не отпустил от пояса. Он замирает, прислушиваясь.
Женщина добавляет:
- Ей есть что тебе сказать.
Ладонь Урахары задумчиво, мягко ведёт по оплётке рукояти. Потом он поднимает глаза и с чуть удивлённой улыбкой качает головой.
- Ты слышишь её лучше и быстрее, чем даже я.
- Тебя это удивляет? - пожимает она плечами, снова отворачиваясь. Урахара хмыкает в ответ. - Мы всегда слышим.
После этого она исчезает в темноте за дверями.
Урахара долго сидит неподвижно, чуть ссутулив плечи. Потом медленно, почти нежно достаёт меч, молча обнажает часть клинка.
Осторожно прижимается к нему щекой.
Закрывает глаза.

4. про уебанов из одиннадцатого; Иккаку/Юмичика (извините, чуваки, но они каноничне пейринг), Кенпачи с Ячиру в комплекте; слегка о мнительности и репутации отряда; кагбе тоже ололо

4.

- Чего? - выдыхет Кенпачи-тайчо, глядя единственным вытаращенным глазом на открывшуюся картину. Фукутайчо, традиционно висящая у него на плече, смотрит, затаив дыхание, со смесью ужаса и любопытства на детском личике.
- Так, - говорит Иккаку и выпрямляется, расправляя плечи, прямо на футоне. Занпакто в правой руке, полное отсутствие одежды и орудие ближнего боя, грозно торчащее на врага, дополняют зрелище, доводя его до идеальной выразительности.
Юмичика высовывается из-за него, стыдливо прикрываясь одеялком и хлопая длинными ресницами. И осторожно собирает реацу, концентрируя по направлению возможного удара.
Иккаку чувствует эту глупость голой спиной и думает: тебя же им снесёт в секунду, дурень, куда лезешь?
- Ну, и? - наконец грозно вопрошает тайчо, полыхнув реацу так, что стёкла в окнах звякают, а у Иккаку тут же каменеют плечи.
Картинка и вправду выходит более чем однозначная.

Это одиннадцатый отряд, детка.
После того, во что его превратил суровый Зараки Кенпачи; сколько черепов было пробито на спор и сколько вставных зубов было заказано у четвёртого отряда и по-братски разделено; сколько морд пришлось набить, чтобы объяснить, что не следует пытаться затаптывать в грязь хрупкий цветочек Юмичику или тыкать в его, Мадараме, блестящую макушку; после пары экскурсий в злополучный четвёртый с лёгкой руки разыгравшейся Ячиру...
В общем, вероятно, любому дружескому попущению есть предел. Особенно в одиннадцатом отряде.
Кенпачи-тайчо, концентрированная смесь силы и ярости, нависает над парочкой подчинённых, застуканных за совершенно не мужествееным и весьма извращённым развратом, и кажется, вот-вот разматериализует нахрен повязку на втором глазу.
Отлично же.

Иккаку с вызовом вскидывает голову. Помирать, так с музыкой.
- Ну, и, тайчо? - резко бросает он, крепче сжимая рукоять Занпакто. - Изволите бить морды тут, или пожалеем хибарку?
Кенпачи переводит взгляд с одного на другого. Лицо Юмичики приобретает характерную бледность и красоту, какие бывают на лицах самураев, обречённых погибнуть в прекрасном сражении. Ячиру тихо сопит, высовываясь любопытной мордочкой из-за плеча тайчо.
Когда тишина и напряжение достигают такой концентрации, что Иккаку уже сам готов броситься на него и начать героически погибать, - Кенпачи вдруг начинает смеяться. Громко, размашисто, едва не роняя фукутайчо с могучего плеча.
Иккаку ошалело смотрит на них и на всякий случай крепче сжимает рукоять меча. Кенпачи наконец замолкает и вдруг оглядывает обоих как-то слишком внимательно. Мадараме чувствует, как Юмичика вздрагивает за его плечом.
- Так что, - спрашивает наконец. - Изгнания из отряда не будет? Позвоночники вырывать не станете?..
Кенпачи снова ухмыляется, показывая два ряда прочных острых зубов.
- Пацаньё-ё-ё... - тянет он и цыкает на Иккаку зубом.
Тот моргает и хмурится.

- Не будет, - подсказывает сзади тихий голос Юмичики.
- Нужны мне ваши позвоночники, - соглашается тайчо, в то время как Ячиру хихикает в ладошку за его плечом. - Мне не до фонаря, с кем вы там кувыркаетесь в свободное время? Главное, что не со студнем из четвёртого...
Теперь от смешка не удерживается Юмичика.
- Дерётесь вы хором неплохо, - продолжает Кенпачи, перекидывая меч в руках. Хмыкает ещё раз: - Вот примерно как мы с малявкой. А что мнительные придурки, и так было понятно - лет через двести пройдёт, может. Тогда и приходи со своей мордой, Мадараме! Если целые зубы останутся.
Иккаку смотрит на него круглыми глазами и даже не пытается понять, чего такого важного он сейчас не понял.

- Слышь, - наконец задумчиво произносит он спустя полчаса после того, как Зараки Кенпачи вышел вон, бодро перекосив плечом дверь. - Чего он сказать-то хотел? Что-то насчёт фукутайчо я не понял аналогии.
Юмичика, завернувшись в одеяло, лежит, положив голову ему на локоть, и таинственно улыбается на эти слова, прищурив глаза.
- Подрастёшь - поймёшь, - произносит он, опуская длинные ресницы.
И всё-таки успевает увернуться от ласкового тумака.
В стене остаётся пара вмятин, а Юмичика тихо смеётся и больше ничего не объясняет.

5. Ичиго, Зангецу, Хичиго, Мурамаса как идея; трёп, пичаль, набор не очень тонких намёков

5.

- Например, Мурамаса.
Ичиго опять не замечает, как разговор в очередой раз свёлся к мятежному Занпакто. Зато очень чётко осознаёт, как всё ещё вздрагивают ладони при упоминании его имени, готовые сжаться в кулаки, несмотря на то, что всё закончено и отпущено.
Волны на воде успокаиваются не сразу.
- Мурамаса...

Облака проплывают по вертикальному небу и исчезают вдалеке за его спиной. Ичиго сидит на стальных перилах балкона любимой высотки, свесив ноги в сандалиях в сторону тёмного входа в здание. Зангецу устроился чуть поодаль на тех же перилах, но явно в пределах другого закона гравитации - вся его тощая прямая фигура направлена куда-то перпендикулярно Ичиго, ветер едва заметно покачивает полы свисающего плаща. Ичиго никакого ветра не чувствует.
Впрочем, он давно привык, что гравитация здесь на каждом шагу работает по-разному, что уж говорить о погоде.
- Ты его ненавидел? - спрашивает Зангецу негромко.
Ичиго задумывается.
- В какой-то момент - да, конечно. Он готов был уничтожить Каракуру. Забрать у меня всё, что мне дорого и имеет для меня смысл. Ради одной своей цели, не считаясь с ценой, которую за него придётся платить другим.
- Скорее, ему вообще было плевать на Каракуру и то, что тебе дорого, - поправляет Зангецу.
- Ну да. Дела это не меняет. Когда я его услышал, то сперва готов был порвать на куски, наверное. Ты был там, старик. Неужели ничего похожего не почувствовал?
- Мурамаса был Занпакто, Ичиго.
Какое-то время стоит тишина. Облака закрывают неровными заплатами ярко-синее небо, незаметно меняя направление. Ичиго шввелит пальцами, словно перебирая в голове варианты трактовки того, что услышал. Потом встряхивает волосами и говорит:
- Ну, и?
- Он совершил много ошибок, - спокойно поясняет Зангецу, глядя на облака. - Но я слишком хорошо понимаю, почему он это сделал, чтобы судить или ненавидеть.
- Я тоже, допустим, понимаю, - хмуро бросает Ичиго, подпирая подбородок руками. - Но это не отменяет.
- Разумеется, нет.

Оба молчат очень долго.
Ичиго, задумчиво болтающий ногами, перекидывает их по разные стороны перил, и направление вверх или вниз действительно меняется, как захочешь. Зангецу наблюдает за ним краем глаза, не пытаясь задавать вопросы.
Выражение лица Ичиго по-прежнему остаётся сосредоточенно-хмурым, словно какая-то мысль тревожит его уже давно, незаметно подтачивая изнутри и не давая покоя. Когда он в очередной раз поднимает голову к небу, ему на лицо падают две капли дождя.
Одна попадает в глаз.
- Эй, это ещё что? - вскидывается он, протирая глаз и возмущённо тыкая пальцем в несколько безобидных на вид облаков над головой.
- Ты, - хмыкнув, Зангецу поводит плечами и тоже перекидывает обе ноги на другую сторону перил.
- А, ну да. И не захочешь, а спалишься тут перед тобой, да? Удобно.
- А ты не хочешь?
Ичиго пожимает плечами. Запускает пальцы себе в волосы, ероша торчащие во все стороны давно не стриженные нормально клочья, продолжая с лёгким подозрением смотреть на небо.
Больше ничего оттуда вроде бы не пытается попасть ему в глаз.

- Скажи мне, - наконец произносит он, не поворачивая головы. - А что, если бы такая фигня случилась со мной - Сейретей, запечатать навсегда, всё такое, - а ты бы увидел возможность меня вытащить обратно, - ты бы тоже пошёл на любые разрушения, чтобы это сделать? Уничтожил бы, например, Каракуру, людей, то, что мне было важно?
Зангецу молчит долго. Не отводит непроницаемых глаз, когда Ичиго смотрит на него, слегка хмурясь, просто молчит.
Так долго, что Ичиго добавляет совсем негромко:
- Зангецу, мне правда интересно.
Занпакто понимающе кивает, медлит несколько секунд, потом проиносит спокойно и уверенно:
- Я думаю, что ты этого не допустишь.
Улыбается едва заметно, самыми уголками обветренных губ. Что за выражение застыло в глазах - не разобрать.
Ичиго долго всматривается в эти глаза, внимательно и настойчиво. Наконец, так ничего и не разобрав, выпрямляется и твёрдо кивает:
- Ты прав. Не допущу.
Тогда Зангецу слегка опускает голову и прикрывает глаза. Ичиго на секунду кажется, что с благодарностью.

Облака окончательно рассеиваются. Небо светлеет, отражаясь в тысячах стёкол высоток слегка под разным углом, и только светлые обрывки тонкой дымки, жмущиеся в отражениях к краям окон, напоминают о недавнем едва не пролившемся дожде.
Зангецу неподвижно застыл на том же краю балкона, глядя сквозь очки на отражения в соседних небоскрёбах. Ветер небрежно треплет тяжёлые смоляные пряди и обрывки плаща.
Потом вдруг меняет направление.
Из глубины здания доносится быстрый скрипучий клёкот, сквозь который прорывается что-то вроде человеческого смеха.
Зангецу не оборачивается.
- Как мило, - ухмыляется Хичиго, выныривая на балкон из темноты за стеклянными дверями. - Ты ведь знаешь настоящий ответ, а? Зачем отказал королю в душевной беседе?
- Это не последний такой разговор.
Пустой взбирается на перила с ногами, начинает слегка раскачиваться там на манер очень бледной нахоленной вороны. Добавляет, словно не обращая внимания на собеденика:
- Он сильный, наш король. Очень сильный. Кто знает, что может случиться потом...
- Сгинь, - коротко и почти ласково говорит Зангецу, снова закрывая глаза.
Пустой, принюхавшись к ветру, на всякий случай отползает по перилам на безопасное расстояние от Занпакто и продолжает вкрадчиво кривляться уже оттуда:
- Ну, по крайней мере, с твоей помощью он начал осознавать перспективы. А уж с моей...
Зангецу молчит.
Он запрокидывает голову в светлое небо и медленно выдыхает.

Капли дождя - тяжёлые, бесконечные, холодные и быстрые, секут кожу сплошным потоком. Постепенно делают лицо неподвижным, как маска.
Первую вечность - заостряют его черты, нервы, тоску, высекая ей форму. Вторую - начинают притуплять ощущения, память, постепенно затупляют любую сталь. Кто остаётся наедине со всем этим на достаточное количество вечностей - начинает забывать, зачем ему живое лицо и память.
Пятнадцать лет - не так уж много, а сколько вечностей укладывается в сотню или в несколько?
Небо синеет яркими прорехами сквозь облака, но, поднимая к нему лицо, Зангецу всё ещё чувствует на коже бесконечные острые капли дождя.
Всё ещё - слишком отчётливо, чтобы честно отвечать на некоторые вопросы.

6. Мурамаса, лютый ангст и сдвиг мозга; вольные трактовки местами не исключаются

6.

Иногда Мурамаса думает, что даже его сила имеет какой-то предел, и этот предел наверняка давно пройден.

Он смотрит в глаза своему отражению в прозрачной воде. Протягивает руку, как во сне, раскрывает ладонь - смотрит не отрываясь, до боли в глазах, до тумана вокруг единственной точки, куда направлен взгляд, и словно со стороны слышит шёпот. Слов не разбирает.
Слова по-настоящему никогда не были нужны.
Тысяча гибких светлых лент, заканчивающихся длинными когтями его рук, оплетают отражённую в воде тонкую фигуру со всех сторон. Мурамаса чувствует, как они обвивают его, обнимают, сжимая плечи, закрывая всё плотнее от всего вокруг.
Шёпот тянется в самую глубину, под сердце, минуя разум, минуя любую преграду, как вода. Как происходило тысячи раз. Шёпот холодной змеёй, ядовитой лианой прорастает в самое нутро, цепляется за самые живые, самые чистые инстинкты, самые напряжённые - до крика - звенящие струны внутри, впивается в них когтями, едва не обрывая, разносит резонансом до такой силы и концентрации, что всё остальное становится неважным.

Они всегда шли за его шёпотом. Вырывали из себя самое сокровенное, настоящее, главное, чего хотели, и позволяли вести себя за эту нить куда угодно, потому что сильнее её не существует.
Никакие другие связки не выдерживают такого напряжения, любые узы или стремления рвутся, словно нити паутины, оставляя только одно, подлинное и по-настоящему сильное желание.
Убить. Сбежать. Получить силу.
Самые сильные инстинкты чаще всего - самые злобные и простые. И когда они достигают критической концентрации, обрывается и уничтожается всё, что способно помешать их воплощению, всё перестаёт иметь смысл и сжигается этой открывшейся силой, всё становится ненастоящим по срванению с ней и исчезает.
Даже связь между Шинигами и его Занпакто оказывается слабее этого.
Рвётся.
Тает, освобождая обе души друг от друга и оставляя каждую наедине со своей сутью.

Мурамаса очень смутно понимает природу своей силы, но в те редкие моменты, когда отчаяние накрывает его с головой и становится слишком похоже на безумие - ему и вовсе плевать.

Очередная волна, поднятая ударом по воде, отступает, обнажая белые источенные камни и обломки колонн вместо берега.
Мурамаса падает на колени, закрывает лицо руками, до боли врезаясь когтями в виски. Долго, с хрипом пытается отдышаться - аорту сдавило судорогой и никак не хочет отпускать, и дело вовсе не в том, как долго он не чувствовал воздуха в лёгких от напряжения.
Бесполезно.
- Почему? - шепчет он, с усилием разжимая зубы и не поднимая головы. - Скажи мне, почему?..
Ему плевать и на то, что сейчас он сам похож на тех, кого отсекали друг от друга тонкие мощные лезвия его главной атаки, и для этого понадобилось однажды гораздо меньше.
- Почему...
Наконец Мурамаса поднимается, на подкашивающихся ногах добредает до ближайшего обломка белого камня. Долго стоит, опираясь на него затылком и закрыв глаза. Подрагивающие пальцы чуть скребут по камню, оставляя длинными когтями тонкие бороздки, но постепенно тоже успокаиваются и становятся почти неподвижными.
Приступ слабости проходит, не оставив следа, кроме узких длинных царапин на ровной каменной поверхности.
- Прости меня, - шёпотом произносит Мурамаса, выпрямляясь. - Я всё верну. Я всё исправлю, ты знаешь это.

Даже если бы он попытался сделать это на самом деле, используя всю свою силу, - бесполезно.
Невозможно.
Никогда.
- Я всё исправлю, Кога.
У Занпакто Мурамасы давно остался единственный подлинный и самый сильный инстинкт, который владеет его душой слишком прочно и слишком долго, чтобы его можно было перерубить даже тысясчей таких же сильных мечей.

Мурамаса повторяет его имя, как заклинание, и чувствует, как тонкий росток чего-то вроде сомнения или страха у него внутри сгорает начисто, рассыпается в белую пыль, оседающую к его ногам.
Вдыхает полной грудью, не обращая на неё внимания, и наконец отрывается от камня.





 

запись создана: 12.12.2011 в 19:53

@темы: фик: bleach, обрывки

---

@темы: видеть

---

невралгия - кроме того, что очень интересная штука сама по себе, - имеет ряд мелких особенностей на подумать. в теле есть несколько точек, по которым бьёт во время приступа чаще всего. в интернетах про это особо не пишут, но сколько себя помню, работает.
у меня одна основная и два участка, которые тоже иногда может зацепить.

иногда думаешь: как будто у тебя среди рёбер есть такая тонкая незарастающая дырка, пробитая чем-то тонким и острым. ты забываешь про неё, делаешь что хочешь, а потом внезапно проштыривает - и никуда она не исчезала, остаётся там же, и если не двигаешься, то ещё ничего, но при любом шевелении или глубоком вдохе в ней поворачивается металлическая хрень, ребром её чувствуешь. как будто её вытащить забыли очень давно.
думаешь ещё иногда: ну что-нибудь же это значит, наверно? что? что я там пропустил?

надо понаблюдать, в какие моменты оно возникает, вдруг я закономерность не там смотрю.
и хорошо бы не только на себе.

@темы: трава полевая, физиологичная тварь

---

всех переживших - с новым! всем)
удачной перезагрузки.

я

@темы: полевое

---

дыбры, про болгар и идиотов

на сколько лет и евро в час может выглядеть средний тощеватый эмигрантег в процессе беганья по подработкам с тетрадью в зубах? гоблинов наконец начали привечать всяческие тюремно-татуированные то ли болгары, то ли чёрт знает кто с немецким покруче гоблинского.
ты такой проносишься мимо их тренировочных площадок, а они тебе такие:
- aaa, woher kommst du? bolgaria, romania? ich will ein freund mit dir sein!
а ты им такой, забыв включить няшную гермесину, добрым голосом:
- а дрын в жопу? dafür werde ich nicht bezahlt.
а они тебе такие:
- emmm, entschuldigen sie.
я понял силу волшебного Ишида-Рюкен-модуса, ололо.

люди удивительные всё-таки.
устраивать какую-то свистопляску с оплатами банку в москве, с письмами из серии "банк обрывает мне телефон, хотят тебя и говорят, что ты им должен по кредиту чёто там, мне как постороннему лицу инфы не дают, ни куда, ни сколько платить, вот телефон, по которому надо звонить, разберись, ойойой". с российским банком и внезапно вылезшим неизветным науке кредитом, вот соберись от нефиг делать и разберись из франкфурта, да.
больше месяца плясок - ради того, чтобы я таки выскреб из сайта банка их мыло, последовательно задолбал письмами про "господа, меня тут уверяют, что мне в другой стране звонят и требуют оплаты просроченного кредита, чёто я не помню кредитов на своё имя, давайте-ка вы мне про них расскажете и пришлёте сканы документов с моей подписью, если они сущестуют?".
и обнаружил, что никакого левого кредита на меня не завели, слава яйцам, зато вспомнили как одного из поручителей несколько лет назад за чужой кредит, который сейчас безбожно не платит именно этот ебанутый человек.
который мне пишет "ойойой, банк чёто от тебя хочет, разберись".
чоэтобыло. как же я люблю идотов, кто бы знал...

сегодня ещё бегать. завтра - ояебу, чо, уже? О_о напишу.
а потом спааааааать.
нахуй ибо.

с наступающим, ггг.

@темы: трава полевая, (с)казано, убить всех людей

---

упс, ололо

ассоциатив (внезапно половина моего плейлиста идеально подходит под переработку мурамаса-сайдстори, я никак не сформулирую хоть что-то внятное про него и без бития головой об стену).

Muse - Stockholm Syndrome, Micro Cuts, Muscle Museum, Uno.
первая - вот особенно, от концепта до деталей звуковой накладки.

зы. ну виктим же, а? безумно сильный, глупый по молодости, ебанутый и поющий под всё это такие знакомые песни, что аж зубы скрежещут. это какой-то синдром накладывания своей модели на любой смутно знакомый объект, наверно, но куда его ещё записать-то, такого прекрасного.
может, фишка в том, что я уже видел похожую схему во многих разреах изнутри. был как-то в истории такой сильный юный ребёнок, с волшебными глазками неведомой мощи и тотальным дисконнектом с ненавидящим миром, и свезло ему на похожего ноставнега как-то по всем статьям...

@темы: тихо сам с собою, трава полевая, блич-трава, музыкальный бордель